Первое письменное упоминание о Марфине относится к 1497 году. Его владельцем в то время был Глеб Федорович Щибрин - представитель служилого дворянства, несшего службу при дворе великого князя Ивана III. Это была родовая вотчина Г. Щибрина, полученная по наследству и представлявшая собой крупный земельный надел, расположенный по правому берегу Учи, с пашнями, лесами, болотами, оврагами. Жившие здесь крестьяне имели оброчную форму ведения хозяйства. Отсутствие документальных сведений не позволяет восстановить точную картину имения Глеба Щибрина. Однако в упомянутый период в Марфине еще не существовало помещичьей усадьбы.

Ценность земли и обостренная борьба за нее требовали точного обозначения земельных границ в соответствующих актах. Щибрин, явно заботившийся о своей вотчине и беспокоившийся о ее границах, в конце XV века размежевал марфинскую землю от соседних земель. В Отделе рукописей Российской государственной библиотеки хранится "Роспись вотчинных и поместных дел Голицына, князя Бориса Алексеевича, посланная в город для межеванья, а также дела о справке, отказе, записи и обмене земель в Московском и Тарусском уездах (выписки, челобитные, допросы и др.)", где среди прочего есть список (копия) «Разъезжей грамоты» за 1497 год. В ней подробно описываются границы владения Щибрина, указываются имена владельцев соседних имении и названия селений с той и другой стороны.(5)

До какого времени владели Щибрины своей вотчиной, сказать трудно. Последний раз их фамилия встречается в Дворовой тетради начала 1550-х годов, в которой упоминается "дворовый сын боярский" Григорий Иванович Щибрин, несший службу "по Угличу и Юрьеву". (6) Судя по тому, что в последующих родословных справочниках и, в частности, в знаменитой Боярской книге, вышедшей вскоре после Дворовой тетради, фамилия Щибриных не встречается, род их пресекся. Как правило, в то время принадлежавшие исчезнувшему дворянскому роду земли "отписывались на государя", а позже могли быть пожалованы другому дворянину. Однако фамилия Щибриных еще долго будет сохраняться в названии этой местности. В документах XVI и XVII столетий Марфино всегда писалось с прибавлением "Щибрино тож" - напоминанием о том, что некогда этой местностью владели представители их рода.(7)

Так или иначе, у Марфина, Щибрино тож, в середине XVI столетия появляется новый собственник - Василий Петрович Головин. В 1550 году правительство Ивана Грозного, стремясь укрепить положение рядовой массы военно-служилого дворянства - основной социальной опоры правительства - издало указ, согласно которому более тысячи "лутчих слуг", не имевших ранее земель в Московском уезде, наделялись ими под Москвой в радиусе 50-60 км. К этому указу был приложен список избранных - бояр, окольничих, детей боярских, которые должны были получить земли. (8) Среди них был и Василий Петрович Головин - боярский сын, воевода, позже окольничий, боярин. Возможно, именно ему и было пожаловано Марфино. С его послужным списком можно познакомиться по записям, приведенным в Разрядной книге.(9) Начав службу при Иване Грозном воеводой, В.П. Головин к концу жизни дослужился до должности главы центрального финансового учреждения с пожалованием в бояре.

Трудно сказать, что и когда побудило В.П.Головина расстаться с Марфином. К сожалению, акты купли-продажи до наших дней не сохранились. В XVI веке продолжительность владения землей была невелика и имения часто переходили из рук в руки. Меняло своих владельцев и Марфино.

Следующим ею хозяином документы называют Фому Афанасьевича Бутурлина - воеводу, окольничего.(10) Для своего времени Бутурлин был образованным человеком, интересовался философией, медициной, другими науками. Для него специально переводились книги с польского языка на русский. Так же, как и Головин, Ф.А.Бутурлин участвовал во всех военных походах конца XV - начала XVI века, служил наместником в различных городах, выполнял поручения дипломатического характера. Возможно, именно при нем в Марфине была впервые построена церковь, о существовании которой упоминается в исторических трудах В. и Г. Холмогоровых: "...в селе исстари существовала деревянная церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, построенная клетцки...". (11)  В 1580-х годах Марфино вновь сменило владельца. Бутурлин продал его вместе с 12-ю пустошами влиятельному думному дьяку, крупному государственному деятелю Василию Яковлевичу Щелкалову.(12) Писцовые книги сообщаю, что в 1585 году село Марфино, Щибрино гож, на речке Учс находилось в вотчине "за дьяком за Васильем Яковлевым сыном Щелкаловым... по купчей...".(13)

В это время в Марфине значится "...церковь Николая Чудотворца, древена, клетцки, да придел Благовещения Пречистые Богородицы без пения... пашни паханые середней земли 40 четьи, да перелогом 60 четвертей в поле, а в дву потому же, сена 300 копен, лесу рощи 5 десятин, да лесу же пашенного К) десятин..."(14)
Годы, когда В.Щелкалов владел Марфином, совпали с так называемым Смутным временем - периодом в истории России, ознаменованным сложным политическим и социально-экономическим кризисом и польско-шведской интервенцией. Масштабы разорения страны были огромны: большое количество погибших, утрата территорий, экономическая катастрофа, упадок культуры. Многие сёла и деревни в то время превратились в пустоши, пашни поросли лесом и составляли не более половины всех учтённых до Смуты земель.
В Марфине при В.Щелкалове уменьшилось количество крестьянских дворов, а церковь стояла "без пения". В 1610 году Щелкалов и его сын получили от правительства жалованную грамоту, согласно которой им предоставлялись льготы в виде освобождения от налогов с некоторых их поместий и вотчин, и это частично компенсировало ущерб.
В 1611 году, после смерти Василия Щелкалова, Марфино стало собственностью его единственного сына Ивана, который спустя несколько лет продал село Семену Васильевичу Головину.(15)
Сохранившиеся немногочисленные сведения о Марфине 20-х годов XVII столетия раскрывают перед нами картину заурядного владения: "...за боярином за Семеном Васильевым Головиным в вотчине, что было преж сего за дьяком Васильем Щелкаловым, село Марфино, а Щибрино тож, на реке Уче, а в нем храм во имя Живоначальныя Троицы, да придел преподобного Сергия, древян, клетцки, а в нем образы, и свечи, и книги, и на колокольнице колокола; вотчиниково строение боярина Семена Васильева Головина... да в том же селе двор прикащиков, 4 двора крестьянских и 4 двора бобыльских, людей в них тож... Паханые и середние земли крестьянские лесом поросло по речке Уче".(16) Марфино продолжало оставаться небольшим и небогатым. Обыденность хозяйственной жизни того времени, редкие наезды хозяина определили его скромный облик. Напоминали о себе и последствия Смутного времени.
С.В.Головин построил в Марфине вместо обветшавшей новую деревянную церковь. И именно в его бытность в документах впервые появляется упоминание "двора вотчинникова", который можно рассматривать как зачатки будущей барской усадьбы.
Детей у С.В.Головина не было. После его смерти в 1634 году Марфино по завещанию перешло к его четверым двоюродным братьям. При них село увеличилось на восемь крестьянских дворов. В 1646 году их насчитывалось 12, и проживал в селе 41 человек. "Вотчинниково строение" находилось на части села, принадлежащей Ивану Никитовичу Головину, остальные наследники владели лишь земельными наделами.(17)

В 1650 году Головины продали Марфино думному дьяку Семену Ивановичу Заборовскому.(18) Занятый на службе при дворе царя Алексея Михайловича, новый владелец редко появлялся в имении. 28 лет спустя после приобретения им Марфина в селе числилось лишь 9 крестьянских дворов, в которых проживало 53 человека. На вотчинниковом дворе жили старосты. Это была одна из многочисленных хозяйственных усадеб того времени, которой ведал приказчик, поставлявший своему господину на московский двор запасы различного продовольствия. В таких усадьбах дом вотчинника мало чем отличался от крестьянской избы. Главным в усадьбе продолжал оставаться храм, доминирующий над всей застройкой. Патриархальный облик усадьбы будет сохраняться еще долгое время.(19)
К 1680 году жизнь в Марфине немного оживилась. Заборовский затеял рядом с уже существовавшей Троицкой церковью постройку новой деревянной церкви Рождества Пресвятой Богородицы и занялся возведением хором. Этому способствовало его возвышение при дворе недолго царствовавшего Федора Алексеевича. В 1677 году Заборовский был пожалован в окольничие, а в 1680-м получил высший сан - боярина. Для незнатной фамилии, к каковой принадлежал С.Заборовский, это была большая честь. О пожаловании ему сана боярина сообщает в своем донесении нидерландский резидент барон Иоганн Келлер, добавляя, что царь тем самым сделал Заборовского одним из своих ближайших советников.(20) Немалую роль в этом, безусловно, сыграли его собственные заслуги, однако год получения им сана боярина заставляет связать это событие с браком царя Федора Алексеевича. В 1680 году царь женился на племяннице Семена Заборовского Агафье Грушецкой, которая воспитывалась в его доме.(21) В записях московского приказного человека сохранилось сообщение об этом событии: "...царица взята из двора... Семена Ивановича Заборовского, и ему была по родству племянница..."(22) Симеон Полоцкий и монах Сильвестр Медведев сложили оды на это "великое и радостное для всей земли Русской торжество".(23)
Иоганн Келлер в своем донесении писал в июле 1680 года: "Вчера я нанес ему (Заборовскому. - Н.К.) визит и поздравил по случаю бракосочетания, этим моим поступком он остался, кажется, доволен; это я сделал бы давно, если бы Его царское величество не уехал бы на четвертый день после своей свадьбы на богомолье в несколько монастырей и если бы упомянутый Заборовский не должен был его сопровождать".(24)
Царь щедро одарил чинами и землями своих новых родственников, которые заняли привилегированное положение среди московской знати.
Не известно, как сложилась бы дальнейшая судьба усадьбы Марфино и ее владельца, если бы не наступившая в 1681 году смерть 18-летней племянницы-царицы,(25) а следом и самого Семена Ивановича. Детей у него не было.

После смерти Заборовского его жена, Феодора Степановна, "по приказу своего мужа" отдала Марфино в наследство "по третям" двоюродному брату Заборовского Сергею Матвеевичу и двум его племянникам, Еремею и Ивану Васильевичам Заборовским, которые владели селом и усадьбой почти 20 лет. Судя по всему рачительностью новые хозяева не отличались, поэтому к концу XVII столетия две деревянные церкви, стоявшие в Марфине, обветшали. О состоянии хоромного строения, находившегося в то время в усадьбе, сведений не сохранилось.
Незадолго до продажи имения Заборовские решили провести очередное межевание марфинских земель для конкретного определения на местности и юридического оформления границ своего владения. Согласно сохранившейся копии акта межевания, марфинские земли граничили с владениями окольничего Д.Я.Стрешнева, князя П.С.Прозоровского, княгини А.В.Пожарской и стольника М.И. Воронцова-Вельяминова и простирались до границ села Ивановского с пустошами, села Никольского, села Витенево и села Аксаково.(26)

В марте 1699 года у наследников С.В.Заборовского "Марфино, а Щибрино тож на речке на Уче с многочисленными пустошами, со всяким дворовым и хоромным строением, и с крестьянами, и со сенными угодьями, и с хлебом стоячим и молоченым" (27) приобрел князь, боярин Борис Алексеевич Голицын, воспитатель Петра I, впоследствии его сподвижник, один из влиятельных людей в государстве конца XVII столетия.(28)

Голицын был образованным человеком, горячим поклонником европейской культуры. Он выступал за связи Московского государства с западноевропейскими странами и способствовал сближению Петра I с иностранцами. Будучи дружен со многими обитателями Немецкой слободы - этим своеобразным "островком Европы", - Голицын познакомил с ними молодого царя и "царское величество склонил к ним в милость".(29) Борис Голицын бегло говорил на латинском и польском языках. Воспитанием его детей занимались польские гувернёры. Князь покровительствовал немецкому филологу Генриху Вильгельму Лудольфу - автору первой грамматики русского языка, издание которой он посвятил Б.Голицыну.

Московский дом князя, устроенный на европейский лад, был местом встреч образованных иностранцев, живших в тогдашней столице. Секретарь австрийского посольства И. Корб, бывавший в доме князя, написал в своем дневнике: "Сегодня... господин посол отправился с очень большой частью своей свиты к князю Голицыну, как с целью торжественного посещения его, так и для дружеской беседы...".(30) Иноземцы называли дом Голицына одним из великолепнейших в Европе. В этом доме частым гостем был Петр I. Государь обедал у Голицына, встречался с иностранными послами для переговоров, решал государственные дела, присутствовал на семейных торжествах Голицына, оставался на ночлег. Датский посланник Павел Гейне, посещавший дом Голицына, отзывался о хозяине как о человеке, усвоившем все приемы придворного этикета.(31)

Однако портрет князя будет неполным, если не сказать о других чертах его характера. По свидетельству современников, как русских, так и иностранцев, Голицын имел необузданный нрав, не любил сдерживаться и был груб с подчиненными. "Знаток латинского языка позвал к себе иностранцев и изумил их своим грубым обращением с музыкантами-поляками, привел в ужас выходкою против несчастного учителя детей своих, также поляка", - говорил один из иностранных гостей князя.(32) Другой современник Голицына, князь Б.И.Куракин, писал, что Голицын был "человек ума великого, а особливо остроты, но к делам неприлежной, понеже любил забавы, а особливо склонен был к питию".(33)

Часто посещавший Бориса Голицына генерал Патрик Гордон записывал в дневнике: "...был на празднике, который давал князь Борис Голицын в своей усадьбе, где было большое общество и сильно пили".(34)
В оправдание Голицына можно сказать, что в то время, по словам того же Куракина, среди представителей высшей иерархии "было пьянство так великое, что невозможно описать...".(35)
До наших дней сохранилась переписка между Голицыным и Петром I, свидетельствующая о расположении царя к князю.(36) Тон писем дружеский, иногда шутливый. В переписке отсутствуют официальные титулы, и Голицын пишет Петру как частному лицу, называя его: бомбардир, капитан.
Во время отсутствия Петра в Москве Голицын, оставленный для управления делами государства, в переписке с царем затрагивает многие важные вопросы: постройку кораблей в Воронеже, переговоры с Аюкой - ханом калмыцким, работы по строительству канала Волга - Дон и др.
В своих письмах обычное пожелание "многих лет" Голицын всегда заканчивал латинской фразой, несмотря на то что Петр латинского языка не знал.(37) Некоторые письма к нему Голицын подписывал: "Холоп твой Бориско", или: "Бориско, хотя быть пьян".(38) Эти письма не только являются ценными историческими документами, но и носят яркую "личностную окраску", служат дополнительной характеристикой их автора.

Будучи богатейшим вельможей, Б.Голицын имел тысячи десятин земли в разных концах России, как доставшиеся ему по наследству от отца, так и полученные им "в приданье за женой своей", а также пожалованные царем. А возможность безграничного использования труда и таланта крепостных позволяла ему с блеском и комфортом обустраивать поместья. На их благоустройство он не жалел денег и содержал свои имения в образцовом порядке. Особенно славились красотой и богатством его Дубровицы, "с прелестнейшим садом, восхитительными беседками и роскошной церковью", (39) вызывавшие восторг иностранцев. В формирование художественного облика этой усадьбы внес свой вклад и сам Голицын, имея некоторые познания в архитектуре. Секретарь австрийского посольства Иоганн Корб писал в своем дневнике: "Князь Голицын построил себе палаты, достойные знатности его фамилии, и держит у себя зодчих итальянцев. Трудами последних в его селах Дубровицы и Вяземы воздвигнуты прекрасные храмы, вековечные памятники его славы и благоразумия".(40)

Иначе в это время выглядело Марфино. И хотя при переходе усадьбы от Заборовских к Голицыну в купчей отсутствует подробное описание продаваемого владения, всё свидетельствует о простоте и незатейливости вотчинникова двора "со всяким дворовым и хоромным строением".
Чем приглянулось сановному вельможе скромное Марфино, остается загадкой. К моменту его приобретения князю было почти 50 лет. Он продолжал занимать ответственные посты: был наместником в Астрахани, возглавлял Казанский Приказ, правил всем Поволжьем "так абсолютно, как бы был государем". (41) В сферу служебной деятельности Голицына входили и другие важные поручения Петра I, не позволявшие ему, порой подолгу, отлучаться из столицы. К тому же приобретение им Марфина оказалось связанным с многолетней тяжбой между ним и Заборовскими. (42)

Однако уже в 1701 году князь начинает строительство в Марфине каменной церкви Рождества Пресвятой Богородицы вместо двух деревянных, к тому времени обветшавших. Ее возведение он поручает талантливому крепостному зодчему Владимиру Ивановичу Белозёрову. (43) Эта церковь, отличающаяся стройностью и благородством пропорций, сохранилась до наших дней.
Место для строительства храма было выбрано зодчим самое красивое, возвышенное. Основываясь на лучших традициях отечественной архитектуры, Белозеров создал храм, который явился новым словом в русской архитектуре начала XVIII столетия. Сложенное из большемерного кирпича, здание поставлено на высокий цоколь, облицованный профилированными белокаменными блоками. Центрическое, крестообразное в плане, с закругленными углами алтарной части, оно увенчано высоким световым барабаном, который перекрыт куполом, несущим небольшую главку. "Постройка весьма оригинальна для московского зодчества начала XVIII века. Если в общей композиции и отдельных деталях можно найти отголоски архитектуры московского барокко" (44) (узорные ниши-киоты над входами, лепные гирлянды капителей пилястр тончайшего неповторяющегося рисунка, скульптурные раковины, завершающие оконные проемы светового барабана, и спирали волют, окружающие небольшую главку с ажурным крестом), "то в характере замысла, трактовке отдельных форм и применении ордера видны новые тенденции, характерные для архитектуры петровского времени". (45) Так, стены основного массива и барабана расчленены пилястрами, создающими впечатление "конструктивности" ордерной системы. Торцовые фасады выступов-притворов, крытых на два ската, завершены треугольными фронтонами. (46) "В портиках и наличниках окон предвосхищена строгость форм, получившая распространение в последующей архитектуре классицизма". (47)

Необычно и интересно решено Белозеровым внутреннее пространство храма. В центре по кругу он поставил четыре монументальных пилона, не имеющих аналогий. Венчает пилоны многоступенчатый сложнопрофилированный антаблемент, который служит основанием для подпружных арок, несущих световой барабан.  В качестве украшения пилонов и арок Белозеров использовал спаренные плоские пилястры. С внешней стороны пилоны имеют ниши, завершённые лепными раковинами; эти ниши предназначались для скульптур, а позже были закрыты иконами. Пилоны не только усиливают центрический характер сооружения, но и насыщают пространство церкви архитектурной пластикой, придают интерьеру особую выразительность. Подобное выделение подкупольного пространства - уникальное явление в истории русского зодчества. В противовес привычному, "распахнутому" интерьеру храма здесь налицо его камерность, "закрытость".

Новаторство Белозерова, применённое в марфинской церкви, свидетельствует о его знакомстве с европейской архитектурой. Этой постройкой он намного опередил развитие зодчества своего времени, создав новый тип культового сооружения, который, претерпев незначительные изменения, был распространён в русской архитектуре вплоть до XIX века. В период постройки, в самом начале XVIII века, церковь в Марфине отличалась невиданно смелой композицией. (48)

Строительство храма завершилось в 1707 году, и в сентябре того же года его освятили. (49) К этому времени Б.Голицын был уже в немилости у царя из-за своей нераспорядительности во время Астраханского восстания 1705-1706 годов. Петр I был раздражен и бунтом, и "сумасбродным письмом" Голицына, которым тот извещал царя о начавшемся восстании. Князь получил отставку и удалился в свое имение Дубровицы. А в Марфине надолго наступило затишье.

К сожалению, полностью реконструировать облик усадьбы периода владения ею Б.А.Голицыным не представляется возможным из-за отсутствия документальных сведений и изобразительных материалов. Безусловно, построенная по его заказу церковь, новизна в ее архитектуре, роскошный облик других его вотчин позволяют предположить, что Голицын хотел придать усадьбе Марфино масштаб, сопоставимый с его вкусами, но всё говорит о том, что строительные работы в усадьбе не были им завершены. Довести строительство в Марфине усадебного комплекса до конца суждено было другим владельцам. По данным архива Вотчинной коллегии, в Марфине при Б.Голицыне значится каменная церковь во имя Рождества Богородицы, двор боярский, в котором жили старосты, двор приказчика, двор скотный и 18 дворов крестьянских. (50)
Находящегося в опале Голицына буквально преследуют несчастья. Один за другим умирают его сыновья. (51) Болезнь суставов усадила его в инвалидное кресло. Князь пишет завещание, согласно которому усадьбу Марфино должен наследовать его единственный оставшийся в живых младший сын, Сергей. (52) Наследство было обременено большими долгами Б.А.Голицына, о чем князь не преминул упомянуть в завещании. Долги должен был выплачивать не только Сергей, но и жена Бориса Голицына, княгиня Мария Федоровна, и его внуки. Князь Голицын пишет сыну, что в случае, если по воле Божией матери его не станет или изволят постричься, то все долги сын должен взять на себя, "дабы душа моя не была связана. .. Тебе пишу, князь Сергей, с женою, что сей мой приказ был крепок...". (53)

В 1713 году Борис Голицын, собрав богатую церковную утварь, подаренную ему царем во время освящения храма в Дубровицах, отправился в монастырь, во Флорищеву пустынь, где постригся в монахи под именем Боголепа.
Петр I, сохранивший к Голицыну свое расположение и личную привязанность, прислал ему собственной работы "возило" (кресло), на котором больной мог передвигаться. (54)
Голицын, находясь в монастыре и беспокоясь о долгах, отправлял распоряжения жене и сыну по поводу их уплаты, подписываясь: "Смиренный Боголеп из дому Успения Божией Матери Святой Лавры прозываемой на Флорищевой горе". (55)  Меньше года прожил князь после пострижения. За это короткое время в монастыре на его средства был построен двухэтажный каменный корпус, названный потом "Голицынским". В октябре 1714 года Б.А.Голицына не стало.

Княгиня еще долго расплачивалась с долгами мужа. Для этого ей пришлось отдавать в залог семейные реликвии, закладывать одни и продавать другие имения, брать деньги в долг. "Оные долги, также заемные деньги употреблены в уплату... долгов мужа моего, князя Бориса Алексеевича", (56) - писала она.
В 1723 году, когда не стало Марии Федоровны, долги были выплачены еще не все. (57) Сергей Борисович Голицын вынужден был расстаться с Марфином. В 1728 году он продал усадьбу лейтенанту лейб-гвардии Преображенского полка Владимиру Семеновичу Салтыкову. (58) В сохранившейся до наших дней купчей говорится: "...продал я для своих нужд и расплаты долгов, а не для какого... тайного подлога... родовую свою вотчину в Московском уезде... село Богородское, Марфино, а Щибрино тож, с помещичьим двором, в котором селе церковь каменная со всякою церковною утварью... с дворовыми людьми и с крестьянами... с пашнею, с лесами и с сенными покосами... А взял я у него, лейтенанта Салтыкова, за вышеписанную свою вотчину, за село Богородское... денег 3 тысячи 350 рублей...". (59) Сумма, которую Голицын запросил за Марфино, свидетельствует о том, что он спешил с продажей и фактически продал его за бесценок. В.С.Салтыков год спустя перепродал усадьбу своему родному брату за семь тысяч рублей. (60)

С 1729 года владельцем усадьбы стал будущий граф и фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, с именем которого связаны крупные достижения русского военного искусства и победы Русской армии во время Семилетней войны (1756-1763). (61) При нем Марфино впервые было отстроено с размахом, обогатилось значительными художественными собраниями и обрело известность.

 

 

---

 

 

 

1 Кириченко Е. И. Русская архитектура 1830-1910-х гг. - М., 1982, с.105.
2 Греч А. Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества, вып. 32. - М., 1994, с. 98. •Кириченко Е. И. Архитектурные ансамбли Москвы 1830-1860-х гг. // Архитектурное
наследство, вып. 24. - М., 1978, с.17.
4 Происхождение названия "Марфино" не известно.
5 Ввиду ценности данного документа приведём текст наиболее полно, с сохранением его фонетических и морфологических особенностей, но по современной орфографии:
"... а яз Федор Глебов сын Щибрина розъехал есмь с ними (представителями со стороны митрополита. - Н.К.) свою отчину Марфинскую землю от митрополичи земли... А розъезд тем землям из реки Учи в враг в глиняной на липу, а на ней грань, да на яму, а от ямы к осиновому пню на грань, а от пни налево на гору к дубу, а на нем грань, а под ним яма, а от дуба на путь, что ездят от Марфина к реке к Вздерише, а у пути с обе стороны ямы, да пошод путем к реке Вздерише, да с пути направо на яму, да сь ямы на россоховатой дуб на грань и на яму, а дуб туто ж близко пути, а с розсоховатого дуба и сь ямы прямо на две березы на кривую да на розсоховатую, а на них на обеих грани, а под ними ямы, а от дву берез прямо на Дмитриево репище кь еловому пни, а на нем грань, а под ним яма, а от дуба и от ямы кь ели на грань и на яму, а от ели на лужу, а лужа на пути, что ездят от Марфина к Петровскому, а с лужи прямо на... ивовый куст... а от куста... прямо на яму к Тукшину болоту, да по заболотью к дубовому пни, а пень стоит изшедши Тукшино болото, а суша земля митрополичя Лихорадовская, а Тукшино болото Федорово Глебова сына Щибрина, а со пни прямо на путь, что ездят от Трои-ци к Марфину, а с пути прямо по конець Голутвинского селища к Лыскове земле... А розъезд тем землям из реки Учи до Голутвинского врага и до селища, левая сторона - митрополичя земля Петровская и Лихорадовская, а правая сторона - Федорова земля Глебова сына Щибрина Марфинская...
А розъезд был лета 7000 пятого (1497. - Н.К.) месяца октября...
Разъезжую грамоту от Марфина подписали крестьяне Давыдко Агафонов сын, да Илейка Куз-мин сын Овчинников, да Микифорик Костин сын". (См.: Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, фонд 64 - Вязёмы, карт. 11, ед. хр. 2, листы 424 и 424 об.) Список (копия) этого документа есть в "Копийной книге актов на земельные владения Московского митрополичьего дома", так как земли Щибрина граничили с селом Петровским, принадлежавшим некогда митрополиту.
Впервые этот документ был опубликован советским историком, академиком Л.В.Черепниным в сборнике: АН СССР. Институт Истории. Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI веков, № 47. - М., 1951, с.62, но остался исследователями не замеченным. "Разъезжая грамота" позволяет не только установить фамилию первых владельцев и основателей марфинских земель, но и уточнить год первого письменного упоминания Марфина -1497-й. Кроме того, благодаря этому документу доподлинно известно, что уже в XV столетии местность называлась "Марфино". А перечисленные в "Разъезжей грамоте" населенные пункты, существуют и сегодня.
6 Дворовая Тетрадь - это список наличного состава "Государева двора", который был действующим документом на протяжении 50-х годов XVI века. См.: Зимин А. А. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI века. - М.-Л., 1950, с. 54, 152, 206, 439.
7 На Руси названия многих населённых пунктов, как правило, либо были связаны с местоположением (географическими или природными реалиями), либо произошли от наименования существующего в селе храма, либо восходят к фамилии или прозвищам первых владельцев и основателей селений. При смене владельцев иногда старые топонимические реалии уходили в небытие, а новые либо занимали их место, либо существовали параллельно. Так Марфино уже в середине XVI столетия стало называться "Марфино, Щибрино тож".
8 Зимин А. А. Тысячная книга.., с. 124.
9 В 1551 году Василий Петрович служил воеводой в Нижнем Новгороде, затем в Калуге, позже был послан наместником в Путивль. В 1563 г., отправляясь в поход на Полоцк, Иван Грозный расписал в большом полку "перед собой в окольничих Афанасия Бутурлина и Василия Петрова сына Головина". После взятия Полоцка царь оставил в нём на год В.П.Головина городничим. (См.: Разрядная книга 1475-1598 гг. - М., 1966, с.12», 142, 149,198, 200, 505.) В конце 1584 года в результате интриги, затеянной боярином Борисом Годуновым, Головин попал в немилость к царю и вместе с другими Головиными был отправлен в ссылку. В 1605 г., при самозванце Лжедмитрии I, Василий Петрович был возвращён ко двору и получил чин окольничьего. Прищедший к власти Василий Шуйский пожаловал его в бояре и назначил казначеем. В 1612 г. В.П.Головин скончался, приняв незадолго до этого монашество под именем Вассиана.
10 Начиная с 1577 года Ф.А.Бутурлин участвует во всех военных походах Ивана Грозного, охраняет южные границы государства от крымских татар, служит воеводой и наместником в Орле, Туле, Кимрах, Серпухове, Царицыне, участвует в приёме ханского посла Поссевина. Бутурлину была доверена встреча и охрана посланника султана Адзия Ибрагима.
После смерти Ивана Грозного Бутурлин принимал участие в шведском походе, отличился во время защиты Москвы от крымских татар в 1591 г., за что был награждён шубой и "золотым" - высшим знаком отличия того времени, который носили на шапке или на правом рукаве выше локтя. Некоторое время Бутурлин служил при дворе царя Фёдора Иоанновича, а после его смерти подписался под грамотой на избрание на царство Бориса Годунова. Вместе с новым царём продолжал воевать против крымских татар и в 1598 г. был пожалован в окольничие. Умер в 1602 году. (См.: Половцев А. А. Русский биографический словарь. Бетанкур - Бякстер. - СПб., 1908, с. 557-558.)
11 Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и сёлах XVI-XVIII столетий. Вып.4. Селецкая десятина (Московского уезда). - М., 1885, с.39.
12 Щелкалов В. Я. (умер в 1611 г.) - думный дьяк и печатник при Иоанне IV, Фёдоре Иоанновиче и Борисе Годунове, впоследствии окольничий. Несмотря на свою неродовитость, сумел достичь очень высокого положения. В течение почти полувековой службы занимал ответственные должности, оказывал огромное влияние на решение государственных дел и управлял иногда несколькими приказами одновременно.
В конце 1570-х годов впервые в русской истории Щелкалов получил звание думного дьяка, т.е. докладчика в Государевой Думе. За последующие годы его именем пестрят все старинные акты Посольского приказа. Он присутствует на приёмах иностранных послов и участвует в переговорах "первостепенной важности".
После смерти Ивана Грозного положение В.Я.Щелкалова еще более упрочилось. Он считался одним из ближайших друзей Бориса Годунова и пользовался его расположением. Однако позже попал в опалу и был призван ко двору лишь при Лжедмитрии I.
За свою верную службу Щелкалов не раз награждался царём землями и вотчинами, покупал земли и сам и считался крупным землевладельцем. (См.: Лихачёв Н. П. Разрядные дьяки в XVI веке. - Казань, 1888.)
13 Писцовые книги Московского государства (XVI век). Т. 1, отд. 2 (под редакцией В.Калачова). - СПб., 1872, с. 178.
14 Там же, с. 180.
15 Головин С. В. - сын Василия Петровича Головина, одного из первых владельцев Марфина, военный и государственный деятель, воевода, окольничий (1609), боярин (1622). Вместе с известным полководцем М. В. Скопиным-Шуйским, которому доводился родственником (родная сестра С. В. Головина Анастасия была женой Шуйского), защищал границы Русского государства. В 1613 г. участвовал в избрании на царство Михаила Романова, а год спустя принимал участие в военных действиях против Заруцкого и в усмирении нагайских татар. В 1624 г. был назначен воеводой в Казань.
Шесть лет спустя военная служба С.В.Головина сменилась государственной. Он был вызван в Москву, где ему вверили Судебный приказ. В 1633 г. Головин выделил собственные средства на сооружение острога от Москвы-реки до Тверских ворот, укрепляя Москву в связи с нависшей угрозой нападения со стороны крымских татар. В том же году ему был пожалован титул наместника Брянского. По свидетельству современников, С.В.Головин обладал большими военными и административными способностями и пользовался особым расположением и доверием царя Михаила Фёдоровича. Об особом положении С.В.Головина при дворе Михаила Фёдоровича свидетельствует тот факт, что жену Головина, умершую в 1627 г., отпевал патриарх Филарет. (См.: Богуславский В. Головин Семён Васильевич // Славянская энциклопедия. XVII век. - М., 2004.)
16 Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и сёлах XVI-XVIII столетий. Вып. 4. Селецкая десятина (Московского уезда). - М., 1885, с.39.
17 В 1643 г. наследники одного из Головиных свою четвёртую часть Марфина ("62 четьи с осминою"), без каких-либо построек и крестьянских дворов, отдали в приданое родной сестре Пелагее, вышедшей замуж за стольника Александра Тимофеевича Измайлова. Остальные три четверти Марфина с тремя пустошами Головины заложили С. И. Заборовскому, а через 7 лет Головины и Измайловы полностью продали ему Марфино.
18 Заборовский С. И. - видный государственный деятель времени царя Алексея Михайловича. С 1661 г. возглавлял Разрядный приказ. Спустя несколько лет был назначен в Монастырский приказ, которым управлял в течение десяти лет. С его именем связана экономическая и военная помощь Богдану Хмельницкому. Заборовский ведал в Москве перепиской Украины с Россией, рассылал грамоты в южные русские города об оказании помощи украинцам, тысячи которых из-за бедствий 1651 года переселялись в Россию.
19 Представление об облике усадьбы времени С.И.Заборовского дает сохранившееся подробное описание вотчинникова двора в соседнем селе Спас-Каменка, которое позже будет принадлежать владельцам Марфина: "Двор вотчинников, а в нем горница с комнатою, да на полатях горница отхожая; на подклете баня, сени обои с переходы дощатые; погреб дубовой, поварня, конюшня. Изба прикащика, двор скотный. Посторон боярского двора сад 50 яблонь, 70 вишен". Есть церковь с колокольней и восемь крестьянских дворов. (См.: В. и Г. Холмогоровы... т.11. Дмитровская десятина. - М., 1913, с. 201-202.)
20 С е д о в П. В. Выбор царской невесты. - Закат Московского царства, царский двор конца XVII века. - СПб., 2008, с. 350-352.
21 Агафья Грушецкая (1663-1681) - дочь родной сестры С.И.Заборовского Марии и московского дворянина Семёна Фёдоровича Грушецкого. По свидетельству современников, была одной из самых красивых и образованных девушек своего времени. "Лицом - ангел небесный и разумом светла". (См.: Седов П. В. Выбор царской невесты.., с. 350-352.)
22 Тихомиров М. Н. Записки приказных людей конца XVII века, т. XII. - М., 1956, с. 446.
23 С е д о в П. В. Выбор царской невесты.., с. 355.
24 Там же.
25 Агафья умерла на третий день после родов от "послеродовой горячки". Младенец, названный Ильёй, скончался через три дня после матери.
26 Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), ф. 64 - Вязёмы, карт. 11, ед. хр. 2, листы 427 и 427 об.
27 ОР РГБ, ф. 64 - Вязёмы... лист 415.
28 Несмотря на знатное происхождение Бориса Алексеевича Голицына (1651-1714), имя его до середины 1670-х годов почти не встречается на страницах исторических документов. Лишь после женитьбы в 1671 году на Марии Фёдоровне Хворостининой, последней представительнице знаменитого боярского рода, которая являлась троюродной сестрой царя Алексея Михайловича, Б.Голицын попадает на службу к царевичу Фёдору в качестве стольника и остается им до 1682 года. В том же году он пожалован в кравчие. После смерти царя Фёдора Алексеевича Б.Голицын, замеченный Натальей Кирилловной, матерью будущего царя Петра I, был назначен его "дядькой" (воспитателем) и с тех пор стал одним из самых близких и преданных Петру I людей. В 1683 г. Голицын был поставлен во главе приказа Казанского дворца и возглавлял его в течение 30-ти лет. В 1689 году он оказался в центре борьбы за власть, развернувшейся между семнадцатилетним Петром и его сестрой Софьей. Умный, энергичный, распорядительный (по словам современника), Голицын находился рядом с Петром в Троице-Сергиевом монастыре, направлял все его действия, содействуя победе, а позже с достоинством будет относиться к своему воспитаннику, когда тот начнет самостоятельную деятельность по управлению огромной страной. Во время Азовского похода, в 1695 году, Голицын командовал "низовой конницей", позже принимал участие в постройке кораблей в Воронеже, возглавляя "кумпанства". На время своего продолжительного заграничного путешествия в 1697 году Пётр оставил князя вместе с Л.Нарышкиным и П.Прозоровским управлять государством, так как Голицын, один из немногих в правительстве молодого Петра, обладал выдающимися способностями и "голова его была полна государственных соображений". (См.: Архив князя Б.И.Куракина. - СПб., 1890, с.78.) В 1690 г. Б.Голицын был пожалован в бояре.
29 Архив князя Б. И. Куракина.., с. 78.
30 К о р б И. Дневник путешествия в Московию (1698-1699). - СПб., 1906, с. 70.
31 Там же, с. 89.
32 С о л о в ь ё в СМ. История России с древнейших времен, кн. VII, тома 13-14. - М., 1991, с. 433.
33 Архив князя Б. И. Куракина.., с. 63.
34 См.: Заозерский А. И. Фельдмаршал Б.П. Шереметев. - М., 1889, с. 187.
35 Архив князя Б. И. Куракина.., с. 63.
36 См.: Письма и бумаги императора Петра Великого, т. 1. - СПб., 1900, с. 674.
37 Заозерский А. И. Фельдмаршал Б.П.Шереметев, с. 187.
38 С о л о в ь ё в СМ. История России.., с. 433.
39 К о р б И. Дневник.., с. 70.
40 Там же.
41 См.: Ключевский В. О. Курс русской истории, ч. 4. - М., 1989. с. 135.
42 Голицын Б. А. в 1699 г. купил у братьев Заборовских за пять тысяч рублей лишь две трети Марфина. Оставшаяся одна треть к моменту сделки оказалась спорной между многочисленными родственниками Заборовских. Однако они уговорили князя уплатить и за спорную часть еще две тысячи рублей, дав взамен "письмо" (расписку), в котором гарантировали после "закрепления" за ними этой части имения выдать Голицыну купчую. Но, вступив в права владения, Заборовские длительное время отказывались ее оформлять. Тяжба длилась семь лет. Князь несколько раз писал челобитные Петру:
"...и ныне они, Еремей и Иван и Василий, по тому своему письму на вышеписанные треть села Марфина с третями пустошей за вышеявленные взятые у меня деньги за две тысячи руб-лев... купчей не дают.
Всемилостивейший Государь, прошу Вашего Величества, вели, Государь, их, Еремея, Ивана и Василия Заборовских, в поместном приказе сыскать, допросить и по допросу указ учинить. Вашего Величества нижайший раб князь Борис Голицын". (См.: ОР ГРБ, ф. 64 - Вязёмы... лист 400 об.) Лишь в августе 1707 года, получив наконец купчую и на спорную часть, Голицын становится владельцем всего Марфина.
43 О крепостном архитекторе В. И. Белозерове см.: Всеобщая история архитектуры, т.6. - М., 1968, с. 282; История русской архитектуры. - М., 1956, с.267, 589; Бессонов СВ. Крепостные архитекторы. - М., 1938, с.49 и др.
44 Памятники архитектуры Московской области. Каталог в 2-х томах, т.2. - М., 1975, с.32.
45 Там же, с. 32, 33.
46 В 1910 г. в журнале "Старые годы" П.П.Вейнер высказал предположение о перестройке церкви в 1840-х годах архитектором М.Д.Быковским. О значительных переделках фасадов церкви, в частности о замене первоначальных овальных фронтонов на треугольные, говорят и другие авторы. (См.: Грабарь И. Э. История русского искусства. - М., 1911, т. 2, с. 429; Некрасов А. И. Очерки по истории древнерусского зодчества XI-XVII вв. - М., 1936, с. 390; Бессонов СВ. Крепостные архитекторы. - М.. 1938, с. 49.) Однако в 1950-е годы, во время реставрационных работ в усадьбе, были произведены исследования церкви путем вскрытий и зондажа, которые полностью опровергли предположения и утверждения вышеуказанных авторов и показали, что все треугольные фронтоны, завершающие торцовые фасады притворов, являются первоначальными, так как выложены из того же большемерного кирпича и на том же известковом растворе, как и всё здание церкви. Белокаменные карнизы этих фронтонов выполнены из того же белого камня, что и остальные карнизы первого яруса церкви, и имеют единый с ними профиль. Все белокаменные пилястры первого яруса церкви, с их великолепными белокаменными резными капителями тончайшего разнообразного рисунка, являются первоначальными. Все кирпичные пилястры барабана второго яруса церкви выложены из того же большемерного кирпича, что и стены барабана, и имеют с ними нормальную привязку швов. Это доказывает одновременность сооружения пилястр, стен барабана и фронтонов. Дверные и оконные проёмы не переделывались и не растёсывались. Отсутствие в архивных документах каких-либо материалов, свидетельствующих о переделке фасадов церкви, подтверждает результаты натурных исследований и выводы, что фасады церкви перестройке не подвергались. (Дьяконов М. В. Пояснительная записка к проектному заданию реставрации памятника архитектуры - бывшей летней церкви усадьбы Марфино. Хранится в Производственном бюро по охране и реставрации памятников истории и культуры Московской области).
47 Памятники архитектуры Московской области. Каталог в 2-х томах, т. 2. - М., 1975, с. 33, 34.
48 Существует предание, что Б.А.Голицын остался недоволен постройкой и приказал высечь розгами крепостного архитектора. Подтвердить или опровергнуть эту легенду сегодня сложно. Однако умер Белозеров спустя год после освящения церкви и похоронен рядом со своим творением. Сохранилась надгробная плита с его могилы. Ему было 59 лет.
49 После сооружения церкви усадьба "Марфино, Щибрино тож." к названию "владельческого" характера получила еще одно: "Богородское" - по названию возведённого Б.Голицыным храма, и в документах стала писаться: "Богородское, Марфино, Щибрино тож". Однако топоним "Богородское" просуществовал недолго.
В Клинском районе Подмосковья исстари существовало село с таким же названием: "Богородское, Марфино тож".
50 Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и сёлах XVI-XVIII столетий. Вып.4. Селецкая десятина (Московского уезда). - М., 1885, с.39. В это же время Голицыну принадлежала одна треть соседнего с Марфином села Никольское, Шипилово тож, купленная в 1700 г. у князя Н.П.Прозоровского. Сведения об этом владении времени Голицына сохранились более подробные: "А в том селе двор вотчинников и конюшенной, и скотцкой со всяким строением; и сады, и пруды, и усадьбы." При этом "двор вотчинников огорожен, а в той городьбе копаной пруд и сад старой яблоневой и вишневой, два пруда, третий пруд в роще..." (ОР РГБ, ф. 64 - Вязёмы, карт. 11, ед. хр. 2, л. 478.)
51 У Голицына Б.А. было 10 детей: четыре сына и шесть дочерей. Из сыновей пережил отца только Сергей, из шести дочерей пережили отца четыре.
52 Голицын Сергей Борисович (1687-1758?) - князь, комнатный стольник, камер-юнкер в штате великой княжны Натальи Алексеевны, позже - ее советник. (См.: ОР РГБ, ф. 64 - Вязёмы, карт. 11, ед. хр. 1, л. 413.)
53 Там же.
54 С о л о в ь ё в СМ. История России с древнейших времён. - М., 1993, тт. 15-16, кн. 8, с. 503; Российский Государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 9: Кабинет Петра I, отд. 11, кн. 27, илл. 799, 802-802 об.
55 ОР РГБ, ф. 64 - Вязёмы, карт. 11, ед. хр. 2, л. 32.
56 Там же, л. 34.
57 В "завещательном письме" княгиня пишет сыну: "а долги, которые было платить... и не доплатила, ты доплачивай..." И добавляет: " дабы оные завещательные указы безо всякого прекословия с подтверждением были б учинены... При сем объявляю... должников..." И далее Мария Федоровна перечисляет всех, кому не выплачены долги мужа. Там же, л. 35.
58 Салтыков Владимир Семёнович (1705-1751) - представитель старинного дворянского рода, впоследствии граф (1733), вице-губернатор Москвы (1741-1751), генерал-майор (1742). Его отца, генерал-аншефа и главнокомандующего в Москве Семёна Андреевича Салтыкова, императрица Анна Иоанновна звала: "мой кузен", - хотя родство было очень дальним: Семён Андреевич доводился императрице шестиюродным братом.
59 РГАДА, ф. 1274, on. 1, ч. 2, ед. хр. 1341, л. 16.
60 Там же.
61 Салтыков П. С. (1698-1772) начал службу при Петре I солдатом Преображенского полка. Вместе с группой молодых дворян по приказу царя был отправлен во Францию обучаться морскому делу. Однако стать военным моряком ему было не суждено.
В правление императрицы Анны Иоанновны Петр Семенович был возведен в сан действительного камергера, но придворная служба его не удовлетворяла. Решив посвятить свою жизнь военной службе, Салтыков в 1734 году в чине генерал-майора участвовал в польском походе, в 1742 году в звании генерал-поручика сражался на фронтах русско-шведской войны, получив за заслуги в награду золотую шпагу с бриллиантами. В 1756 году, будучи уже генерал-аншефом, он был назначен командиром ландмилиционных полков, а в 1759 г., на третий год войны России с Пруссией, назначен главнокомандующим Русской армией. Находившийся в то время в Кенигсберге А.Т. Болотов (русский писатель, учёный, ботаник) в своих "Записках" вспоминал об этом: "Все удивились, услышав о сем новом командире, и тем иначе, что он... никому почти был не известен и не было об нем никаких выгодных и громких слухов... Старичок седенький, маленький, простенький, в белом ландмилицком кафтане, без всяких дальних украшений и без всех пышностей, ходил он по улицам... и мы не понимали, как такому простенькому и по всему видно ничего не значащему старичку можно было быть главным командиром столь великой армии, какова была наша, и предводительствовать ею против такого короля, который удивлял всю Европу своим мужеством, храбростию, проворством и знанием военного искусства... Столь мало обещевал нам его наружный вид... Столь невеликое и невыгодное мнение мы об нем имели". (Болотов А. Т. Записки Андрея Тимофеевича Болотова 1738-1794 гг., т. 1, ч.2. - СПб., 1871, с. 871, 872.)
Однако внешность Салтыкова оказалась обманчивой. Творческий подход к ратному делу, хладнокровие и быстрая сообразительность в минуты опасности, вместе с тем осторожность и здравый смысл - вот тс данные, благодаря которым 61-летний генерал оказался достойнейшим соперником выдающегося полководца Европы середины XVIII века. Под его началом Русская армия одержала крупные победы над Прусской армией, возглавляемой Фридрихом II, при Пальциге и Кунерсдорфе, после чего, по словам Болотова, "войска наши сим одолением неприятеля ободрилися и стали получать более на старичка, своего предводителя, надежды, который имел счастие с самого уже начала приезда своего солдатам полюбиться, а теперь полюбили они его еще более..." (Болотов А. Т. Записки.., с. 907.)
Эта победа принесла П.Салтыкову славу и чин фельдмаршала. Для ее увековечения по именному указу императрицы Елизаветы были выбиты серебряные медали с надписью: "ПОБЕДИТЕЛЮ НАДЪ ПРУСАКАМИ". В указе говорилось, что "такая славная и знаменитая победа, каковым в новейшие времена почти примеров нет,., повелела сделать приличную сему происшествию медаль и раздать бывшим в той баталии солдатам", и " все воины российские, бывшие на сем сражении, украшены были оными". (См.: Болотов А. Т. Записки... с. 928.) Кроме того, были выпущены финифтяные табакерки с изображением одной из сцен битвы и надписью: "Кунерсдорфская Салтыкова Виктория". Сам же Салтыков скромно оценивал свою роль в победе, отдавая должное русским офицерам и солдатам. В своих донесениях императрице он восхищался их мужеством и храбростью. "Я за должность признаваю... до последнего солдата справедивость отдать, что они в наижесточайшем огне так мужественно и неустрашимо поступали, как того от верных подданных и храбрых воинов ожидать можно..."; "...одним словом, похвальной и беспримерной поступок солдатства всех чужестранных волонтеров во удивление привел". (Российский государственный военно-исторический архив, ф. ВУА, д. 1669 "С", лл. 78-81.)
Когда позже пришедшая к власти Екатерина II попросила Салтыкова рассказать о том, как ему удалось разбить прусского короля, Пётр Семёнович ответил: "И, матушка, разве это я? Это наши солдатики". (См.: Письма императрицы Екатерины Великой к фельдмаршалу графу Петру Семёновичу Салтыкову. 1762-1771 // Русский архив, 1886, кн.З, вып.9, с.6-7)

 

Болотов А. Т. Некоторые замечания о садах в России. - Экономический магазин, ч. XXVI. - СПб., 1786
А о н и д ы, или Собрание разных новых стихотворений. - М, 1798-1799, кн. 3 Драматический словарь. - М., 1799
Карамзин Н. М. Куплеты из одной сельской комедии, игранной благородными любителями театра. - Вестник Европы, 1803, ч. ХП, №23 и 24
Бантыш-Каменский Д. Н. Словарь достопамятных людей русской земли. -М., 1836
Бантыш-Каменский Д. Н. Биографии Российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. - СПб., 1840-1841
Порошин С. А. Записки. - СПб., 1844
Вейдемейер А. И. Двор и замечательные люди в России во 2-й половине XVIII столетия. -СПб., 1846, ч. 1-2
Погодин М. П. Н.М.Карамзин по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Материалы для биографии. - М., 1866
Болотов А. Т. Записки Андрея Тимофеевича Болотова. 1738-1794 гг., т. 1-4. -СПб., 1871-1873
Романович-Славатинский А. В. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. - СПб., 1870
Статс-дамы русского двора в XVIII столетии. Биографические списки П.Ф. Карабанова. -Русская старина, 1871, №3
Писцовые книги Московского государства (XVI век). Т. 1, отд. 2. (под. ред. Н.В. Калачова). -СПб., 1872
Госпожа Виже-Лебрен в России (1795-1801). - Древняя и новая Россия, 1876, т. 3, №9-12
Орлов-Давыдов В. П. Биографический очерк графа В.Г.Орлова, т. I—II. - СПб., 1878
Благово Д. Рассказы бабушки. - СПб., 1885
Карнович Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России. - СПб., 1885
Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI-XVIII столетий. Вып. 4. Селецкая десятина (Московского уезда). - М., 1885
Письма императрицы Екатерины Великой к фельдмаршалу графу Петру Семеновичу Салтыкову. 1762-1771. - Русский архив, 1886, кн. 3, вып. 9
Карнович Е. П. Родовые прозвания и титулы в России. - СПб., 1886
Рассказы князя А.Н.Голицына. Из записок Ю.Н.Бартенева. - Русский архив, 1886, кн. 1
Пыляев М. И. Полубарские затеи. - Исторический вестник, 1886, т. XXV, ч. 9
Колмаков Н. М. Граф Виктор Никитович Панин. - Русская старина, 1887, № 11 Лихачёв Н. П. Разрядные дьяки в XVI веке. - Казань, 1888
Бильбасов В. Забытый Панин. - Исторический вестник, 1889, т. XXXV, №3 Архив князя Куракина. - СПб., 1890
Долгоруков И. М. Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни. - М., 1890
В и г е л ь Ф. Ф. Записки Филиппа Филипповича Вигеля. - М., 1891-1893 Записки дела Невилля о Московии 1689 г. - Русская старина, 1891, №9 Голицын Н. Н. Род князей Голицыных. - СПб., 1892
Быковский М. Д. Художественное развитие и архитектурная деятельность до первой поездки за границу (1801-1838). - Русский художественный архив, 1892, вып. 1
Половцев А. А. Русский биографический словарь. - СПб., 1896-1913 Письма и бумаги императора Петра Великого. - СПб., 1900
Дягилев СП. Каталог историко-художественной выставки русских портретов, устраиваемой в Таврическом дворце. - СПб., 1905
К о р б И. Дневник путешествия в Московию (1698-1699). - СПб., 1906 Русские портреты XVIII-XIX веков, т. 1-5. - СПб., 1906-1909 Грабарь И. Э. История русского искусства. - М., 1909-1915
В е й н е р П. П. Марфино. - Старые годы, 1910, июль-сентябрь Шамурин Ю. И. Подмосковныя. - М., 1912
Быковский Н. М. Письмо в редакцию по поводу статьи Ю.Шамурина о Марфине. - Старые годы, 1913, октябрь-декабрь
Курбатов В. Я. Сады и парки. История и теория садового искусства. - Пг., 1916 Лобанов В. М. Подмосковные. - М., 1912
Мельгунова П. Е. и др. Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. Время Екатерины II, вып. 2. - М., 1922
Голлербах Э. Портретная живопись. - М.-Пг., 1923
Дружинин Н. М. и др. По окрестностям Москвы. - М., 1924
Мюллер А. П. Иностранные живописцы и скульпторы в России. - М., 1925
Асафьев Б. В. Музыка и музыкальный быт старой России. - Л., 1927
Новицкий Н. К изучению интерьера XVIII века. - Общество изучения русской усадьбы, вып. 2. - М., 1927
Памятники усадебного искусства. - М., 1928
Керов Н. Экскурсии в подмосковные дворянские гнёзда. - М., 1929
Некрасов А. И. Очерки по истории древнерусского зодчества XI-XVII веков. - М., 1936
Бессонов СВ. Крепостные архитекторы. - М., 1938
Богословский М. М. Пётр I, т. 1. - М., 1940
Торопов С. А. Подмосковные усадьбы. - М., 1947
Вертков К. А. Русская роговая музыка. - Л.-М., 1948
Зимин А. А. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI века. - М.-Л., 1950
Рзянин М. И. Архитектурные ансамбли Москвы и Подмосковья. - М., 1950 Черепнин Л. В.  Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI веков, в 3-х частях, ч. 3. - М., 1951
Ливанова Т. Н. Русская музыкальная культура XVIII века. - М., 1952 Грабарь И. Э. Русская архитектура 1-й половины XVIII века. - М., 1954 Тихомиров Н. Я. Архитектура подмосковных усадеб. - М., 1955 Тихомиров М. Н. Записки приказных людей конца XVI века. - М., 1956 История русской архитектуры. - М., 1956
Хомутецкий   И. Ф.   Выдающийся русский зодчий М.Д.Быковский. 1801-1885. -Архитектурная практика и история архитектуры. - Л.-М., 1958
Памятные места Московской области. - М., 1960
Бернадт Г. Б. Словарь опер, впервые поставленных или изданных в дореволюционной России и в СССР в 1736-1959 гг. - М., 1962
Веселовский С. Б. и др. Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры XIV-XIX вв. - М., 1962
Ильин М. А. Подмосковье. - М., 1966
Разрядная книга 1475-1598 гг. - М., 1966
Верховская Н. П. Карамзин в Москве и Подмосковье. - М., 1968
Всеобщая история архитектуры, т. 6. - М., 1968 .
Келдыш Ю. В. Русская музыка XVIII века. - М., 1968
Кириченко Е. И. Русский интерьер 1830-1860-х гг. - Декоративное искусство СССР, 1970, №7
Кириченко Е. И. Русский интерьер 1870-1890-х гг. - Декоративное искусство СССР, 1973, №3
Щукина Е. П. "Натуральный сад" русской усадьбы в конце XVIII века. - Русское искусство XVIII века. - М., 1973
Памятники архитектуры Московской области. Каталог в 2-х томах, т. П. - М., 1975
Кириченко Е. И. Архитектурные ансамбли Москвы 1830-1860-х гг. - В сб.: Архитектурное наследство. Вып. 24. М., 1976.
Бартенев И. А., Б а т а ж к о в а В. Н. Русский интерьер XVIII-XIX вв. JL, 1977 Кириченко Е. И. Москва. Памятники архитектуры 1830-1910 гг. - М., 1977 Кириченко Е. И. Три мастера. - Зодчество. 2 (21). - М., 1978
В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII-XIX веков. -М., 1979
История русского и советского искусства. - М., 1979
Т у р ч и н В. С. О.Кипренский во Франции и Германии (1822-1823). - Русское искусство второй половины XVIII - первой половины XIX века. Материалы и исследования. - М., 1979
Байбурова Р. М. Русский усадебный интерьер эпохи классицизма. - Памятники русской архитектуры и монументального искусства. - М., 1980
Белецкая Е. А., Покровская 3. К. Д.И.Жилярди. - М., 1980
Борисова Е. Русская архитектура и английская псевдоготика. - Взаимосвязь искусств в художественном развитии России второй половины XIX века. - М., 1982
Кириченко Е. И. Русская архитектура 1830-1910-х годов. - М., 1982
Рудченко В. М. Иконостасы XVIII - 1-й половины XIX века в храмах верхневолжских областей. - Памятники русской архитектуры и монументального искусства. - М., 1983
Из переписки П.А.Плетнёва. - Памятники культуры. Новые открытия. - Л., 1987
Кириченко Е. И. Михаил Быковский. - М., 1988
Соловьёв СМ. История России с древнейших времён. Т. 13-16, 29. - М., 1991-1995
Васильчиков  Г. И.   Графиня Софья Владимировна Панина - последняя владелица Марфина. - Наше наследие, №29-30, 1994
Греч А. Н. Венок усадьбам. - Памятники Отечества, вып.32. - М., 1994 Мир русской усадьбы. Очерки. - М., 1995
Долгоруков И. М. Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни. - М., 1997
Каждая Т. П. Художественный мир русской усадьбы. - М., 1997
Кириченко Е. И. Русская усадьба после классицизма (1830-1910 годы). - Архитектура русской усадьбы. - М., 1998
Врангель Н. Н. Старые усадьбы. Очерки истории русской дворянской культуры. - СПб., 2000
Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв. Исторические очерки. - М., 2001
Виже-Лебрен. Воспоминания госпожи Виже-Лебрен о пребывании ее в Санкт-Петербурге и Москве. 1795-1801. - СПб., 2004
Рузвельт Присцилла. Жизнь в русской усадьбе: опыт социальной и культурной истории. - СПб., 2008
Седов П. В. Выбор царской невесты. - Закат Московского царства, царский двор конца XVII века. - СПб., 2008
Голицына Н. П. Моя судьба - это я. - М., 2010