Распопин В. Н. Война и мир советского человека в зеркалах воспоминаний Федора Грачева, Дмитрия Лихачева, Романа Кармена, Юрий Нагибина и Юрия Любимова

Грачёв, Федор Федорович. Военный госпиталь в блокадном Ленинграде. – М.: Алгоритм, 2018. – 240 с. – (Моя война)
Лихачёв, Дмитрий Сергеевич. В блокадном Ленинграде. – М.: Родина, 2020. – 240 с. – (Моя война)
Кармен, Роман Лазаревич. Под пулеметным огнем. – М.: Алгоритм, 2017. – 272 с., фот. – (Моя война)
Нагибин, Юрий Маркович. Война с черного хода: рассказы, дневники. – М.: Алгоритм, 2018. – 224 с. – (Моя война)
Любимов, Юрий Петрович. Во фронтовой «культбригаде». – М.: Алгоритм, 2019. – 224 с. – (Моя война)

Сегодня я начинаю представлять и советую вам непременно познакомиться с книгами новых межиздательских серий «Моя война» и «На войне как на войне». Это – мемуары участников Великой Отечественной войны, защищавших Родину на фронтах и в тылу – писателей, артистов, врачей, ученых. Из тех книг, что попали мне в руки, «На войне как на войне» представлена издававшимися ранее, а здесь дающимися в сокращении писательскими дневниками и воспоминаниями о «роковых сороковых». Об этой серии мы поговорим подробнее в следующий раз, тем более что одну книжку я уже упоминал в беседе о творчестве Бориса Львовича Васильева.

Серия «Моя война» дает, также в сокращенных переизданиях, более широкий охват человеческих судеб, значительно расширяя читательское представление о том, как великая война калечила, но и закаляла человека, как делала его гражданином и героем, даже если сам он на передовой не воевал. Война в тылу была не менее тяжка, а порой и не менее страшна.

Именно такова (впервые опубликованная еще в 1970 г.) книга ленинградского судового врача, хирурга Федора Грачева, всю блокаду проработавшего в одном из госпиталей, с первых дней его организации в сентябре 1941 года до Победы. Эти мемуары написаны очень хорошим журналистским языком, легко читаются и не содержат ни грана выдумки, даже имена сотрудников госпиталя и раненых бойцов даны подлинные. Так что все, что рассказал в своей книге Федор Федорович Грачев, правда. Та, которую он видел своими глазами. О другой правде и другими глазами рассказывали многие – известные и неизвестные блокадники – в чудом сохранившихся после смерти авторов от голода дневниках; в стихах и особенно мучительно в прозе - великая Ольга Берггольц; в документальной «Блокадной книге» - Алесь Адамович и Даниил Гранин. О лучших книгах, посвященных ленинградскому подвигу, мы еще поговорим, хотя разговор этот столь мучителен, что и приступать к нему страшно, ибо выживание многомиллионного города зимой сорок первого – сорок второго находилось за гранью того, что может выдержать человек.

Книга же Федора Грачева удивительно мужественна и оптимистична, поскольку рассказывает о яростном и, несмотря ни на что, радостном подвиге труда. Отчасти она близка к роману Юрия Германа «Дорогой мой человек» - второму, военному, тому знаменитой трилогии. А еще ближе – к повести Веры Пановой «Спутники», с которой мы уже знакомы. Даже в самом построении: от первых дней создания госпиталя – через порой неимоверные трудности, преодолеваемые его коллективом – до повседневного подвига врачей, медсестер, санитарок, шоферов и, наконец, самих раненых, во тьме, голоде и холоде продолжающих ежедневную, каждый – свою и все - общую войну с врагом и смертью.

Вот представьте: нечего есть – продовольственные склады разбомблены в первые дни войны, город в кольце блокады; нечего пить – водопровод не работает, и воду нужно ведрами добывать из прорубей в реке, а потом, на четвереньках поднявшись по обледенелой набережной, километры тащить на санках; нет тепла, батареи перемерзли и полопались; нет света, а раненых нужно срочно оперировать; катастрофически не хватает перевязочных материалов, а воины нуждаются в ежедневных перевязках… И это далеко не все трудности, которые пришлось решать руководству и персоналу госпиталя. А ведь у каждого из сотрудников были еще и свои утраты и трагедии: умирали близкие, погибали на фронте мужья и сыновья…

Как они вынесли все это, советские люди, - уму непостижимо. О том, как именно это было, как спасали эти люди сотни и тысячи жизней, и рассказывает книга Федора Грачева "Военный госпиталь...", почти совершенно лишенная патетики и публицистики, простая, мужественная, героическая – под стать городу-герою, совершившему небывалый, самый жертвенный в истории человечества, воистину невероятный подвиг, длиною – только вдумайтесь! - в 900 дней и ночей.

О том же ленинградском подвиге во время войны и блокады рассказывает в своих воспоминаниях и великий филолог и культуролог, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906 – 1999). В серии «Моя война» они вышли под названием «В блокадном Ленинграде», хотя включены в книжку и чрезвычайно интересные главы о петербургском детстве ученого, о дореволюционном Петербурге и дачной местности Куоккала, которую в те времена населяла литературная и культурная элита столицы. Здесь же рассказано о лихачевских университетах, об аресте в 1928 году, о тюремном заключении и отбывании трехлетнего срока на Соловках, об освобождении – словом, о нелегкой жизни и судьбе молодого советского интеллигента, которому еще только предстоял долгий и славный путь ученого. Большая часть сборника посвящена, однако, именно блокаде. И. в отличие от еще вполне советских, то есть прошедших советскую цензуру, мемуаров Ф. Грачева, здесь, в лихачевских воспоминаниях, написанных уже после падения советской власти (см., в частности изданные «Вагриусом» в серии «Мой 20-й век», в 2007 г., «Воспоминания») никакого оптимизма уже не встретишь. Рассказана мрачная, почти беспросветная правда о загубленных жизнях, о мертвом городе, о сотнях трупов на заснеженных улицах города, о том, как горожане съедали своих собак и кошек, самое жуткое – о каннибализме, а в целом - о том, что после тюрьмы, лагеря и блокады, человек, пусть даже и успешный, пусть спасенный чудом и творческим трудом, по большому счету, радости жизни испытывать уже не может. Это – личный опыт Дмитрия Лихачева, итог его раздумий, и это – правда. Такая же правда, как и та, которую рассказал Федор Грачев.

Мемуары Лихачева дополняют в этом сборнике фрагменты блокадных дневников рядовых ленинградцев, работниц и рабочих, безыскусно, просто и оттого очень страшно рассказывающих о выживании и умирании в голодном, насквозь промерзшем, мрачном, темном, изо дня в день выдерживающем бомбежки и артобстрелы городе, который не сдался врагу. Городе-герое, несмотря ни на что, не опустившемся на колени, выжившем и выстоявшем в аду.

Небольшой очерк «В блокадном Ленинграде» входит и в сборник воспоминаний «Под пулеметным огнем», составленный для серии «Моя война» из материалов, входящих в книги «Но пасаран!» и «О времени и о себе» знаменитого кинооператора и журналиста Романа Кармена (1906 – 1978). Кармен (настоящая фамилия – Корнман) родился в Одессе, но большую часть жизни прожил в Москве, если, как сам он пишет, не считать бесчисленных поездок по стране и миру. И это так – крупнейший кинорежиссер, фотограф, оператор, знаменитый журналист, снимавший войну в Испании и Великую Отечественную, которую прошел с киноаппаратом с первых дней до Нюрнбергского процесса, интервьюер великих полководцев и политиков, беседовавший с Жуковым и Рокоссовским, Сталиным, Черчиллем, Мате Залкой, снимавший в Сталинграде капитулировавшего Паулюса, друживший с Хемингуэем, работавший с Эренбургом и Симоновым, объездил и снял чуть ли не весь мир, в особенности когда он, этот мир, был в огне, весь мир снявший на кинопленку и зафиксировавший в мемуарах, с которыми познакомиться нужно каждому, кому дорога наша история, наш подвиг, наша память.

Так, в блокированный Ленинград весной сорок второго года Кармен добирался из Москвы на грузовике, вместе со своей операторской командой, добирался сразу после первого исполнения Седьмой симфонии Шостаковича, везя аппаратуру и кинопленку, а также продукты для ленинградских кинематографистов – для тех из них, кто еще жил, дышал и продолжал снимать, как выживал и боролся великий город, как бились с врагом его защитники.

Рассказ Кармена об этой поездке по «дороге жизни», о работе вместе с ленинградскими коллегами и друзьями (кажется, он знал всех и дружил со всеми!) над документальным фильмов о подвиге города на Неве и взволнован, и прост, и правдив, и удивительно художественен, как, собственно, и весь сборник «Под пулеметным огнем» - от «Автобиографии», повествующей о становлении мастера, и очерков, посвященных войне в Испании, ставшей как бы незримым лейтмотивом всей жизни Кармена и всех его книг, - и до основной части сборника, в которой Великая Отечественная война проходит перед нашими глазами от июльского (1941) отступления, битвы под Москвой и разгрома фашистов в Сталинграде до озорного звонка советских журналистов Геббельсу, когда красноармейцы штурмовали Берлин. Вереницей перед нами проходят солдаты и офицеры, шоферы и полководцы, писатели и журналисты, фотокорры и кинооператоры, снимавшие, писавшие, шагавшие под огнем – как сказано в популярной некогда песне Матвея Блантера и Константина Симонова.

Из представленных мною сегодня книг, «Под пулеметным огнем» наиболее сюжетна и, так сказать, густо населена – людьми, характерами, портретами, лицами, событиями, обликами и бликами. Но ведь так и должно быть в книге кинооператора, показавшего величие советского человека всему миру и весь мир охватившего своей кинокамерой.

Несколько особняком стоят в серии книги «Война с черного хода» Юрия Марковича Нагибина (1920 – 1994) и «Во фронтовой «культбригаде»» Юрия Петровича Любимова (1917 - 2014).

Выдающийся советский писатель Юрий Нагибин буквально накануне смерти издал свои многолетние, поражающие откровенностью дневники, в которых, что называется, «раздел» догола творческую интеллигенцию и «разделся» сам. Читать их, разумеется, интересно, однако, пожалуй, и нездорово, поскольку автор до предела, а порой и за пределом циничен. Ровно так же он пишет и о войне, которую действительно прошел с «черного хода» и увидел, во всяком случае, описал в основном ее изнанку. Разумеется, картина войны без нагибинских дневников не будет полной, но гораздо более неполной она будет без потрясающих нагибинских рассказов, которые и надобно читать всем и каждому. А дневники, что ж, чтение это – для взрослых людей, для зрелых и закаленных умов, никоим образом не для детей, не для подростков и не для юношества, ибо, несмотря на всю циничность войны, память наша о ней циничной быть не должна. Иначе получится, как если бы процитировать из песни Высоцкого лишь начальные строчки припева: «И ни церковь, ни кабак, и ничто не свято…», опустив следующие, важнейшие: «Нет, ребята, все не так, все не так, ребята!» Даже если для самого Нагибина все было именно так: не свято.

И еще два слова – о воспоминаниях Юрия Любимова, крупнейшего актера и режиссера, руководителя знаменитого театра на Таганке, воспитавшего плеяду выдающихся актеров, первым номером среди которых был – теперь это уже не требует доказательств – великий бард Владимир Высоцкий.

Любимов рассказывает здесь не столько о Великой Отечественной войне (которой посвящена лишь одна небольшая главка – о том, как выезжал он, будучи молодым артистом, на передовую в составе бериевской «культбригады», где осуществлял конферанс), сколько о нескончаемой личной своей и своего театра войне с советскими чиновниками, запрещавшими или подвергавшими тысяче переделок каждый спектакль, поставленный мастером, о том, как выталкивали режиссера в эмиграцию, о том, как работал он с талантливыми и непослушными своими учениками, о поэтических спектаклях, сделанных в содружестве с Андреем Вознесенским и Борисом Можаевым.

Читать Любимова очень интересно, несмотря на то, что стиль воспоминаний не гладок и представляется, скорее, записью устных рассказов маэстро, нежели письменным текстом. Однако к стилю привыкаешь быстро, а рассказы Любимова столь насыщены фактическим материалом и так калейдоскопически быстро чередуют комические и трагические зарисовки, что, еще «доглатывая» книжку, уже жалеешь о том, как, в сущности, мал ее объем. При всем том, автор рассказывает не только об артистической жизни Москвы и страны в советскую эпоху, но, как на проявляемом фотоснимке, от главы к главе все более ярко и объемно проступает та тяжелая, но вовсе не безрадостная жизнь советской страны и советского человека, о которой сегодня, тридцать лет спустя после того, как за величайшим из исторических спектаклей человечества опустился занавес, уже мало кто помнит.

Вот для чего изданы книги серии «Моя война» - чтобы помнили. Будем же читать и будем помнить!