Соколинская П. А.Н. Островский. Портрет в деталях

Знаете ли вы, что Островский был замечательным переводчиком и обращался к пьесам таких драматургов, как Плавт, Шекспир, Мольер? А еще он был - актером, путешественником, и помимо прочего - модником.

31 марта 1823 года в доме дьякона Никифора Максимова при Покровской церкви в семье Николая Федоровича Островского, снимавшего здесь несколько комнат, появился на свет будущий великий драматург Александр Островский.

Каким же он был - великий драматург, «Колумб Замоскворечья», «русский Шекспир»?

Деталь первая. Актер.

В 1849 году Александр Островский завершил комедию «Свои люди - сочтемся!». Опубликованные ранее (в 1847 году) пьеса «Семейная картина» и очерк «Записки замоскворецкого жителя» были тепло приняты читателями.

Но настоящим прорывом в творчестве молодого драматурга стала эта комедия. Известность пришла к Александру Островскому, когда эта его пьеса ходила по Москве еще в рукописях.

Драматическая цензура запретила ставить комедию, как и другие произведения автора, на сцене. Поэтому Александр Николаевич часто читал «Свои люди - сочтемся!» известным любителям театра, например, в салоне графини Ростопчиной. Пьеса была поставлена и в домашних театрах. Сохранилась фотография, сделанная после одного из таких спектаклей в доме богатой московской помещицы Софьи Пановой. Большова играл Пров Садовский, а в роли Под- халюзина выступил сам Александр Николаевич Островский.

Игра Островского, по-видимому, была далека от совершенства. По воспоминаниям современников, «за столом он читал лучше, чем играл: терялся даже на маленькой домашней сцене, не смотрел в глаза партнерам, был скован в мимике и жестах». Но в своих комедиях и в роли Подхалюзина в особенности Островский находил такой верный, подслушанный в жизни тон, что его невозмутимый партнер Пров Садовский как-то даже не смог удержать смеха на сцене. Очевидцы этих домашних спектаклей спустя десятилетия говорили, что «в ушах у них по сей день стоят интонации автора, когда он произносил одновременно хамски и заискивающе: «Алимпияда Самсоновна-с!.. Позвольте вашу ручку поцеловать».

Деталь вторая. Переводчик.

Знаете ли вы, что создатель отечественной драматургии на протяжении всей жизни занимался переводами? К 1850 году, началу его творческого пути, относится первый перевод - «Укрощение злой жены» В. Шекспира.

А. Н. Островский переводил римских комедиографов: Плавта («Ослы») и Теренция («Свекровь»). Сохранился отрывок из незавершенного перевода трагедии Сенеки «Ипполит».

Произведения писателей эпохи Возрождения («Укрощение строптивой» В. Шекспира), интермедии Сервантеса, Макиавелли («Мандрагора»); французских и итальянских драматургов XIX века входили в круг его переводческих интересов.

В 1885 году Островский писал поэтессе Мысовской: «Мы с вами переведем все пьесы Мольера, вы стихотворные, а я прозаические, и издадим роскошнейшим образом. Это будет драгоценнейший подарок публике, и мы с вами поставим себе памятник навеки».

Александр Николаевич считал, что каждому, кто избирает профессию драматурга, необходимо «прилежное изучение иностранных литератур». И сам он был вооружен для этой профессии, о чем свидетельствует даже беглое знакомство с его библиотекой. В ней имеются в оригинале и переводах сочинения корифеев мировой литературы - Шекспира и Шиллера, Лопе де Вега и Кальдерона, Корнеля и Расина, Мольера и Бомарше и многие другие.

К сожалению, Островский-перевод- чик остается величиной незаметной рядом с гигантом - Островским- драматургом. Хотя Александр Николаевич выполнил более сорока переводов и переделок с латинского, английского, французского, испанского, итальянского, украинского языков.

Деталь третья. Путешественник

В фондах Бахрушинского театрального музея хранится интереснейшая фотография. Она сделана в 1862 году в ателье «Светопись», которое принадлежало Сергею Львовичу Левицкому. Место действия - Париж.

В 1862 году А. Н. Островский пересекает границу России: ему хочется новых картин, свежих впечатлений, отдыха душе. Смолоду он не любил путешествовать один: ему обязательно нужна была компания. Спутниками драматурга стали артист Александринского театра Иван Федорович Горбунов и Макар Федосеевич Шишко, известный химик, заведовавший долгое время освещением сцен петербургских театров.

Такой компанией второго апреля путешественники отправились за границу. Они посетили Германию, Австрию, Италию, Францию, проехали по железной дороге почти десять тысяч верст, а еще шли пароходом по Средиземному морю, пересекали Альпы в дилижансе и переправлялись паромом через Ла-Манш.

Где только не побывали они, чего только не увидели за два весенних месяца! Одни города и местности сменялись другими. Последнюю запись в своем дневнике Островский сделал в Турине. А после он лишь изредка шлет короткие послания московским друзьям. Из этих немногочисленных сообщений можно судить, что Александра Николаевича не оставил равнодушным Париж. «Огромный и богатый город, что его не только в два дня, а и в неделю не осмотришь хорошенько», - сообщает Островский.

По воспоминаниям И. Ф. Горбунова, за то недолгое время, что Островский находился в Париже (с 12 по 20 мая), драматург и его спутники успели посетить Лувр, Пале- Рояль, Собор Парижской Богоматери. Здесь путешественники встретили многих русских: Степана Шевырева, Ивана Тургенева, Константина Кавелина, Алексея Писемского, Дмитрия Григоровича и ... известного фотографа Сергея Левицкого, перебравшегося в Париж в 1859 году и даже удостоившегося звания фотографа Императора Наполеона III. Тогда, вероятно, и была сделана эта фотография.

О впечатлениях от Парижа и еще Лондона читаем в дневнике Ивана Федоровича Горбунова: «Драматург, привыкший воспринимать жизнь слухом, стал теперь особенно остро видеть: он то и дело сравнивает то, что видит, с тем, что оставил дома, стараясь найти сходство, возможность прикинуть на наш аршин».

Путешествие по Европе закончилось 26 мая, когда друзья покинули родину Шекспира и через Берлин выехали в Россию.

Деталь четвертая. Модник.

В представлении многих драматург А. Н. Островский - человек, изображенный на известной картине Василия Григорьевича Перова (1871) и запечатленный скульптором Николаем Андреевым в памятнике перед Малым театром.

Однако Александр Островский мог быть совершенно иным. В молодости драматург одевался по последней моде. «Одет он щеголевато, в модный фрак, едва ли не от Винтерфельда, да и причесан у Денни. Когда-то ему пришлось отстаивать право следовать моде в аляповато и безвкусно одетом Замоскворечье», - пишет исследователь творчества Островского Владимир Яковлевич Лакшин.

Интересно, что еще в детстве Островский пристрастился к рукоделью. Товарищей-мальчишек было у него мало, и время он большей частью проводил в обществе сестры и ее подружек, с ними и научился кроить и шить.

Несмотря ни на какие трудности, при первой возможности Островский старался одеться по моде. Он хорошо разбирался не только в мужском, но и женском костюме. По приезде в Щелыково, например, драматург по обыкновению сбрасывал с себя городской костюм и облачался в деревенский. Актер Загорский вспоминал, что «в своей усадьбе Александр Николаевич ходил в русском костюме:

в рубашке навыпуск, шароварах, длинных сапогах, серой коротенькой поддевке и шляпе с широкими полями».

Модником запечатлел драматурга в дружеской статуэтке-шарже скульптор Николай Александрович Степанов. В произведении юмористический элемент соединяется с замечательным портретным сходством. Скульптурный портрет показывает очень интересного мужчину со светлыми волосами и яркими глазами. Он одет в синий фрак, из-под которого виден желтый жилет. Вот как описывал Островского его современник Сергей Максимов¹ (воспоминания относятся как раз ко времени создания статуэтки, 1840—1850-е гг.): «На первый взгляд, Александр Николаевич показался, судя по внешнему виду, замкнутым, как будто даже суровым, но, вглядевшись, мы заметили, что каждая черта лица резко обозначена ... и дышала жизнью. Верхняя часть лица в особенности показалась нам привлекательною и изящною».

Деталь пятая. «Коренной житель Москвы».

А. Н. Островский родился в 1823 году в доме причта церкви Покрова в Голиках. Все дома, в которых Островские жили в Замоскворечье, находились недалеко от церквей: Покрова Пресвятой Богородицы в Голиках, Воскресения Словущего в Монетчиках, Казанской иконы Божией Матери у Калужских ворот. В церкви спешили жители Замоскворечья: бородатые купцы, разодетые пестрые купчихи, озорные молодцы из торговых рядов, изворотливые свахи, довольные приказчики, убогие нищие, приживалки и прочие, прочие, прочие. Он с огромным любопытством следил за этими замоскворецкими типажами и пристально их изучал. С самого детства Островский воспитывался в духе православной веры, в семье соблюдались христианские обычаи, отмечались церковные праздники.

В 1840-х годах Островский работал над очерками, в которых предполагал дать подробную картину жизни Замоскворечья: «Автор описывает Замоскворечье в праздник и в будни, в горе и в радости, описывает, что творится по большим длинным улицам и по мелким, частым переулкам».

В них он говорил о традициях Замоскворечья: «Когда у нас за Москвой- рекой праздник, так уж это сейчас видно. И откуда бы ты ни пришел, человек, сейчас узнаешь, что у нас праздник. Во-первых, потому узнаешь, что услышишь густой и непрерывный звон во всем Замоскворечье. Во-вторых, потому узнаешь, что по всему Замоскворечью пахнет пирогами. Здесь надобно заметить, что нигде нет таких больших и громогласных колоколов, как у нас за Москвой- рекой, и нигде в другом месте не пекут таких пирогов, запах которых распространяется по целому кварталу».

Именно с Москвой связаны самые важные события жизни и творчества Александра Николаевича. Здесь он состоялся как писатель: в 1847 году в «Московском городском листке» напечатано его первое произведение «Картина семейного счастья».

Здесь же, в Москве, он проявил себя как драматург: в 1853 году на сцене Большого театра состоялся его дебют - постановка пьесы «Не в свои сани не садись».

¹ Сергей Васильевич Максимов (1831— 1901) - писатель-этнограф, автор книг «Год на севере», «Крылатые слова», «Сибирь и каторга» и многих других. С Островским Максимов познакомился в 1850 году и был особенно связан с ним в начале пятидесятых годов, когда Островский увлекался идеями славянофильства и был активным членом «молодой редакции» журнала «Москвитянин». Островского и Максимова соединял также огромный интерес к живому, меткому слову, к народной поэзии. Впоследствии, когда Островский порвал с «Москвитянином», а Максимов переехал из Москвы в Петербург, их дружеские отношения не прекратились, хотя встречались они уже значительно реже.

Полина Александровна Соколинская, старший научный сотрудник Дома-музея А. Н. Островского Государственного центрального театрального музея имени А. А. Бахрушина.