Сегодня мы познакомимся с тремя книжками знаменитого бельгийского поэта и сказочника Мориса Карема. Две из них – для маленьких читателей, одна – для всех.

Морис Карем – классик франкоязычной поэзии. Он родился в Вавре в 1899 году, в небогатой семье, блестяще учился, с отроческих лет писал стихи, затем преподавал, руководил созданным им журналом, построил дом в Андерлехте, где и жил до самой смерти в 1978-м. Истинный классик, опекавший множество молодых поэтов, он издал при жизни 60 сборников стихов, писал, кроме того, прозу для детей, в 1970-х, в Париже, был провозглашен «Королем поэтов», или «Принцем поэзии» - в зависимости от перевода (а это звание, как вы понимаете, мало кому присуждается), посмертно в его честь была выпущена почтовая марка, ну а среди читателей известность Карема всегда была и остается очень высокой. Стихи его переведены на сто иностранных языков, не перестают переводиться лучшими авторами и переиздаваться до сих пор, хотя после его смерти прошло уже почти полвека. На русский язык Карема переводили такие мастера, как Морис Ваксмахер, Валентин Берестов, Михаил Кудимов, Елена Баевская, а в последние годы и наш с вами любимец Михаил Яснов.

В Советском Союзе, в 60-е годы, когда я был мальчишкой, песню Александра Дулова на стихи Карема в переводе М. Кудимова «Хромой король» распевала вся страна. Скорее всего, в большинстве своем поклонники исполнителей этой песни Вадима Мулермана и Эдуарда Хиля о настоящих автора текста – бельгийском поэте и советском переводчике - и не слыхивали, но стихи-то звучали, как сказал другой поэт, «во весь голос». Так нередко бывает с настоящей классикой, иной раз история даже не сохраняет имя поэта, но строки его стихов звучат в каждом доме.

Обратимся, однако, к книгам Мориса Карема. Сегодня мы поговорим преимущественно о его прозе. Впрочем, истинный поэт, обращаясь к прозе, пишет все равно не как завзятый прозаик – его проза лирична, по-особому звучна, метафорична, зачастую ритмически построена больше по законам поэзии, нежели прозы.
Все сказанное, безусловно, относится и к сказкам Мориса Карема, столь же поэтичным, как сказки Андерсена, но и гротескным, как истории Гофмана и Гауфа. Таковы лиро-эпические маленькие шедевры, составившие сборник «Сказки для Каприны».

Когда-то замечательный наш переводчик и филолог Морис Ваксмахер сказал о «взрослой» поэзии Мориса Карема, что ее отличают простота, ясность и философская глубина, круг же основных тем этого поэта с жизнерадостным видением мира включает картины родной природы, философские раздумья, антивоенные мотивы, стихи о любви. И добавил, что в стихах его несомненна связь с народной песней и балладой.

Все это - простота, ясность, философская глубина - отчетливо характеризует и сказки Карема, такие, например, как «Снеговик» или «Эглантина». Впрочем, сказки ли это? Скорее, волшебные и чуть печальные баллады в нежной, как лирика, прозе для любимой.

Ее, любимую, жену, музу, звали Андре Гоброн, и она, как лампада, вдохновляет и освещает, вероятно, все лучшие вещи Карема. И уж точно – истории, вошедшие в сборник «Сказки для Каприны», посвященный Андре Гоброн, ведь она, строгая школьная учительница, на самом-то деле и есть – козочка, Каприна. Да разве бывает, разве может быть по-другому с поэтами, умеющими видеть мир во всей его красоте и глубине, в отличие от нас, успевающих лишь скользнуть взглядом по поверхности?..

Сказки, составляющие этот сборник, удостоенный высокой литературной награды еще в 1947 году, и принесший автору всеевропейскую известность, очень схожи, узнаваемы – интонационно, и очень различны формально и по содержанию. Здесь и волшебные сказки, такие, как «Ярмарка», и стихотворения в прозе («Каприна»), и притчи («Эглантина»), и  философско-фантастические новеллы («Волшебный шар»), и мрачновато-гротесковые истории в духе Гофмана и Гауфа («Дьявольская герань», «Похитетель звезд»), и лирико-философские, по-андерсоновски трепетные, и суровые, как северные сказания Топелиуса («Снеговик», «Волна и альбатрос»).

Перевод Михаила Яснова просто изумителен: текст то ласково нашептывается вам на ушко, то больно ранит в сердце, хочется читать и читать, но, как все очень-очень хорошее, книжка слишком быстро кончается… и ты перечитываешь ее снова и снова. Не знаю, что еще сказать, да и надо ли? Думаю, что даже если бы Михаил Давидович  больше не сделал в литературе ничего, уже одним этим переводом он навсегда вписал бы свое имя в литературу. Но дивные «Сказки для Каприны» - лишь одна из многих-многих книг, щедро подаренных русскоязычному читателю М. Ясновым. А этот подарок, друзья мои, вдвойне прекрасен благодаря замечательным иллюстрациям Натальи Салиенко и благородному, столь же поэтичному, как текст М. Карема, переплету, форзацам, формату издания, выполненным в стилистике старого гобелена.
Словом, «Сказки для Каприны» - подлинный шедевр не только автора и переводчика, но и издательский шедевр, что вкупе бывает в книжном мире не часто.

Другая прозаическая книжка Мориса Карема, с которой мы сегодня познакомимся, переведена, или точнее – пересказана Еленой Баевской, а разрисована – богато, разноцветно, совершенно в духе приключенческой сказки – Алексеем Остроменцким. Не знаю, что в пересказе Е. Баевской сокращено, что изменено в тексте Карема, ведь не зря же в выходных данных книги указано именно «пересказ», а не «перевод с французского». Судить не могу. Могу же судить о том, какое впечатление эта повесть произвела на меня. Вообще-то я не любитель постмодернистских игр в духе радиопередачи «Клуб знаменитых капитанов», некогда выходившей в эфир еженедельно. А «Стеклянный шарик» Карема – это и есть такое вот «заседание клуба». В повести, помимо рассказчика истории Поэта и Волшебника-недоучки, действуют Мальчик-с-пальчик, Красная Шапочка и Кот в сапогах – так сказать, с нашей, с хорошей стороны, добра. Соответственно, со стороны зла – Людоед, Синяя Борода, злая фея и злой колдун. Действие происходит в окрестностях замка Спящей Красавицы. Героям надо преодолеть препятствия и козни, расставленные силами зла, дабы помочь превращенному в жабу Прекрасному Принцу разбудить саму Спящую Красавицу и ее мир. Без помощи Поэта из нашего мира сказочным героям это не удается, с его же помощью дело идет на лад, но… что бы делали даже самые лучшие поэты без шпаги хвостатого д’Артаньяна, ловкого ума лесного малыша и самоотверженности отважной девочки?..

Я думаю, вы, друзья, уже поняли, о чем рассказывает эта повесть, в которой народные сказки и кэрроловская «Алиса» смешиваются, но не взбалтываются опытной рукой талантливого рассказчика. А раз поняли и собрались порадовать ей своих младших братьев и сестер, не забыв, однако – чего там греха таить – и самих себя, тогда…

Тогда я перехожу к последней в сегодняшней беседе книжке Мориса Карема, на сей раз к стихам, ведь герой этого обзора прежде всего – поэт, равно и как переводчик Михаил Яснов, пересказавший стихи Карема на понятном нам языке. Книжка эта называется «Кошки-мышки», а может, наоборот – «Мышки-кошки», а как правильно – никто не знает, разве что автор, переводчик, художник Анастасия Орлова и издатели. Дело в том, что эта книжка – перевертыш. У нее начало с обеих сторон. А конец – в середине. Текста в ней, что с одной стороны, что с другой – немного. В основном картинки. И очень-очень много свободного от текста и рисунков места, которое лишь закрашено синей или красной или еще какой-нибудь краской. Так что, можно сказать, эта книжка – не только перевертыш, но и книжка-игра, ведь на свободном месте, прочитав стишок и следуя (или не следуя) картинке, можно соорудить настольную игру, подкидывать кубик и куда-нибудь двигаться – то ли от кошки к мышке, то ли от мышки к кошке, или же от кошки к кошке и от мышки к мышке. Это уж как вашим братишкам и сестричкам захочется – книжка-то ведь, конечно же, для них, для самых маленьких.

 

 

 

 

А не самым маленьким что делать и как быть? А не самым маленьким порадоваться за самых маленьких, глядя в их глаза, сияющие от радости, смеющиеся от счастья, которое вы доставите им не только потому, что прочитаете вслух хорошие стихи, но, главное, потому что именно ВЫ прочитаете хорошие стихи ВСЛУХ именно ИМ.
И тогда вы поймете, что в глазах ваших подопечных живет то же самое, что живет в глазах всех на свете кошек – тех, с которыми дружил Морис Карем, и тех, которых гладите вы.