Эта этническая уникальность и явилась причиной быстрого развития этнографических исследований, которые в XVIII в. по своему размаху, методологии и методике во многом опередили европейские страны. Ибо централизованное управление обширной территорией империи, охватившей к тому времени значительную часть Восточной Европы и Северной Азии, со столь многонациональным составом населения, было невозможно осуществлять без их углубленного познания (недаром первые исследования страны, включающие сбор и изучение этнографических реалий, были непосредственно направлены Петром I). Все это привело к тому, что развитие этнографии у нас, в отличие от Европы, где становление этой науки шло в русле исключительно миссионерской деятельности, изначально носило исследовательский характер и проходило в рамках деятельности Академии наук. Все это невозможно понять без оценки того объема соответствующей информации, который был накоплен в России еще в XVI—XVII вв. — эпохе освоения основного географического и культурного пространства будущей империи.

Среди источников, сыгравших явную или косвенную роль в становлении отечественной этнографии, необходимо отметить русские летописи, в которых в той или иной степени была зафиксирована жизнь большинства народов европейской части России, а также народов Западной Сибири. Особым источником, сыгравшим основную роль в изучении истории Сибири и не утратившим ценность до настоящего времени, являются «Наказные памяти» воевод и приказчиков сибирских острогов, «Царские грамоты и указы», а главное, «распросные речи» служилых людей, большинство из которых сохранились благодаря усилиям сотрудников академических экспедиций XVIII в.

В XVII в. появляются первые труды по описанию народов, главным образом Сибири, как наиболее загадочной территории империи — «О Сибирском царстве и о царях того великого царства» (анонимный автор, 1645), «Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая» (Николай Спафарий, 1675), «Описание новой земли, сиречь Сибирского царства» (Никифор Венюков, 1675— 1698) и др. В целом достоверных сведений о народах России и сопредельных с ней стран в XVII в. было накоплено достаточно много. Об этом свидетельствует уникальный труд амстердамского бургомистра Николааса Витсена «Северная и Восточная Тарта-рия» (1692, на русском языке издана в 2010-м), значительная часть которого посвящена народам Российского государства.

Испытывая огромный интерес к страноведению и особенно к народам и культурам далеких стран, в 1664 г. Витсен посетил Москву в составе нидерландского посольства Якова Бореля. Проведя здесь около года, он сумел завязать обширный круг знакомств среди самых различных слоев жителей столицы, представители которых стали его информантами по всем вопросам, связанным с территориями и населением обширного Российского государства. Таким образом, сведения, изложенные этим автором, отражают, прежде всего, знания самих русских XVII в. о различных народах своей страны. Собирать материал по этой теме Витсен продолжал и по возвращении в Голландию, получая корреспонденцию из России и информацию от русских, посещавших Амстердам. В географическом плане труд Николааса Витсена охватывает территорию Поволжья, Урала, Сибири, Монголии, Средней Азии, Крыма и Кавказа. В нем представлены сведения о природе и климате этих земель, карты Сибири и Дальнего Востока, а главное — описание живущих там народов, их обычаев, занятий, верований, легенд. Более того, дана первая, пока еще достаточно приблизительная, языковая классификация народов этих регионов. Труд «Северная и Восточная Тартария» был приобретен Петербургской академией наук и сыграл существенную роль при подготовке больших экспедиций в Сибирь в первой половине XVIII в.

На рубеже XVI I—XVI11 вв. в отечественном сибиро-ведении появляется необычайно яркая личность — Семен Ульянович Ремизов. Выходец из сибирского служилого сословия, за военные заслути он был введен в сословие «детей боярских». Однако больше всего Ремизов известен как историк Сибири и знаменитый картограф. Его перу принадлежит выдающийся труд того времени — «История сибирская» (Реми-зовская летопись), основанный на изучении огромного корпуса источников (летописей, документов сибирских канцелярий, преданий и устных рассказов, чертежей и карт). В нем автор, хотя и с христиан-ско-просветительских позиций, но путем сравнительно-сопоставительного анализа исторических, этнографических и географических сведений дает оценку присоединения Сибири к России и значения этого события для государства. Особая заслуга Ремизова перед отечественной историей, этнографией и географией заключается в составленных им картах сибирского региона и чертежах сибирских острогов. Знаменитая «Чертежная карта Сибири» включает 23 карты, охватывающих весь регион.

 

С 1719 г. начинается планомерное комплексное изучение Сибири, которая в это столетие исследуется значительно шире, чем какой-либо другой регион Российской империи. С 1719 по 1727 г. по поручению Петра I в Сибири работает находившийся на русской службе немецкий ученый Даниэль Готлиб Мессер-шмидт. В XVIII в. этнография представляла собой одно из направлений политической и исторической географии, окончательно оформившись в самостоятельную дисциплину лишь в следующем столетии. Именно поэтому в задачу исследователя входило описание животного и растительного мира, поиск лекарственных растений, древних памятников и рукописей, изучение культуры и языков народов Сибири. Мессершмидт обследовал территорию от Оби до Забайкалья, собрав колоссальный материал практически по всей указанной тематике, включая записи, коллекции и составленные им карты. Все материалы были переданы Мессершмидтом в созданную в 1724 г. Петербургскую академию наук, однако большая их часть погибла во время пожара 1747 г.

С деятельностью Академии было связано все дальнейшее развитие отечественной этнографии вплоть до середины XIX в. Основное значение в этом процессе имели экспедиции в различные регионы страны, главным образом в Сибирь и Поволжье, организуемые АН с таким размахом, который в истории науки более не повторялся. Это был целый ряд экспедиций (более 50), включавших как отдельные поездки ученых, так и комплексные многолетние исследования с большим числом специалистов разных научных направлений. Каждая из них вносила свой вклад как в накопление знаний о различных народах, так и в становление методики и методологии этнографической науки. Наиболее значимыми были «Великая Северная экспедиция» (или Вторая Камчатская) 1733—1743 гг. и «Физическая экспедиция» (или Академическая) 1768—1774 гг. Сухопутный отряд Второй Камчатской экспедиции, одной из главных задач которого было изучение коренных народов Сибири, возглавил немецкий профессор истории, член Петербургской АН Герхард Фридрих Миллер. В течение 10 лет этим отрядом был собран колоссальный материал по истории и этнографии, охватывающий практически всю территорию Сибири от Урала до Камчатки. Огромной заслугой Миллера стало описание сибирских архивов, копирование всех находящихся там документов, которые образовали один из самых ценных фондов по истории Сибири.

Результатом работы историко-этнографического отряда экспедиции стал ряд исследований, не утративших научную ценность и в наши дни. Главный труд Миллера «Описание Сибирского царства и всех происшедших в нем дел, от начала а особливо от покорения его Российской державе по сии времена» (СПб., 1750—1764), созданный на основе многочисленных документов, устных рассказов и личных наблюдениях автора, представляет собой не только первую всеобщую историю Сибири, но и содержит уникальный этнографический материал, касающийся проблем происхождения отдельных народов, их этнокультурных связей и взаимовлияний. К сожалению, до сих пор остаются неизданными чисто этнографические работы Миллера, включающие как методику описания традиционной культуры, так и словари языков и диалектов сибирских народов. Из экспедиции Миллер и его коллеги привезли значительное количество коллекций, главным образом по культуре коренных народов Сибири и археологические предметы скифо-сарматского периода, найденные в результате проводимых раскопок. Все они пополнили собрание Кунсткамеры, куда поступали все коллекции, собираемые учеными в экспедициях, что сделало ее одним из крупнейших музеев мира, а коллекционное собрание стало важнейшим источником для научных исследований.

Необычайно высокую оценку как у современников, так и ученых последующих поколений получила монография ученика и помощника Миллера Степана Петровича Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (СПб.,1755) — результат его четырехлетних самостоятельных исследований в этой восточной точке сибирского региона. Ее этнографическая часть включает сведения о происхождении коренных народов, их историческом развитии и этнонимах, характеристику этнического состава населения, хозяйства, материальной культуры, верований, обрядов и праздников. Труд Крашенинникова содержит не только глубокий и вдумчивый анализ традиционной культуры ительменов, коряков и частично алеутов, но и ценные наблюдения по этнопсихологическим особенностям изучаемых народов, причем в его исследованиях отчетливо проявляются высокая степень толерантности и подлинный гуманизм ученого. Параллельно с Крашенинниковым в 1740 г. в течение нескольких месяцев на Камчатке работал другой участник экспедиции немецкий ученый Георг Вильгельм Штеллер. Его основной труд «Описание земли Камчатка» (Франкфурт, 1774) также отличает яркая характеристика традиционной культуры коренного населения, однако многое в ней заимствовано из материалов Крашенинникова.

Талантливым этнографом оказался помощник и переводчик Миллера Якоб Линденау, совершивший в 1741—1745 гг. ряд самостоятельных поездок по северным и восточным районам Сибири — рекам Анадырь, Колыма, Алазея, Индигирка и Охотскому побережью. Его этнографические очерки о якутах, тунгусах (эвенках), ламутах (эвенах), юкагирах, бурятах и некоторых других народах носят подлинно монографический характер, отражая все основные стороны традиционной культуры — от хозяйственных занятий до религиозных верований, включая и обширные лингвистические материалы.

Параллельно с изучением народов Сибири разворачиваются этнографические исследования в Поволжье и на Южном Урале, которые были обусловлены расширением Российской империи на юг и юго-восток в пределы Великой степи в связи с принятием русского подданства «Младшей ордой» казахов. Возглавили эту работу два крупных государственных деятеля — с 1734 г. Иван Кириллов, составитель «Атласа Российской империи», а с 1737 г. Василий Татищев, автор «Истории Российской» — организаторы специальной «Оренбургской экспедиции». Последний сыграл особенно важную роль в развитии методологии этнографической науки. Именно Татищевым была сформулирована концепция «политической и исторической географии», четко определившая и задачи этнографии (1739), которые включали исследование происхождения народов на основе сравнительного изучения языков и разработку историко-лингвистической классификации народов. Им была также создана включающая 198 вопросов анкета для сбора географических, историко-этнографических, археологических и антропологических сведений, которой пользовались ученые на протяжении всего XVIII в.

Большая заслуга в изучении народов Поволжья, Южного Приуралья и Средней Азии принадлежит участнику «Оренбургской экспедиции» Петру Рычкову. Его основные сочинения — «История Оренбургского края» (СПб., 1759) и «Топография Оренбургской губернии» (СПб.,1762). Первое включало в себя как описание народов собственно Оренбургской губернии — татар, башкир, калмыков, мордвы, черемисов (марийцев), чувашей, так и населения сопредельных территорий — туркменов, узбеков, каракалпаков, киргис-кайсаков, жителей Хивы и Ташкента. Исследование Рычкова получило высокую оценку Академии наук — ему было присвоено звание члена-корреспондента.

Продолжением этнографических исследований первой половины XVIII в. стали пять Академических экспедиций 1768—1774 гг., которые возглавили выдающиеся ученые того времени, профессора и адьюнкты Императорской Академии наук по естественной истории: Петр Симон Паллас, Иван Лепехин, Самуил Готлиб Гмелин, Иоганн Гильденштедт, Иоган Фальк и Иоган Готлиб Георги, а основными энтузиастами были капитан Николай Рычков (сын Петра Рычкова), гимназисты Василий Зуев, Никита Соколов, Николай Озерцковский, ставшие впоследствии академиками. В течение шести лет участники экспедиций обследовали огромную территорию расширяющегося Российского государства от Кавказа до Белого моря и от Москвы до Забайкалья. В результате этой деятельности был накоплен огромный материал по культуре большинства народов, населявших эти земли, получивший отражение во многих работах этих ученых. Так, в пятитомном труде Палласа «Путешествие по разным провинциям Российской империи» (СПб., 1773—1788) содержатся обширные сведения о народах Поволжья и Сибири, часть которых, правда, принадлежит его помощникам — Зуеву и Соколову. Наиболее пристальный интерес Паллас проявил к монголам и калмыкам. Собранные им материалы, включающие не только личные наблюдения, но и монгольские исторические хроники, были обобщены в фундаментальном труде «Собрание исторических сведений о монгольских народностях», являющемся предвестником такого направления, как историческая этнография. Паллас заложил основы и сравнительного языкознания, создав четырехтомный «Сравнительный словарь всех языков и наречий, по азбучному порядку расположенный», в который были включены европейские, американские, африканские языки, а также народов Юго-Восточной Азии (1790-1791).

Первое подлинно научное исследование ненцев и хантов — монография Василия Зуева «Описание живущих в Сибирской губернии в Березовском уезде остяков и самоедов» (М.-Л.,1947), в которой традиционная культура двух народов предстает в контексте глубокого и всестороннего сравнительного анализа, включая и такие глубинные пласты социальных отношений, как экзогамия, болыиесемейная община, имущественное расслоение общества. Особенно ярко социальный аспект общественных отношений присущ исследованию Ивана Лепехина «Дневные записки путешествия по провинциям Российского государства» (СПб., 1795), сочетающему в себе тонкие наблюдения за жизнью русских крестьян, «работных людей», духовенства, а также чувашей и зырян с глубоким анализом общественного строя.

Однако апофеозом этнографической науки XVIII в. по праву считается труд Иоганна Георги «Описание всех в Российском государстве народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей» (СПб., 1776— 1777). Эта первая сводная монография о народах России была написана на основе как собственных полевых материалов автора, так и тщательного подбора сведений из предшествующих и современных ему исследований. Обширный труд охватывает не только народы Российской империи, но и некоторых сопредельных территорий — Закавказья, Бухарского ханства, Хивы.
Монография состоит из серии очерков, каждый их которых посвящен отдельному народу. Композиционно очерки выстроены по единой модели, выработанной наукой XVIII в. и сохраняющейся в этнографии на протяжении последующих веков вплоть до наших дней. В описании дается: название народа (этноним), область расселения, численность, физический тип и психологические особенности, язык, система управления и нормы обычного права, хозяйство, тип поселения и жилища, одежда, пища, семейный быт, верования и обряды. Однако автор не ограничивается лишь описанием культуры, в работе присутствует сравнительно-исторический анализ происхождения народов, выделены основные языковые общности, дана их классификация. Все это позволяет охарактеризовать труд Георги как итоговое этнографическое исследование XVIII в., сконцентрировавшее в себе все достижения науки за прошедшее столетие и во многом ставшее образцом для ученых последующих веков. Конечно, не все очерки равноценны по содержанию. Наиболее подробно и точно освещена культура народов европейской части России, Западной и Центральной Сибири, наименее обстоятельно и с определенным количеством погрешностей представлены народы Кавказа, Средней Азии и Дальнего Востока, что, однако, не умаляет значения этого труда в истории не только русской, но и мировой этнографической науки.

Итак, к концу XVIII в. отечественная этнография получила вполне отчетливые очертания. Были разработаны принципы описания народа и культуры, внутри которых обозначились будущие антропологические и этнопсихологические направления исследований. Составлена языковая классификация, включившая в себя практически все народы Российской империи. Произошло становление методологии и методики изучения этнической истории как в плане отдельного народа, так и в контексте больших этнических общностей. И, наконец, выросла плеяда талантливых русских ученых, продолживших развитие этнографических исследований в следующем столетии.

В конце XVTII — начале XIX в. в русской этнографии происходит зарождение таких двух направлений, как славяноведение и американистика, что явилось первым шагом отечественной науки в изучении культур других государств и континентов земного шара.