Базанов С. ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ - ПЕРВЫЙ ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ РУССКОЙ АРМИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Как ни ужасна война, все же она обнаруживает
духовное величие человека,
бросающего вызов своему сильнейшему
врагу наследственному — смерти.
Г. Гейне

«Из всех членов Императорской Семьи Великий Князь Николай Николаевич имел самое большое влияние на государственные дела. Людьми типа Великого Князя Николая Николаевича можно было бы пользоваться с большим успехом в любом, хорошо организованном государстве при условии, чтобы Монарх сознавал бы ограниченность ума этого рода людей», — писал об этом человеке великий князь Александр Михайлович.

Годы военной учебы

Великий князь Николай Николаевич родился 6 ноября 1856 г. (даты до 31 января 1918 г. приводятся по старому стилю, далее — по новому) в Санкт-Петербурге в семье третьего сына императора Николая I генерал-фельдмаршала Николая Николаевича (старшего) Романова. Его матерью была принцесса Александра Петровна Ольденбургская. Николай Николаевич приходился двоюродным дядей императору Николаю II. Он был женат на великой княгине Анастасии Николаевне, дочери короля Черногории Николая I.

Отец Николая Николаевича, будучи человеком военным, с детства стал готовить сына к военной карьере, записав его в лейб-гвардии гусарский Его Величества полк. В 1871 г., в 15-летнем возрасте, Николай Николаевич уже был зачислен юнкером в Николаевское инженерное училище. После его окончания в 1873 г. в чине прапорщика направлен для прохождения службы в учебный пехотный батальон, а вскоре, получив чин подпоручика, переведен в учебный кавалерийский эскадрон. В 1874 г. он поступил на учебу в Николаевскую академию Генерального штаба — ведущее военно-учебное заведение страны.

Учился Николай Николаевич весьма прилежно, окончил академию в 1876 г. с серебряной медалью. Его имя было занесено на мраморную доску академии. За отличие в учебе великий князь был повышен в чине (досрочно произведен в капитаны), причислен к Генеральному штабу и получил звание флигель-адъютанта (отнесен к свите его императорского величества). Он также состоял в качестве обер-офицера для особых поручений при своем отце — главнокомандующем действующей армии.

Боевое крещение

Вскоре у молодого капитана появилась возможность применить полученные знания на практике: началась Русско-турецкая война 1877-1878 гг. На Николая Николаевича было возложено ответственное задание по проведению рекогносцировки берегов Дуная в районе Зимницы с целью выбора места для переправы наших войск. Отлично справившись с поручением, он затем принял боевое крещение — в числе первых форсировал Дунай в составе дивизии под командованием знаменитого генерала Д.И. Драгомирова; участвовал в штурме Систовских высот.

Во время переправы под перекрестным огнем противника повел одну из колонн за собой, воодушевляя солдат личным примером: «Ребята! Что кланяться, что не кланяться пулям, кому жить — не тронет, кому нет — не простит!»

За храбрость, проявленную в боях, Николай Николаевич был награжден высшим военным орденом России — Святого Георгия 4-й степени. В дальнейшем за отвагу при штурме Шипкинского перевала в составе Габровского отряда под командованием генерала Н.Н. Святополка-Мирского был отмечен золотым Георгиевским оружием — шашкой с надписью «За храбрость» — и досрочно произведен в полковники.

Военная карьера

После войны Николай Николаевич 12 лет служил в лейб-гвардии гусарском полку (в Царском Селе), занимая должности от командира эскадрона до командира полка. Последняя должность дала ему право получить чин генерал-майора уже в возрасте 29 лет (1885).
В 1890 г. Николай Николаевич вступил в командование 2-й гвардейской кавалерийской дивизией, считавшейся одной из лучших в русской армии, а в 1895 г., уже в звании генерал-лейтенанта, был назначен генерал-инспектором кавалерии. Под его руководством были приняты меры по реорганизации кавалерии, усовершенствованию учебного процесса в Офицерской кавалерийской школе. Активную деятельность великого князя на этом ответственном посту отметили в 1901 г. присвоением ему высшего чина русской армии — генерала от кавалерии.

В июне 1905 г. Николай Николаевич возглавил сформированный по его предложению Совет государственной обороны, предназначенный для координации высшего военного и морского управления, согласования с деятельностью других правительственных учреждений. Данный орган пересмотрел «Положение о полевом управлении войсками», провел разработку «Полевого устава» (1908). Одновременно (до начала Первой мировой войны) великий князь состоял главнокомандующим войсками гвардии и Петербургского военного округа.

Однако не только военные вопросы волновали великого князя. В период Первой русской революции (1905-1907) он совершил неординарный поступок: с револьвером в руке ворвался в кабинет императора Николая II и потребовал от него подписать Манифест от 17 октября 1905 г., в случае отказа угрожая самоубийством.

Верховный главнокомандующий

С началом Первой мировой войны царским указом от 20 июля 1914 г. Николай Николаевич был назначен Верховным главнокомандующим. При великом князе были созданы Ставка и штаб. Местом главной квартиры избрали г. Барановичи, начальником штаба стал генерал от инфантерии Н.Н. Янушкевич, генерал-квартирмейстером — генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов.   Небезынтересна характеристика, данная последним великому князю: «Ко времени начала мировой войны ему исполнилось 58 лет, и он находился в расцвете сил и здоровья...
Высокого роста, стройный, сухой, с гордо поднятой головой, с тонкими чертами открытого и энергичного лица, острым пронизывающим взглядом и клинообразной седеющей бородкой, он производил своею внешностью очень сильное, почти незабываемое впечатление.
Не менее очаровывало присущее его натуре внутреннее благородство, прямота, подчас, может быть, резкая, его суждений, но всегда глубоко искренних и проистекавших из вполне чистых побуждений.
В его характере была, несомненно, заложена решительность, которая, однако, требовала спокойной регулирующей руки, дабы не дать этой черте перейти границы, отделяющие настойчивую волю от безрассудной горячности и вредной порывистости. Одаренный от природы, Николай Николаевич получил к тому же высшее военное образование в Академии Генерального штаба; он имел за собою также некоторый боевой опыт, полученный им в период турецкой войны 1877-1878 гг., и затем долгие годы занимал в армии ряд очень ответственных должностей. Таким образом, он являлся вполне подготовленным крупным военачальником, и неудивительно, что на него смотрели как на наиболее вероятного и желательного кандидата на пост Верховного главнокомандующего в случае серьезной войны.
Из всех членов императорского дома он был во всяком случае наиболее крупной, яркой и своеобразной личностью».

Выдающийся русский полководец Первой мировой войны генерал от кавалерии А.А. Брусилов, хорошо знавший великого князя, также писал в воспоминаниях:  «Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич. По моему мнению, в это время лучшего Верховного главнокомандующего найти было нельзя... Это человек, несомненно, всецело преданный военному делу и теоретически, и практически знавший и любивший военное ремесло... Назначение его Верховным главнокомандующим вызвало глубокое удовлетворение в армии. Войска верили в него... Николай Николаевич требовал строгой и справедливой дисциплины в войсках, заботился о нуждах солдата, усиленно следя за тем, чтобы не было засилия штабов над строевым элементом, не жалел наград для строевых работников, был скуп относительно награждений штабных и тыловых деятелей, строго запрещая награждать их боевыми отличиями. Я считал его отличным главнокомандующим».

Одним из первых шагов Николая Николаевича на посту Верховного главнокомандующего стало воззвание к польскому народу (14 августа 1914 г.), в котором обещались за содействие России объединение всех польских земель и широкая автономия Польши. В этом документе великий князь, в частности, гарантировал от своего имени предоставление в будущем свободы «вероисповедания, языка и самоуправления».

Следует заметить, что воззвание представляло собой весьма эффектный ход России, так как ни Германия, ни Австро-Венгрия не могли ответить на него обещанием соединить части Польши, не задевая при этом интересов друг друга. В результате Николай Николаевич не только снискал симпатию польского общества, но и заложил первый камень в фундамент дружбы между славянским населением стран германского блока и Россией. Как известно, в годы войны из военнопленных Германии и Австро-Венгрии славянского происхождения были сформированы добровольческие Чешско-Словацкий и Польский корпуса.

Подготовка к Галицийской битве

Неудачный исход Восточно-Прусской операции (4 августа — 1 сентября 1914 г.) Северо-Западного фронта показал неподготовленность Верховного главнокомандующего и его штаба к управлению крупными контингентами войск и боевыми действиями в стратегическом масштабе. Николай Николаевич решил исправить положение путем замены не справившихся с обязанностями генералов.

Сначала сместил с поста главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала от кавалерии Я.Г. Жилинского, затем командующего 1-й армией генерала от кавалерии П.К. Ранненкампфа, назначив вместо них более способных командиров — генерала от инфантерии Н.В. Рузского и генерала от кавалерии А.И.Литвинова. Вместо покончившего с собой генерала от кавалерии А.В. Самсонова в командование 2-й армией вступил генерал от кавалерии С.М. Шейдеман.

Следует заметить, что выбор великого князя оказался правильным: все назначенные им генералы занимали посты практически до конца войны и были смещены лишь Временным правительством по политическим мотивам.

Несмотря на серьезную угрозу, нависшую с северо-западного направления после поражения русских армий в Восточной Пруссии, главным направлением для русского верховного командования оставалось юго-западное. Николай Николаевич совершенно справедливо полагал, что необходимо разгромить Австро-Венгрию, пока немцы были основательно скованы во Франции. Поэтому, отказавшись на время от активных наступательных действий против них, Ставка передала из состава Северо-Западного фронта Юго-Западному (против Австро-Венгрии) 9-ю армию под командованием генерала от инфантерии П.А. Лечицкого.

Несмотря на советы ряда военачальников не предпринимать дальнейших операций в Галиции (после успешного взятия ее столицы Львова) и, тем более, не перебрасывать на этот участок не только армию, но даже отдельные корпуса, великий князь действовал по-своему. Ситуацию он оценил достаточно объективно, будучи уверенным в том, что германцев можно сдержать оставленными на Северо-Западном фронте частями. Он принял рискованное, но взвешенное и в последующем оправдавшее себя решение — ударную группировку не ослаблять и планов наступления в Галиции (в связи с поражением в Восточной Пруссии) не менять.

В результате Галицийская битва (6 августа — 13 сентября 1914 г.), развернувшаяся на фронте протяженностью 400 км, завершилась полной победой русского оружия. Наши армии продвинулись на разных направлениях на 200-300 км, угрожая Будапешту, Кракову и Силезии. Крупнейшая австро-венгерская крепость Перемышль была взята в осаду. Боевой состав армий противника, развернутых против России, уменьшился почти вдвое. Они потеряли 400 тыс. человек, в том числе 100 тыс. пленными. Наши же потери были наполовину меньше.

Впечатляющая победа войск Юго-Западного фронта в Галицийской битве немало порадовала великого князя. Доложив царю об успешных действиях командующих армиями этого фронта, он представил ему ходатайство о награждении их, а также многих командиров корпусов и начальников дивизий орденами Святого Георгия.

Крупнейший полководец Первой мировой войны

Однако Верховный главнокомандующий тяжело переживал поражения русских войск в Восточной Пруссии. Чтобы поддержать и ободрить великого князя, Николай II решил лично прибыть в Ставку. 21 сентября Николай Николаевич встретил царя на станции Барановичи.

Великий князь Николай Николаевич (справа), Император Николай Второй (слева), министр императорского двора граф В. Б. Фредерикс
(в центре) в Ставке. Сентябрь 1914 года.

На третий день пребывания в Ставке император объявил о решении «в воздаяние мужества, решительности и непреклонной настойчивости в проведении планов военных действий, покрывших неувядаемой славой русское оружие» наградить Николая Николаевича орденом Святого Георгия 3-й степени, а генералов Н.Н. Янушкевича и Ю.Н. Данилова — орденами Святого Георгия 4-й степени. Николай II лично вручил награды и вечером того же дня отбыл в столицу.
Великий князь приказал активизировать действия русских войск на Варшавском и Краковском направлениях. Он сделал правильные выводы относительно направления предстоящего главного удара противника и решил создать условия для перехода русских войск в контрнаступление.

Верховный главнокомандующий приказал перегруппировать в район Средней Вислы главные силы Юго-Западного фронта. Варшавско-Ивангородская операция (15 сентября — 26 октября 1914 г.) стала одной из самых значительных стратегических операций Первой мировой войны. В ней приняло участие около половины русской действующей армии. Эта победа развеяла начавшуюся складываться легенду о непобедимости Германии.

При подготовке и в ходе Варшавско-Ивангородской операции формировалось военное искусство Николая Николаевича как крупнейшего полководца Первой мировой войны, способного руководить большими группировками войск.
В следующей операции — Лодзинской (29 октября — 6 декабря 1914 г.), последней в кампании первого года войны, также проявился военный талант великого князя. В итоге кампания 1914 г. на Восточном фронте в целом была выиграна русской армией.

С точки зрения стратегии очень важным было развертывание военных действий на фронте огромного протяжения, каким являлся восточно-европейский театр военных действий. К концу кампании 1914 г. его протяженность составила 1200 км. Это выдвигало перед Николаем Николаевичем новые, чрезвычайно сложные задачи в деле обеспечения планомерного руководства группировкой войск. Он утвердился, таким образом, в качестве Верховного главнокомандующего, приобрел опыт стратегического руководства войсками.
«Популярность его росла с каждым днем, — отмечал генерал-квартирмейстер Ставки Ю.Н. Данилов. — Его имя стало достоянием не только армии, но и всего русского народа. Стоустая молва распространяла о нем самые легендарные рассказы. Его видели всюду лично поспевавшим на помощь войскам, везде он пресекал зло, везде водворял порядок. При этом во всех рассказах великий князь непременно рисовался защитником солдата и восстановителем в армии правды и законности».

 
Происки недоброжелателей

В 1915 г. германский блок сосредоточил усилия на Восточном фронте с целью вывести Россию из войны. На фоне ряда военных неудач радостным событием стала капитуляция 9 марта мощной австро-венгерской крепости Перемышль со 130-тысячным гарнизоном. В тот же день сообщение об ее взятии поступило в Ставку, где уже неделю находился царь.

Известие немало обрадовало Николая II. Тотчас был отслужен благодарственный молебен, по окончании которого государь торжественно вручил Николаю Николаевичу орден Святого Георгия 2-й степени. (Это была весьма высокая награда: за всю Первую мировую войну ею наградили еще лишь троих полководцев, а 1-й степени не был удостоен ни один.) 12 апреля великому князю вручили Георгиевское оружие — шашку, украшенную бриллиантами, с надписью: «За освобождение Червонной Руси».
Взятие Перемышля на некоторое время укрепило несколько пошатнувшийся было из-за предыдущих неудач авторитет Николая Николаевича. Даже его явные недруги — императрица Александра Федоровна и Григорий Распутин — вынуждены были временно снизить активность своих интриг. Распутин уже собирался посетить Ставку. Но узнав об этом, великий князь, как известно, публично выразил свое отношение: «Пусть приезжает, я его повешу!»

23 августа 1915 г. царь, раздраженный усилением влияния Николая Николаевича, по настоянию супруги сместил его с поста Верховного главнокомандующего и занял этот пост сам.

Германское командование, обеспокоенное неудачами австро-венгерских войск, решило помочь своему союзнику. 19 апреля 1915 г. кайзеровские войска начали мощное наступление, длившееся до 9 июня и получившее название Горлицкий прорыв. Для русской армии это была одна из наиболее крупных оборонительных операций Первой мировой войны, в результате которой наши войска оставили в июне Галицию, а в июле-августе отошли на линию Гродно — Пинск — Тарнополь.

Оценивая происшедшее, командующий германскими войсками на Восточном фронте генерал-фельдмаршал П. фон Гинденбург констатировал: «Операция на востоке... не привела к уничтожению противника. Русские, как и нужно было ожидать, вырвались из клещей и добились фронтального отхода в желательном для них направлении». Безусловно, в этом была немалая заслуга Николая Николаевича.

Однако дальнейшему совершенствованию военного мастерства великого князя помешали непрекращающиеся интриги Александры Федоровны и Распутина. В результате они одержали верх: 23 августа царь, раздраженный усилением влияния Николая Николаевича, по настоянию супруги сместил его с поста Верховного главнокомандующего и занял этот пост сам.

Современники весьма отрицательно отреагировали на такое решение Николая II. Один из видных общественных деятелей той поры, лидер кадетской партии П.Н. Милюков, писал:    «Армия возглавлялась главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем, которого первый земский съезд чествовал названием «русского богатыря». Но именно это положение вызвало оппозицию к нему со стороны царской четы. Императрица боялась за своего супруга; стали ходить слухи, что Николай Николаевич подготовляет свою кандидатуру на царский престол».

Следует подчеркнуть, что не только думские круги, но и правительство неодобрительно отнеслось к смене верховного командования, не говоря уже об армии, где все, от генерала до солдата, переживали несправедливое смещение талантливого военачальника.
«Уход великого князя Николая Николаевича с поста Верховного главнокомандующего, — писал генерал Ю.Н.Данилов, — был отмечен в заграничной печати рядом статей. Наши союзники об этом уходе говорили с сожалением, ценя помощь, которую они всегда получали во имя общего дела со стороны русской армии. Наши военные противники про себя радовались, воздавая, однако, бывшему русскому Верховному главнокомандующему должное уважение и величая его стратегию сильной».

Далее генерал особо подчеркивал: «Личная популярность великого князя Николая Николаевича весьма мало пострадала от неудач на фронте. Всем было ясно, что причины таковых были очень глубоки и разносторонни и что их нельзя устранить простой сменой военного руководства. К тому же было хорошо известно, что император Николай II не обладал ни знаниями, ни опытом, ни волею, столь необходимыми для руководства миллионными массами, и что весь его внутренний облик не отвечал грандиозному масштабу развертывавшихся событий».

С горечью вспоминал об этом событии и генерал А.А. Брусилов: «В армии знали, что великий князь неповинен в тяжком положении армии, и верили в него как полководца. В искусство же и знание военного дела Николаем II никто (и армия, конечно) не верил... Впечатление в войсках от этой замены было самое тяжелое, можно сказать, удручающее».

Наместник Кавказа

Николая Николаевича царь назначил наместником Кавказа, главнокомандующим Кавказским фронтом и войсковым наказным атаманом Кавказских казачьих войск. В сентябре 1915 г. великий князь прибыл на Кавказский фронт и принял командование. Следует отметить, что здесь, как и на других фронтах, постоянно ощущался недостаток не только боеприпасов, но и людских ресурсов.

Вступивший в должность Верховного главнокомандующего Николай II издал приказ о снятии с Кавказского фронта армейского корпуса и пехотной дивизии для усиления войск Юго-Западного фронта. Этот приказ сильно огорчил Николая Николаевича. «Он не только отнял у меня пост, который самому явно не по силам, но еще и хочет лишить права на будущие победы, — говорил он главному начальнику снабжения Кавказского фронта генералу от инфантерии Н.Н. Янушкевичу. — Но ничего, вскоре все увидят, кто чего стоит». И незамедлительно это доказал.

Георгиевская Дума кавказского фронта.
В центре группы - Главнокомандующий кавказской армией Наместник Его Императорского Величества на Кавказе Его Императорское Высочество Великий князь Николай Николаевич

Осенью 1915 г. резко ухудшилась обстановка в Персии (Иране). В результате целенаправленной деятельности германско-турецкой агентуры и диверсионных отрядов страна оказалась на грани хаоса. Чтобы не допустить втягивания Персии в войну на стороне германского блока, Николай Николаевич добился от Ставки разрешения на проведение Хамаданской операции (17 октября — 3 декабря 1915 г.). Ее план главнокомандующий фронтом разработал лично, а детальную проработку поручил талантливому полководцу, командующему Кавказской армией генералу от инфантерии Н.Н. Юденичу, который мастерски справился с задачей.

В ходе Хамаданской операции русские войска высадились в порту г. Энзели на Каспийском море и заняли города Хамадан, Кум и Тегеран, разгромив вооруженные отряды, созданные германо-турецкой агентурой в Персии. Успешное завершение операции, имевшей не столько военное, сколько политическое значение, положило конец попыткам германского блока настроить южного соседа против России. В итоге был прикрыт левый фланг Кавказского фронта, созданы условия для оказания помощи союзным английским войскам в Месопотамии (Ирак).
Так, вступив в новую должность, Николай Николаевич и здесь утвердился как талантливый военачальник.

Боевые действия на Кавказском фронте в период кампании 1916 г. вылились в три последовательные наступательные операции — Эрзерумскую (28 декабря 1915 г. — 3 февраля 1916 г.), Трапезунд-скую (23 января — 5 апреля) и Огнотскую (21 июля — 29 августа). В результате русские войска овладели турецкими городами Эрзерум, Трапезунд и Эрзинджан, нанеся серьезный урон противнику. Эти операции были осуществлены под непосредственным руководством Николая Николаевича и Н.Н. Юденича.

Окончательная отставка

Наступил 1917 год. Перед отречением Николая II начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии М.В. Алексеев запросил главнокомандующих армиями фронтов об их мнении относительно создавшегося положения.

Великий князь откликнулся следующей телеграммой царю: «Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывалую роковую обстановку и просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятие сверхмеры. Я как верноподданный считаю, по долгу присяги и по духу присяги, необходимым коленопреклонно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к Нему. Осенив себя крестным знаменьем, передайте Ему — Ваше наследие. Другого выхода нет. Как никогда в жизни, с особо горячей молитвой молю Бога подкрепить и направить Вас».

После отречения Николая II великий князь направил 2 марта телеграмму в адрес Временного правительства: «Сего числа я принял присягу на верность Отечеству и новому государственному строю. Свой долг до конца выполню, как мне повелевает совесть и принятые обязательства».

Одним из своих последних указов император снова назначил Николая Николаевича Верховным главнокомандующим. Вскоре великий князь покинул Тифлис (Тбилиси), где находился штаб Кавказского фронта, и выехал в Ставку в Могилев, куда ее к тому времени перенесли из Барановичей.

Начальник штаба Ставки М.В. Алексеев докладывал Временному правительству: «Назначение великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим на всех фронтах было принято сочувственно и даже с радостью. У многих принятие им верховного командования связывается с надеждой на более скорый и победоносный конец войны». Позже генералы А.А. Брусилов и А.И. Деникин в мемуарах также отмечали: назначение Верховным главнокомандующим Николая Николаевича было встречено офицерским корпусом с пониманием и надеждой.

Однако Временное правительство признало нежелательным пребывание великого князя на посту Верховного главнокомандующего в связи с «негативным отношением народа к династии Романовых». В доверительном письме министр-председатель Временного правительства князь Г.Е. Львов сообщал Николаю Николаевичу:   «Создавшееся положение делает неизбежным оставление Вами поста. Народное мнение решительно и настойчиво высказывается против занятия членами дома Романовых каких-либо государственных должностей. Временное правительство не считает себя вправе оставаться безучастным к голосу народа, пренебрежение которым могло бы привести к серьезным осложнениям. Временное правительство убеждено, что Вы, во имя блага Родины, пойдете навстречу требованиям положения и сложите с себя еще до приезда Вашего в Ставку звание Верховного главнокомандующего».

Однако письмо нашло великого князя уже в Ставке в Могилеве. Глубоко огорченный позицией Временного правительства, он немедленно сдал командование начальнику штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексееву. Затем отправил в адрес Временного правительства телеграмму: «Рад вновь доказать мою любовь к Родине, в чем Россия до сих пор не сомневалась» — и уехал в Петроград. 11 марта великий князь был уволен от службы.

В эмиграции

Выйдя в отставку, Николай Николаевич покинул столицу и переехал с семьей в свое имение Чаир в Крыму. В начавшейся вскоре Гражданской войне, несмотря на уговоры лидеров Белого движения, участия не принимал. 31 марта 1919 г. он эмигрировал из Крыма на английском крейсере «Мальборо», 16 апреля из Константинополя вместе с братом Петром Николаевичем на английском корабле «Лорд Нельсон» отбыл в Италию, где остановился в Генуе.
В 1921 г. великий князь переехал во Францию, где оставался до конца жизни.
Несомненно, былая популярность Николая Николаевича в армии и тот факт, что он был последним законным Верховным главнокомандующим, назначенным монархом, предопределили его видное положение в русской эмиграции. Сам великий князь, правда, ни на какие должности или звания не претендовал, но его слово много значило.

Так, барон П.Н. Врангель и Русский общевоинский союз провозгласили его верховным вождем русской армии. С большим уважением относились к Николаю Николаевичу эмигрантские организации. Старший по возрасту член Дома Романовых, он рассматривался многими как законный претендент на российский престол, хотя подобных претензий никогда не высказывал. Известно, что после самопровозглашения великого князя Кирилла Владимировича «Императором Всероссийским» Николай Николаевич заявил: вопрос о монархии может решать только русский народ и только на родной земле.

Умер великий князь 5 января 1929 г. в своем доме в небольшом городке Кап-д-Антиб на юге Франции и похоронен в Каннах в усыпальнице русской православной церкви Михаила Архангела на проспекте Александра III. На его надгробии из зеленого мрамора, не тускнея от времени, отливает серебром надпись: «Верховному главнокомандующему русской армией, Его Императорскому высочеству Великому князю Николаю Николаевичу от российского зарубежного воинства».

Доктор исторических наук Сергей БАЗАНОВ, Институт российской истории РАН (Москва)