Распопин В. Н. Ленинградские сказки Юлии Яковлевой

• Яковлева, Юлия Юрьевна. Дети ворона: 1938 год: Ленинградские сказки: Книга первая: повесть. – М.: Самокат, 2017. – 264 с.
• Яковлева, Юлия Юрьевна. Краденый город: 1941 год: Ленинградские сказки: Книга вторая: повесть. – М.: Самокат, 2017. – 424 с.
• Яковлева, Юлия Юрьевна. Жуки не плачут: 1943 год: Ленинградские сказки: Книга третья: повесть. – М.: Самокат, 2018. – 224 с.
• Яковлева, Юлия Юрьевна. Волчье небо: 1944 год: Ленинградские сказки: Книга четвертая: повесть. – М.: Самокат, 2020. – 304 с.

Юлия Яковлева – автор известный, петербуржанка, искусствовед, автор книг о балете, драматург, редактор. В последние годы она пишет детективы и большой, многотомный историко-фэнтезийный роман для подростков и взрослых «Ленинградские сказки». На сегодняшний день роман (или цикл повестей, его составляющих и выходящих в свет по мере написания) не завершен, нам осталось дождаться последней части книги, но первую оценку дать ей уже можно, хотя по выходу в свет завершающей книги, мы, надеюсь, к «Ленинградским сказкам» вернемся. Эта история настолько интересна и нарочито полемична, что ее, конечно, следует и оценивать, и переоценивать.

Мнения читателей и профессиональных критиков об этой книге кардинально противоречивы, что иначе, вероятно, и не могло быть в нашем обществе, где со времен Герцена и Константина Аксакова всякое явление жизни и мысли вызывает резкую полемику у представителей противоположных идеологических лагерей. Тем более, когда речь заходит о судьбах России и трагедиях ее жителей.

1930-е – первая половина 1950-х гг. – вероятно, самая трагическая эпоха прошлого столетия, а Ленинград (бывший и нынешний – Санкт-Петербург) – ее эпицентр. Колыбель революции. Город-герой, город-страдалец. На четверть выбитый отечественными властями, на оставшуюся половину – врагом и голодом.

Этот город и есть главный трагический герой «Ленинградских сказок». Он и страшнее любого монстра, и возлюбленнее всякого принца. И в реальности. И в сказке. И в этой книге, главы которой, как барки на черной воде Невы, колеблются от ужаса реальности до кошмара сказки.

Она рассказывает о трех детях – 10-летней девочке, 7- и 3-летних мальчиках, растущих от книги к книге, - из интеллигентной и дружной ленинградской семьи, которая попадает в жернова сталинских репрессий: однажды ночью увели папу, следующей ночью забрали маму, а до спрятавшихся детей по ошибке или равнодушию не дотянулись. Что было бы с ними, если бы дотянулись, мальчишкам испытать на себе все равно придется, но, к счастью, лишь на уровне недолгого опыта – их спасли мужественный рывок к свободе, сказка и взрослые родственники. Это – основной сюжет первой книги романа «Дети Ворона». Кто такой Ворон – думаю, вы уже догадались, а если нет, узнаете, когда прочтете. Добавлю лишь, что легче после чудесного спасения жизнь ребят не стала, как не стала легче и жизнь их старшей сестры, ибо судьба советского человека в эти годы такова, что главному американскому пугальщику Стивену Кингу и в страшном сне не приснится. Впрочем, кто он такой, Стивен Кинг, чтоб напугать людей, на самих себе узнавших, что такое ленинградская блокада.

О ней, блокаде, и о городе, о том, чего стоили ему и его жителям эти неимоверные 900 суток, рассказывает вторая книга пятикнижия – «Краденый город». Пока, до появления финальной части, по-моему, наиболее сильная. И наименее фантастическая, поскольку сама реальность 1941 года запредельна.

Пересказывать это запределье – дело заведомо бессмысленное. Это надо читать, потому что и написана книга отменно, и читается, соответственно, влёт, несмотря на значительный объем.

Вообще, все части пенталогии читаются в режиме нон-стоп, что достигается постоянным раскачиванием сюжетных качелей – непосредственно, одним взмахом, из ужаса бытия в кошмар сказки. И все здесь реально – так было, так могло быть, так – в детском сознании, балансирующем между реальностью и сказкой, - и должно быть. Иными словами, сказка столь же реальна и психологически правдива, как и жизнь. Правда, жизнь (правда жизни) требует соучастия взрослых в этом детском чтении, в том случае, конечно, если взрослые эту правду сами знают и этой правде верят. А не знающих и не верящих у нас, к несчастью, немало. Отсюда – и полемика вокруг «Ленинградских сказок», причем вокруг последних частей не меньше, чем вокруг столь непривычных для детской литературы стартовых.

Третья книга, «Жуки не плачут» рассказывает о жизни разбросанной войной семьи (подросших детей и их тети и дяди) в эвакуации. Сестра и тетка попадают в Среднюю Азию, мальчишки – на Урал. Там их окружают новые знакомцы – друзья и враги, там их преследует старый и вечный… Враг? Недоброжелатель? Завистник? Пока мы можем лишь догадываться и считать его – Судьбой.

В четвертой книге, «Волчье небо», герои разными путями и в разных обличьях возвращаются в родной город. Война еще не кончена, но Ленинград уже освобожден. Он опустел, он разрушен, но сдюжил, не сдался. И по-прежнему остается враждебным к подросткам этой семьи, которые под его «волчьим небом», все так же мужественны и самостоятельны, но, как и все подростки – а они теперь уж подростки, нетерпимы даже к тем, кто искренне желает им добра.

Таких доброжелателей, впрочем, немного. И тут автор как бы приглашает нас задуматься над тем, кто, собственно, остался в городе после того, как блокада была прорвана.

Может ли обойтись ребенок, да и подросток, даже сегодняшний юноша, перелистнувший последнюю страницу четвертого тома «Ленинградских сказок» и так или иначе оценивающий прочитанное, без вдумчивой и доброжелательной помощи старших? Сумеет ли выделить из приключенческого триллера Юлии Яковлевой правдивую суть – то, в сущности, ради чего и написана эта история? Я думаю: нет, не сможет, ибо из-за отсутствия трудного личного опыта не поймет, что написана она именно ради тех крупиц добра, что изначально заложены в каждом из нас, отчего и не погибли советские люди в мире тотального зла второй половины тридцатых – первой трети пятидесятых. Именно эти крупицы добра, в конечном счете, спасли город, ибо благодаря им, организующим душу человеческую, он и выстоял, вымирая, не сдался, даже израненный, полумертвый сумел сохранить свой гордый облик.

Разумеется, я сказал здесь далеко не все, что думаю о «Ленинградских сказках». Например, об общем соображении: этично ли травестировать величайшую трагедию народа, рассказывая о ней языком детского ужастика… Или частное: как 13-летняя девушка-подросток, всю жизнь прожившая в коммуналке, имеющая младших братишек, не научилась варить кашу и ждет, когда тетка вернется из госпиталя, где работает почти сутками, и накормит ребят…

Но таких промахов в «Ленинградских сказках» все-таки немного, в целом это качественная беллетристика, причем для взрослых, наверное, даже более интересная, чем для детей.

Читайте. «Ленинградские сказки» Юлии Яковлевой вполне достойны вашего внимания. Ну а об окончательном впечатлении, как я уже сказал, мы поговорим после того, как прочитаем завершающую книгу романа.