Левинтов А. Старый Палех, новый Палех — последний Палех?

Суровые времена порождают пре­красное, что в природе, что среди лю­дей. Геологические катастрофы остав­ляют после себя причудливые, тончай­шего письма рельефы, социальные ка­таклизмы - изящные искусства.
Грозный раскол церкви, учиненный патриархом Никоном и царем Алек­сеем Михайловичем Тишайшим, по­родил не только первого русского пи­сателя, протопопа Аввакума, но и па­лехскую иконопись - необычайно тонкую, изящную и выразительную. 

Иконопись во владимирское село Палех пришла из села Холуй (около 30 километров от Палеха), что на бе­регу некогда судоходной Тезы.

Когда начали писать иконы в Палехе, точно неизвестно. В то время в Холуе уже давно писались небольшие «массо­вые» промысловые иконки, а палешане подхватили прибыльное мастерство со­седей. Основываясь на византийской школе иконописи, не спеша и кропот­ливо, они вырабатывали собственный стиль. Наряду с массовой иконой писа­лись и настоящие шедевры, которые се­годня хранятся в лучших коллекциях мира. Апогея развитие палехской иконы достигло на рубеже XVIII-XIX веков - тогда палехская школа иконописи была признана самой тонкой по письму шко­лой своего времени. Образцами этого письма можно считать акафисты в Крестовоздвиженском храме Палеха.

Старинная икона 19 века. Покров Богородицы.
Живопись темпера. Палех
Размер 44,5 х 39 см.

Промысел в Палехе появился доста­точно случайно, именно как народ­ный, то есть безымянный. Но основа­ния к тому были: в здешних краях из­древле существовали такие промыс­лы, как ткачество, вязание, вышивка. Исходный волокнистый материал - лен. А где ткани, там и крашение их.

Одна из легенд о возникновении се­ла и иконописи, признанная «офици­альной версией», такова: первые упо­минания о селении в этой местности относятся ко временам татаро-мон­гольского ига - их можно найти в церковных книгах XV века. Многие источники свидетельствуют о боль­шом пожаре (возможно, с пожаром связано название села, происходящее, предположительно, от слова «палить»: «паленый», «сожженный»).

Изначально палехские иконы рисо­вались на досках, только много позже перешли к другим материалам - на­пример, папье-маше. А вот яичная темпера и олифа были всегда. Сусаль­ное золото стало проникать в иконо­пись во второй половине XVII века, а лаки начали применяться лишь с по­явлением миниатюры.

Палехские мастера - пока не вы­шли на самостоятельную творческую стезю - учились у ярославцев, новго­родцев, москвичей так называемому строгановскому стилю (византийский стиль, хотя и стал доминантой, при­шел сюда через соседей). Палехские иконы были узнаваемы сразу. И не только иконы - местные мастера ра­ботали и в крупных, монументальных формах, расписывая стены храмов. Палехскую работу можно найти в Гра­новитой палате Московского Кремля, храмах Троице-Сергиевой лавры, Но­водевичьего монастыря.

Сразу после революции, в 1918 году, местные художники объединились в художественную декоративную артель.

Далее пошли годы исканий, когда палешане расписывали «все, что под руку попало» - экспериментировали, искали. Много работали в лубочном стиле. Предприимчивость, любозна­тельность и контакты в Москве при­вели некоторых палешан к экспери­ментам на черных покрытым лаком шкатулкам из папье-маше, взятых из подмосковного села Федоскино. Ар­тель древнерусской живописи появи­лась 5 декабря 1924 года. Эту дату и принято считать «днем рождения Па­лехской лаковой миниатюры».

Революция и последовавшая за ней «культурная революция», возглавляе­мая воинствующими безбожниками, сильно «накренила» палешан. От ико­нописи пришлось резко отказаться. Но народным художникам повезло. Новая власть увидела в этом промыс­ле сразу две золотые жилы.

Первая - валютная. Капиталисты, не признавая большевиков, тем не менее охотно скупали у них за бесценок рари­теты, ценности мирового значения. Однажды Хаммер спросил Луначар­ского: «Почему вы так задешево прода­ете свое национальное достояние?» На что нарком культуры, не моргнув гла­зом, ответил: «Грядет мировая револю­ция - все вернется к нам назад!». Слава Богу, не грянула, но потеряли мы не­простительно много. Палехские шка­тулки, броши, миниатюры со вполне светскими (но не советскими) аполи­тичными сюжетами улетали за валюту на-ура. Агитпроп широким потоком шел на внутренний рынок.

Палех стал выдавать на-гора совет­скую «иконопись» с ликом вождя миро­вой революции и не только его. Рядом со сказочными и лирическими сюжета­ми на папье-маше ложились заказные портреты партийных лидеров, извест­ных деятелей культуры, искусства и на­уки. Художникам снова пришлось ис­кать и экспериментировать: стилисти­ческие основы плоскостного письма иконописного стиля не позволяют изо­бражать натуралистические портреты. Так появился палехский портрет - единственная в мире портретная школа «плоскостного письма», основанная на иконописном стиле Палеха.

Впервые палехские миниатюры на папье-маше появились на Всерос­сийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке в 1923 году, где были удостоены дип­лома 2-й степени. Изделия «Артели древней живописи» ошеломили Все­мирную выставку в Париже в 1925 го­ду. Валютная река потекла в преслову­тые закрома Родины, палешанам же доставался рублевый ручей, безбед­ный, но несопоставимый с государст­венными доходами. В 1935 году артель была преобразована в Товарищество художников Палеха, в 1954-м образо­вались Палехские художественно­производственные мастерские Худо­жественного фонда СССР.

Золотая жила талантливого села не должна была иссякать. В 1928 году в Палехе открылась профтехшкола древней живописи, обучение в ней длилось четыре года. В 1935 году шко­ла была преобразована в художествен­ный техникум. В 1936 году техникум перешел в систему Всесоюзного ко­митета по делам искусств и стал назы­ваться Палехским художественным училищем имени А.М. Горького, там обучение длилось уже 5 лет. В 2000-х годах срок обучения опять был сокра­щен до 4 лет. На излете СССР затеяли было строительство огромного учеб­но-производственного комбината - развалины недостроя до сих пор ранят сердца палехских художников.

При советах Палех процветал, осо­бенно в годы застоя. Село отстрои­лось, благоустроилось, похорошело на зависть окружающей нищете и го­лытьбе деревень и городов Иванов - ской области, скроенной из лоскутов Ярославской, Владимирской и Кост­ромской губерний. Сбыт взяло на се­бя государство - только рисуйте! И палешане рисовали, оттачивали мас­терство, учили новых мастеров.

В советские времена здесь сложи­лась система, очень напоминающая ситуацию в цехе северо-итальянских зодчих в Средневековье: если совет мастеров признавал работу подмасте­рья равной по уровню работе мастера, но не повторяющей ее, такую работу называли шедевром, а самого подмас­терья причисляли к сонму мастеров. В Палехе признание шедевральности изделия означало не просто переход на более высокую ставку оплаты, но и разрешение работать на дому.

Позже это благое дело обернулось для палешан губительным раздором мнений и интересов - не только худо­жественных, но прежде всего марке­тинговых. Эта разобщенность те­перь - основная угроза, выросшая пе­ред палешанами.

Несмотря на разброд и шатание, не­смотря на непонимание рынка и его законов, Палех меняется: вернулась иконопись, появились новые матери­алы, формы, сюжеты. Но палехская миниатюра, увы, исчезает. Палех бо­рется за свое художественное и духов­ное бессмертие - не очень ловко и умело, но борется. «Распалась связь времен» - и великие мастера уходят, оставляя за собой пустоту. На смену им идут умельцы подделки и мастера ширпотреба.

Старый Палех - новый Палех и, на­деемся, не последний.

Всем скорбящим радость
Начало XIX века
Государственный музей палехского искусства