Каширина В. В. Первый портрет Л. Н. Толстого

Существует много портретов Л.Н. Толстого, выполненных с натуры, еще при жизни великого писателя. Портреты Толстого были созданы его современниками: Крамским, Ге, Репиным и другими. По свидетельству Т.И. Курочкиной, «если учесть все натурные зарисовки, то количество живописных, скульптурных и графических изображений Л.Н. Толстого, созданных с 1873 по 1910 год, составляет более трехсот»1. Такое внимание художников к великому писателю объясняется тем влиянием, которое он оказывал на русское общество в конце XIX — начале XX в.

О природе художественного, о назначении искусства и его критериях писал и Л.Н. Толстой в своих произведениях: «Об искусстве» (1889), «О том, что называют искусством» (1896), «Что такое искусство?» (1898) и др. Рассуждая о природе художественного творчества, писатель проводил параллели со словесным творчеством. И в этой связи необычайно важным является вопрос о том влиянии, которое оказывал Толстой на окружающих художников и наоборот.

Известно, что Толстой долгое время отказывался позировать. Еще в 1869 году знаменитый П. Третьяков обращался за содействием к А.А. Фету, к которому Лев Николаевич был дружески расположен. Но и ему не удалось уговорить Толстого.
Первый портрет Л.Н.Толстого был написан Иваном Николаевичем Крамским в 1873 году, писатель был в это время уже широко известен как автор «Севастопольских рассказов», «Войны и мира».

Лето и начало осени 1873 года семейства Крамских, Шишкиных и Савицких провели недалеко от Тулы, на станции Козловка-Засека, рядом с Ясной Поляной, где жил Толстой. Сам Крамской так описывал свои впечатления от встречи с Толстым в письме к Третьякову: «Граф Лев Николаевич Толстой приехал, я с ним видался и завтра начну портрет. Описывать Вам мое с ним свидание я не стану, слишком долго: разговор мой продолжался с лишком 2 часа, 4 раза я возвращался к портрету, и все безуспешно; никакие просьбы и аргументы на него не действовали, наконец, я начал делать уступки всевозможные и дошел в этом до крайних пределов. Одним из последних аргументов с моей стороны был следующий: я слишком уважаю причины, по которым Ваше сиятельство отказывает в сеансах, чтобы дальше настаивать, и, разумеется, должен буду навсегда отказаться от надежды написать портрет, но ведь портрет Ваш должен быть и будет в галерее. «Как так?» Очень просто, я, разумеется, его не напишу и никто из моих современников, но лет через 30, 40, 50 он будет написан, и тогда останется только пожалеть, что портрет не был сделан своевременно»2. В результате переговоров Крамской убедил писателя согласиться позировать для двух различных портретов, причем один из портретов по выбору Л.Н. Толстого должен был остаться в семье писателя.

Сеансы начались 6 сентября 1873 года. Причем одновременно Крамской работал над двумя портретами, один чуть побольше, который в настоящее время находится в Третьяковской галерее, другой — поменьше, находящийся в музее-усадьбе Ясная Поляна. Крамской начал с портрета меньшего размера. Уже после третьего сеанса проявились основные черты писателя, он остался доволен набросками. Пока этот портрет подсыхал, Крамской приступил к большему портрету. По мере готовности и второй портрет также понравился писателю. День ото дня художник совершенствовал портреты, в результате чего выбор портрета для семьи становился для Л.Н. Толстого крайне затруднителен. «Относительно типа, т.е. общего сходства, я обеспечен в обоих»3, — признавался сам художник в разгар работы над полотнами. Вероятно, в разговорах между писателем и живописцем звучала мысль о способах передаче человеческого характера в различных произведениях искусства. Крамской считал, что «никакая книга, ни описание, ничто другое не может рассказать так цельно о человеческой физиономии, как ее изображение»4.

3 октября художник закончил работу. Все современники отмечали поразительное сходство портрета с Л.Н. Толстым. Например, И.Е. Репин писал: «Портрет его страшно похож»5.

Талант Крамского как художника-психолога особенно ярко проявился в этом портрете: точно был передан взгляд, поразительно живой, полный огромного внутреннего напряжения, пристальный и проницательный, который властно притягивал зрителя. Художнику удалось раскрыть многогранность и сложность личности писателя: ясный глубокий ум, внутреннюю силу и целеустремленность.

На полотне писатель изображен непринужденно сидящим в кресле, положив руки на колени. Сшитая на манер крестьянской рубахи блуза выглядит на нем просто, но в то же время элегантно, ниспадающие складки широкой блузы придают портретируемому особую значимость и благородство, не отвлекая внимания от основного элемента картины — от лица писателя. Крамской монументуализирует композицию портрета. Толстой кажется здесь человеком огромного роста, с большой головой.

Сам Толстой ценил в любом портрете правдивость и естественность. Л. Пастернак вспоминал мысль А. Фета, переданную ему Л.Н.Толстым: «Если портрет хорош, то в нем есть рот; и если бы открыть рот, то в нем был бы язык; под языком — подъязычная кость и т.д.». Толстой добавил: «Очень метко и наглядно определил это Фет, и это относится к сущности каждого произведения искусства: все развертывается само собой, одно следует из другого с естественной закономерностью самой жизни»6.
Писатель обращал внимание на необходимость проработки деталей, их достоверной конкретности в живописном произведении. Во время работы Сурикова над картиной «Утро стрелецкой казни» Толстой посетил мастерскую художника и заметил, что руки стрельцов чисты, а воск от горящих свечей в руках стрельцов должен был бы капать им на руки. А посмотрев «Запорожцев» Репина, сказал, что на локте запорожца, сидящего за столом, должен быть засален рукав. «В "Запорожцах" он мне подсказал много хороших и очень пластических деталей первой важности, живых и характерных подробностей. Видно было тут мастера исторических дел», — писал Репин7.

Крамской был увлечен личностью писателя. Своими впечатлениями он делился с Репиным: «...граф Толстой, которого я писал, интересный человек, даже удивительный. Я провел с ним несколько дней, и признаюсь, был все время в возбужденном состоянии даже. На гения смахивает»8.

Это же впечатление сохранилось у Крамского до конца жизни. Незадолго до смерти художник признавался писателю, что, познакомясь с ним, «видел в первый раз редкое явление: развитие, культуру и цельный характер, без рефлексов»9.

Встреча Толстого и Крамского оставила глубокий след в их творческих биографиях. С.А. Толстая в своем дневнике отмечала: «Мощь и обаяние таланта Л.Н. Толстого оказывали глубокое постоянное воздействие на духовную жизнь Крамского. Причем Толстому-художнику он отдавал видимое предпочтение перед Толстым-проповедником10. В письме Льву Николаевичу он так формулирует свою мысль: «Перед Вами искренний человек свидетельствует, что такие вещи, как «Декабристы», «Война и мир», «Казаки» и т.д. и т.д., делают меня лично гораздо более человеком, чем рассуждения... Художник дает образы, живые, действительные, и этим путем обогащает людей. Он не поучает дидактически»11.

Со своей стороны и Толстой внимательно приглядывался к художнику. 23 сентября 1873 года он писал Н.Н. Страхову о художнике: «Для меня же он интересен как чистейший тип петербургского новейшего направления, как оно могло отразиться на очень хорошей художественной натуре»12. По словам С.А. Толстой, всякий день между Толстым и Крамским происходили споры и разговоры об искусстве.
Писатель постоянно следил и за творчеством Крамского. Высоко оценил Толстой картину «Христос в пустыне» (1872): «Это лучший Христос, которого я знаю»13, — писал он в письме к П.М. Третьякову в 1894 году В статье «Что такое искусство?» Толстой приводит как пример подлинного искусства рисунок Крамского «Встреча войск» (1879), где передан сочувственный взгляд художника на бедствия вдовы после русско-турецкой войны 1877-1878 годов.

Эта встреча отразилась и в художественном творчестве писателя. Время работы над портретом совпало со временем работы писателя над романом «Анна Каренина». Крамской явился прототипом одного из действующих лиц романа — художника-разночинца Михайлова. Сходство это сразу же заметил И.Е. Репин: «А знаете ли, ведь его Михайлов страх как похож на Крамского!»14.

В романе «Анна Каренина» Михайлов по просьбе Вронского пишет портрет Анны. «Портрет с пятого сеанса поразил всех, в особенности Вронского, не только сходством, но и особенною красотою. Странно было, как мог Михайлов найти ту ее особенную красоту. «Надо было знать и любить ее, как я любил, чтобы найти это самое милое ее душевное выражение», — думал Вронский, хотя он по этому портрету только узнал это самое милое ее душевное выражение. Но выражение это было так правдиво, что ему и другим казалось, что они давно знали его»15.

Таким образом, знакомство Толстого и Крамского оказало значительное влияние на их творчество. Как художник почувствовал и сумел передать на полотне величие внутреннего мира писателя, так и писатель искренно был увлечен личностью живописца, что нашло отражение в ряде художественных образов, созданных Толстым.

1 Курочкина Т.И. Первый портрет великого писателя // Л.Н. Толстой и изобразительное искусство: Сб. ст. п/р. M.M. Раковой. — M., 1981. — С. 57.
2 И.Н. Крамской. Письма, статьи. — M., 1965. Т. 1-2. — С. 196-197. Письмо от 5 сентября 1873 г. (сноски 3, 4, 9,11 по этому изданию).
3 И.Н. Крамской. Письма, статьи. М., 1965. Т. 1. — С. 200. Письмо от 15 сентября 1873 г.
4 И.Н. Крамской. Письма, статьи. — М., 1965. Т. 1. — С. 81. Письмо С.Н. Крамской от 19 ноября 1869 г.
5 Письма И.Е. Репина. И.Е. Репин и Л.Н. Толстой. Т. 2. Материалы. — М.-Л. , 1949. С. 25. Письмо от 8 октября 1880 г.
6 Пастернак Л.О. Записи разных лет. М., 1975. С. 178.
7 И.Е. Репин и Л.Н. Толстой. Материалы. — Т. 2. — М., 1949. — С. 26.
8И.Н. Крамской. Письма, статьи. — М., 1965. — Т. 1. — С. 238. Письмо от 23 февраля 1874 г.
9И.Н. Крамской. Письма, статьи. — М., 1965. — Т. 2. — С. 170. Письмо от 29 января 1885 г.
10 Дневники С.А. Толстой. 1860-1891. — М., 1928. — С. 361.
11 И.Н. Крамской. Письма, статьи. — М., 1965. — Т. 2. — С. 171. Письмо от 29 января 1885 г.
12Толстой Л.Н. Поли. собр. соч. — Т. 62. — М., 1953. — С. 50.
13 Л.Н. Толстой. Литературное наследство. — Т. 37. — С. 263.
14 И.Е. Репин и В.В. Стасов. Переписка. — Т. 2. — М.-Л., 1949. — С. 29.
15Толстой Л.Н. Поли. собр. соч. — М., 1935. — Т. 19. — С. 45.