Чарли Чаплин. Огни большого города

Страна: США
В ролях: Чарли Чаплин, Вирджиния Черрилл, Гарри Мейерс, Аллан Гарсиа, Флоренс Ли, Хенк Мэн, Генри Бергман, Роберт Первиш, Эдди Бэкер, Альберт Остин и др.
Режиссер: Чарльз С. Чаплин
Продюсер: Альфред Ривс
Сценарист: Чарльз С. Чаплин
Оператор: Роланд Тотеро, Городон Поллок, Марк Марклат
Композитор: Чарльз С. Чаплин
Жанр: трагикомедия

Год выпуска: 1931

Время большого кризиса и вечный маленький герой, благородный нищий, жертвующий собой ради любимой, которая на сей раз - слепая уличная продавщица цветов. Вокруг этой исходной позиции, в основе своей печальной, и строится сюжет полнометражного, немого, но говорящего на понятном и для всех убедительном языке, фильма, если и не самого лучшего в творчестве Мастера, то, уж безусловно, и глубоко сатирического, и самого трогательного, причем ни в коем случае не мелодраматического, а по-настоящему трагического. Это не пресловутая драма маленького человека, а классическая трагедия Человека вообще, то есть существа разумного, способного на самопожертвование, больше того - на Служение.

Маленький постаревший бродяга Чарли увидел ее на углу оживленной улицы, увидел - и погиб. Теперь его жизнь - непрестанные приключения в поисках денег, денег, денег, необходимых для того, чтобы спасти возлюбленную от слепоты. Трагический парадокс в том, что, когда девушка прозреет и увидит обожателя - он сам поймет "всю беспочвенность своих притязаний".

Но до того еще далеко, хотя финал и предугадывается с первых кадров и с первых звуков грустной мелодии, сочиненной самим Чаплином и играющей одну из самых главных ролей в картине. До финала, стало быть, далеко: Чарли ведь предстоит найти средства на лечение. Судьба в этом ему помогает, судьба же и препятствует.

Не выпуская из рук цветок, полученный от обожаемой девушки, бродяга ищет где бы переночевать и собирается залечь на каменной лавке набережной.

Не тут-то было: место уже занято хорошо одетым господином, мечущимся, рвущим от отчаяния на голове волосы (его бросила жена), примеривающим на шее удавку с привязаным на другом ее конце булыжником. Мил человек Чарли не дает, конечно, свихнувшемуся миллионеру утопиться, чуть не утопает сам, а затем в обнимку с новым другом появляется в его доме, вызывая приступ злобной тоски у мажордома.

Всю ночь пьют бродяга с миллионером, а наутро... спасенный не узнаёт спасителя. Торжествующий лакей выгоняет Чарли вон. Вечером же поддавший богач вновь встречает бродягу - и кидается ему в объятия. Так это будет и в дальнейшем, пока в один прекрасный момент Чарли не изловчится выпросить у пьяницы тысячу баксов, а получив ее, с неимоверными трудностями, в прямом смысле спасая шкуру, не доставит возлюбленной.

В промежутках между встречами с забывчивым знакомцем бродяга будет пытаться заработать на стройках и даже на ринге. Все эти забавные и одновременно печальные эпизоды фильма множество раз потом перепоются в лентах позднейших режиссеров, в том числе и в советском кино. Так, тот же боксерский эпизод, например, недвусмысленно повторят в одной из наших старых комедий Георгий Вицин и Павел Кадочников, эпизод на стройке вообще разойдется в бесчисленных англо-американских фарсах, уровня "Приключений мистера Питкина". Поэтому, когда пересматриваешь "Огни большого города" сегодня, вдвойне боишься хоть на секунду отвлечься от экрана. Классическое немое кино и вообще-то этого не допускает, а уж фильм, породивший столько продолжений, вариаций, до дыр зацитированный - тем паче.

А начинаются "Огни..." с гротескного эпизода, сознательно - как прием - повторенного вообще буквально - и совсем недавно, в любимейшей нашей комедии "Здравствуйте, я ваша тетя". В городе открывают монумент американскому процветанию. В присутствии замершей в ожидании толпы, после произнесения торжественных речей (переданных нарочитым каким-то скрежетанием, лишь отдаленно напоминающим человеческие голоса - не пародия ль то Чаплина на новомодные тогда старания дать "великому немому" голос?) сдергивают с трех огромных статуй, символически изображающих - а вы что подумали? - Силу, Закон и самоё Процветание, покрывало... и обнаруживают под ним, на коленях последней, спящего Чарли, бездомного, безработного... В общем, "небоскребы, небоскребы, а я маленький такой", - как пел Вилли Токарев.

Смешно, но больше грустно видеть эту картинку, еще смешнее и грустнее - весь эпизод, в котором бродяге приходится спасаться от гнева блюстителей окаменевшего Закона и прочих благополучных граждан "страны свободы".

Такова - смех сквозь слезы - и вся картина, и особенно ее финал, когда, как уже было сказано, бедный Чарли, только что вышедший из тюрьмы, куда он попал, спасая от законников деньги для лечения девушки, обтрепанный уж донельзя, является на глаза той, ради которой пожертвовал свободой, - и уходит, как всегда один, все поняв и все простив, вышучиваемый и обстреливаемый из плевательных трубочек уличными озорниками.

Трагикомедия строится по принципу печального парадокса: Чарли помогает возлюбленной прозреть - чтобы в ответ остаться ни с чем; слепая ждет принца, а дожидается нищего; миллионер, лишь напившись, то есть потеряв человеческое подобие, становится на час человеком. Парадокс заложен и в подтексте картины. Вот, например, едут "друзья" из ресторана: распьяным-пьяный миллионер за рулем, машина на огромной скорости выписывает восьмерки, Чарли умоляет его быть осторожнее, на что "пьяный до изумления", повернувшись к собеседнику, вопрошает: "Я что, в самом деле управляю?" Нищий в последний момент перехватывает у миллионера баранку и благополучно довозит до дому. Картина, как помним, вышла на экраны в тридцать первом. Кто ж тогда не прочитывал эпизод, как прозрачный намек на неспособность правительства рулить госмашиной? С другой стороны, мы отлично знаем, что бывает, когда кухарки (нищие) добираются до государственного руля. Чаплин, любя маленького человека и конфронтируя с дядюшкой Сэмом, в объятия дядюшки Джо, однако, не кидался и с местной компартией тоже никогда не заигрывал. Чем не парадокс?

Закономерным ответом на политическую сатиру "Огней..." была и реакция власть предержащих. Отныне каждый из новых фильмов Чаплина будет вызывать неодобрение прессы, критику, а то и обструкцию. Но все эти социальные и политические инвективы все же не главное. Главное для Чаплина всегда, главное и в этом фильме - человек, пусть маленький, слабый и несчастный, но в решительные минуты способный на подвиг и самопожертвование, человек, наделенный не только разумом, но еще и тем, что поважнее будет разума - душой, которая одна и способна помочь ее носителю противостоять всем этим каменюгам современного мироустройства. Все ж таки наполовину он, человек, от Бога. И на лучшую половину.

В. Распопин