Впрочем, и эпистолярные беседы, насколько я могу судить по вашим электронным письмам, несомненно, полезны и даже интересны, ведь вы забросали меня просьбами и пожеланиями поговорить о книгах самых разных авторов. Среди них и классики скандинавской детской литературы Астрид Линдгрен и Сельма Лагерлёф, и автор "Питера Пэна" англичанин Джеймс Барри, и австрийский писатель Феликс Зальтен, и канадец Эрнест Сетон-Томпсон, и наши Виталий Бианки, Юрий Сотник, Владислав Крапивин, Валерий Воскобойников. Кроме того, вы часто спрашиваете, когда же мы продолжим знакомство с тетралогией Анники Тор об острове в суровом северном море, ставшем новой родиной для двух австрийских девочек-эмигранток.

По поводу тетралогии, начатой повестью (или небольшим романом) "Остров в море" и продолженной книжкой "Пруд белых лилий", могу вам сказать следующее: третья часть - повесть, которая называется "Глубина моря", уже вышла в русском переводе, в том же издательстве "Самокат", что и первые две книги Анники Тор, а четвёртая, насколько мне известно, пока ещё нет. Самые нетерпеливые из вас могут поинтересоваться наличием этой повести в магазинах или интернет-магазинах, а также поискать её текст на сетевых ресурсах - почти уверен, что найти не составит труда. Что же касается меня, я ещё, к сожалению, с "Глубиной моря" не познакомился, поскольку в нашу библиотеку книжка пока не поступала, а читать с монитора вещи большого объёма старикам не позволяет зрение. Посему - дождёмся, когда книга поступит в библиотеку и тогда уж непременно поговорим о ней.

Что же касается зарубежной и отечественной классики, то обещаю вам, что со временем мы обязательно поговорим обо всех самых главных детских писателях и обо всех самых лучших детских книжках. Беседу о творчестве Крапивина я уже давно обещал вам и в самом скором времени обещание выполню, а сегодня мы продолжим разговор о книгах Валерия Михайловича Воскобойникова, начатый в предыдущем письме.

Вы уже знаете, что Валерий Воскобойников за четыре с лишним десятка лет писательской работы сочинил множество детских книжек. Как сам он говорит в одном интервью, их у него вышло не меньше шестидесяти, не считая нескольких сотен статей, рассказов и очерков. Исторические книжки и книжки биографического жанра Воскобойников начал писать ещё в 70-е. Тогда вышли его повести о великом враче Авиценне, а также о Кирилле и Мефодии. Позднее появились исторические романы и рассказы о блокаде Ленинграда, которую автор пережил сам. Ещё позднее, уже в 90-е, вышли романы и повести о шумерском легендарном царе Гильгамеше и других древневосточных героях, рассказы о православных святых, повесть о Серафиме Саровском, пересказ фрагментов Библии и особо интересующие нас сегодня художественные очерки о детстве великих писателей, ученых, музыкантов, политиков - "Жизнь замечательных детей".

Большинство книжек Валерия Михайловича неоднократно переиздавались, в том числе и те, о которых мы поговорим сегодня. Само их название - "Жизнь замечательных детей" - обыгрывает название старейшей отечественной книжной серии "Жизнь замечательных людей", начатой ещё в XIX веке издателем и просветителем Флорентием Павленковым, после революции 1917 года продолженной по инициативе знаменитого писателя и общественного деятеля, чьё имя носит наша с вами библиотека, - Максима Горького и продолжающейся в наше время издательством "Молодая гвардия". В серии ЖЗЛ (так сокращённо её называют) вышло с павленковских времён уже около полутора тысяч биографий русских и зарубежных великих, знаменитых или даже просто оригинальных людей, в которых подробно рассказывается не только об их жизни и творчестве от рождения до смерти, но и об их окружении, о том вкладе, который внесли эти люди в человеческую историю и культуру, наконец, о самом том времени, когда они жили и трудились.

Книжки же Валерия Воскобойникова, как ясно уже из названия, главным образом  рассказывают о том, как великие стали великими, то есть об их детстве, отрочестве и юности. В издательстве "Оникс", в 2006 и 2008 годах вышли три замечательно оформленных Галиёй и Александром Драговыми тома, содержащие в общей сложности 25 очерков о детстве великих людей. Среди воскобойниковских героев государи и полководцы Александр Македонский, Пётр Великий, Екатерина Великая, Александр II Освободитель, Александр Суворов; писатели Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Иван Крылов, Марина Цветаева и Астрид Линдгрен; композиторы Вольфганг Амадей Моцарт, Сергей Рахманинов и Сергей Прокофьев; создатель Казанского собора в Санкт-Петербурге архитектор Андрей Воронихин; учёные Авиценна, Блез Паскаль, Исаак Ньютон, Михаил Ломоносов, Дмитрий Менделеев, Франсуа Шампольон, а также изобретатель Томас Эдисон, знаменитый инженер и промышленник Генри Форд; европейский путешественник, открывший Америку, - Христофор Колумб, проповедник, церковный деятель и чудотворец, святой Иоанн Кронштадтский и первый в истории космонавт Юрий Гагарин.

Отчего именно эти люди привлекли внимание автора? Понятно, конечно, что Александр Македонский, Пушкин, Пётр I, Моцарт, Ломоносов, Колумб, Гагарин - уникальны, без рассказов о них никакая книга о величайших деятелях человечества обойтись не может? Но вот отчего, например, с ними соседствует именно автор "Малыша и Карлсона" Астрид Линдгрен, а не, допустим, автор "Путешествия Нильса с дикими гусями" Сельма Лагерлёф? Отчего из знаменитых священнослужителей внимание автора привлёк отчаянный консерватор и монархист Иоанн Кронштадтский, а не, скажем, Сергий Радонежский? Почему Валерий Михайлович Воскобойников не рассказал, к примеру, о детстве русского инженера и писателя Николая Гарина-Михайловского, а рассказал, наоборот, об американце Генри Форде, самое знаменитое изобретение которого не автомобиль, а конвейер, с помощью которого стало возможным выпускать за короткий промежуток времени множество автомобилей, как известно, не только загрязняющих нашу планету, но и выматывающих тех, кто на конвейере работает, так, как никакой другой, самый тяжёлый физический труд (о чём снял свою великую сатирическую немую кинокартину ещё Чарли Чаплин)? 

Каковы же критерии отбора героев для "Жизни замечательных детей", помимо, возможно, личных пристрастий автора? Есть ли они? Я думаю, что есть, хотя, как читатель, и не всегда согласен с авторским выбором. Эти самые критерии, в сущности, тоже можно назвать героями очерков, разве что не персонифицированными. Это - книги и беспокойная натура, дарованная персонажам воскобойниковских очерков от Бога или природы. Книги я назвал первыми. Так оно и есть. Именно вовремя прочитанная книга беспокойную человеческую натуру, как правило, и пробуждает. И пример тому - едва ли не все двадцать пять биографий одарённых детей, ставших впоследствии великими людьми.

Было ли их детство счастливым? Формально - далеко не у всех. Так, будущему великому баснописцу Ивану Андреевичу Крылову пришлось зарабатывать своим трудом и содержать большую семью уже в 11-летнем возрасте, сразу после ранней смерти его отца, Александру Сергеевичу Пушкину недоставало родительской любви, Михаил Юрьевич Лермонтов двух лет лишился матери, Андрей Воронихин был сыном крепостного, а Блеза Паскаля околдовала ведьма. Но каждому из них в свой черёд было подарено судьбой великое чудо - та самая Книга, открывшая им неведомый волшебный мир, книга, благодаря которой не только замечательные дети, но и все читающие люди на свете встречаются когда-нибудь с чудом и счастьем.

Да, все мы родом из детства, все мы начинаемся в детстве и достаточно часто те из нас, кто состоялся уже в детстве, в зрелости достигают особенных успехов. Достаточно часто, но отнюдь не всегда. Быть может, следующим томом Валерия Воскобойникова из серии "Жизнь замечательных детей" мог бы стать как раз такой сборник очерков - о детях, ничем не замечательных (кроме того, что они дети), которые тем не менее потом стали знаменитыми людьми. А что? Это было бы по-своему очень интересно.

Ну а три тома, уже вышедших из-под пера старейшего нашего детского писателя, я думаю, интересны будут всем - и ребятишкам младшего школьного возраста, на которых, собственно, и ориентированы, и ребятам постарше, и взрослым, давно уже знающим практически все подробности биографий будущих знаменитостей из других источников. Валерий Воскобойников ничего не придумывал, когда писал о замечательных детях, он читал и перечитывал то, что было написано раньше. И - пересказывал по-своему, кратко, просто и талантливо, вкладывая в каждый очерк добрую мудрость немолодого человека и опытного писателя.

Я очень жалею, что когда сам был маленьким, эти книги ещё не были написаны. Они бы надолго заняли моё воображение, а позднее почётное место на полке рядом с замечательными книжками, которые я мальчишкой очень любил читать и перечитывать, такими как "Детство Лермонтова" Татьяны Толстой или "Юность Лобачевского" Джавада Тарджеманова. Тем более что эти книги прекрасно оформлены коллажами из фотографий, репродукций старых портретов и современных рисунков, так что рассматривать их не менее интересно, чем читать.

И всё бы было просто замечательно, если бы не досадные опечатки, а то и примеры вопиющего технического брака, которых здесь не так уж мало. В уже цитированном выше интервью Валерий Михайлович Воскобойников сетовал на то, что в современных издательствах зачастую книги, готовящиеся к печати, не то что никто не редактирует и не корректирует, но и вообще не читает. И это на самом деле так, коль скоро ни редактор издательства "Оникс" Л.П. Патилова, ни технический редактор Л.А. Данкова, ни художественный редактор Н.С. Антонов, ни верстальщик С.В. Пильт, ни корректор Е.В. Туманова - никто из всех этих людей, по долгу службы обязанных читать то, что они издают, не обратил внимания на такой, например, вопиющий ляп, допущенный на странице 170 первой книги "Жизни замечательных детей", цитирую: "У Пушкина был дядя, тоже Пушкин. Его звали Василий Львович и считали известным поэтом. Он как-то раз очень любил своего племянника".

 

Вот если бы сам Александр Сергеевич Пушкин прочёл о себе и своём дяде эти строчки, он, безусловно, подал бы на издателей в суд и выиграл дело за оскорбление чести и достоинства настоящего мужчины и дворянина, а если бы редакторы и верстальщик сами были мужчинами, так скорее всего побил бы их своей дорожной палкой, утяжелённой - для развития мускулатуры - свинцом. И был бы совершенно прав. До каких же пор вместо корректоров в выходных данных многих и многих книг будут для галочки проставляться мёртвые души, а сами издатели в погоне за сверхприбылями будут наплевательски относиться и к авторам и к читателям, игнорируя, быть может, самую главную задачу своего дела - просветительскую, причём не только что выпуская глупые боевики в форме дешёвых покет-буков, но даже и превосходно оформленные книги настоящих писателей, а тем более - детские книги!..

Обидно это и, возможно, не стоило мне об этом писать, но вы-то ведь, дорогие мои друзья, в отличие от редакторов издательства "Оникс", книжки читаете и недоумеваете, встречая в них пассажи, подобные приведённому здесь мною. 
Не переставайте же читать! А мне остаётся поблагодарить Валерия Михайловича Воскобойникова за отличный подарок всем любителям хорошей книги, наших же библиотекарей - за предоставленную возможность познакомиться самому и познакомить вас с трёхтомником "Жизнь замечательных детей" и попрощаться до новых встреч.

Будьте здоровы и любите книгу!