Сорвина М. Державинские «университеты»

«Нравом и обычаем каторжник, а познаниями невежда», - так в биографической книге «Державин» (1931) поэт Владислав Ходасевич сказал об Иосифе Розе, с которым, впрочем, лично знаком не был, поскольку жил этот Розе на полтора века раньше Ходасевича.

Немец Иосиф Розе удостоился такого упоминания поэтом Серебряного века исключительно потому, что его судьба оказалась так или иначе связана с судьбой другого поэта - Гавриила Романовича Державина. Интересно, как этот Розе Державина называл - пренебрежительно «Гаврюшка», по-русски «Гаврила», на немецкий манер «Габриель» или все-таки «Гавриил»? Скорее всего, «Гаврюшка», потому что нрава немец был крутого, каторжного. Но уж точно суровый Розе не называл его «Ганюшкой», как привыкла полуграмотная мама-помещица Фекла Андреевна, поощрявшая прилежание сына конфетками и игрушками.

Бедное детство поэта

О том, насколько была бедна семья Державина, написано много. Происходил он от знатного татарского князя - мурзы Багрима. Но отец его оказался совершенно неимущим, и даже женитьба не слишком поправила его состояние. Владевший десятью душами Роман Николаевич считался рядовым помещиком в провинции и был попросту нищим. Он начал службу рядовым, служил в провинциальных гарнизонах и дослужился до чина полковника, после чего вышел в отставку. У матери поэта Феклы Андреевны имелось 50 душ. Но отец совершенно разорился на тяжбах с соседями и умер в 1754 году, имея лишь долги. Именно поэтому Гавриил Державин вынужден был, в отличие от других дворянских детей, отправиться в армию простым солдатом, и был поставлен «на хлеба» в солдатскую семью: существовала в то время подобная практика - молодого неженатого солдата подселяли к женатому солдату, где его кормили и давали несложные поручения по дому.

Ни отец, ни мать ничему научить Гавриила не могли - сами были не слишком образованны. Ни наук, ни искусств в доме не упоминалось. В то же время знание наук для дворянских детей требовалось, потому что им устраивали экзамены, или «смотры» - в 7 лет, в 12 и в 16.

Учебные заведения в то время имелись лишь в Петербурге и Москве. Как туда послать «Ганюшку» - так далеко и без денег? Нанять учителей или найти пансион тоже было невозможно. Малолетнего Державина учили грамоте какие-то местные дьячки, для которых учебниками служили псалтырь и жития святых. Этого хватило для сдачи первого экзамена. Но нужно было продолжать образование. И тут служба привела Романа Николаевича в Оренбург.

Оренбург строится

Для строительства Оренбурга требовались люди: город переносили на новое место и перестраивали. Поэтому на строительных работах там оказалось немало всякого сброда, в том числе каторжники. Немец по национальности Иосиф Розе был сослан за уголовные преступления. Авантюрист и фальшивомонетчик, он быстро понимал свою выгоду и решил взяться за обучение в Оренбурге «дворянских детей обоего полу». Учитель- иностранец должен был привлечь внимание бедных дворян, не имевших возможности нанять гувернера.

Но в те времена такие иностранцы из разного сброда порой не умели даже писать и мастерски притворялись. Достаточно вспомнить «Путешествие из Петербурга в Москву» А Н. Радищева. Там в похожем положении оказался списанный с корабля матрос-француз: «...Проезжая Москву, встретился на улице с двумя моими земляками, которые советовали мне оставить хозяина и искать в Москве учительского места. Я им сказал, что худо читать умею. Но они мне отвечали: "ты говоришь по-французски, то и того довольно". Хозяин мой не видал, как я на улице от него удалился, он продолжал путь свой, а я остался в Москве. Скоро мне земляки мои нашли учительское место за сто пятьдесят рублей, пуд сахару, пуд кофе, десять фунтов чаю в год, стол, слуга и карета. Но жить надлежало в деревне. Тем лучше. Там целый год не знали, что я писать не умею. Но какой-то сват того господина, у которого я жил, открыл ему мою тайну, и меня свезли в Москву обратно» (А. Н. Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву», глава «Городня»).

Кстати, впоследствии многие считали, что именно Иосиф Розе стал прототипом Адама Вральмана - учителя- самозванца из комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль».

Странная школа

Державину было восемь лет, когда отец отдал его в школу Иосифа Розе в Оренбурге. И это оказалось вовсе не бесполезно. В дальнейшем воспоминанием Державина о школе Иосифа Розе остался «пашпорт», выданный первым оренбургским губернатором И. И. Неплюевым, выдвиженцем Петра Великого, дипломатом, энергичным управленцем, проверявшим познания подростков. То есть экзамены он сдал вполне достойно.
Именно Неплюев, по словам российского филолога Якова Грота, первого биографа Державина, «с целью иметь более рук» для застройки Оренбурга «исходатайствовал, чтобы в этот город, вместо Сибири, ссылаемы были преступники из купцов и мастеровых. Таким-то образом попал туда между прочими приговоренный к каторжной работе немец Иосиф Розе. С обычною сметливостью заезжего иностранца он сумел извлечь выгоду из своего положения и завел в Оренбурге «школу для мальчиков и девочек»».

Иосиф Розе был в школе и директором, и учителем. Профессиональным педагогом Розе не являлся, но в городе слыл образованным человеком, да и брал за обучение недорого.
Учитывая происхождение и род занятий этого самозванца, можно догадаться, что в школе преподавались только два предмета - немецкий язык и рисование. Учебников не было вовсе. Ученики списывали и зубрили наизусть диалоги и фразы, сочиненные самим Иосифом Розе, не знавшим даже собственной грамматики. Преподавание вел в жесткой каторжной манере, подвергая детей каким-то мучениям и «неблагопристойным» карам. Но дисциплина установилась железная.

Дети всех благородных семейств города вынуждены были учиться у немца-каторжанина. Державин терпеть не мог учителя и называл его садистом и неучем: «Сей наставник, кроме того, что нравов развращенных, жесток, наказывал своих учеников самыми мучительными штрафами, о коих разсказывать здесь было бы отвратительно, был сам невежда, не знал даже грамматических правил, а для того и упражнял только детей твержением наизусть вокабол и разговоров, и списыванием оных, его Розы рукою прекрасно однако писанных. Чрез несколько лет, посредством таковаго учения, разумел уже здесь упомянутый питомец по-немецки читать, писать и говорить» («Записки из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающие в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина», 1812).

Каким-то чудом Державин все- таки научился говорить, читать и писать по-немецки, что в то время было очень важным знанием - Россия еще не достигла эпохи французских контактов и не погрузилась в галломанию. Немецкий был главным языком образованных людей.

Рисование Державин освоил еще лучше. Правда, занятия были весьма своеобразны - в духе фальшивомонетчика Розе: «Но как не имел не токмо учителей, но и хороших рисунков, то довольствовался изображением богатырей, каковые деревянной печати в Москве на Спасском мосту продаются, раскрашивая их чернилами, простою и жженою вохрою, так что все стены его комнаты были оными убиты и уклеены». (Я. К. Грот, «Жизнь Державина», 1880).
Любовь к копированию богатырей и лубочных сюжетов сохранилась у Державина и позднее.
В «пашпорте» выданном Державину после экзамена, было рекомендовано: «впредь, ежели время и случай допустят, желает оный отец их по своим же книгам обучать арифметике и прочим наукам». Однако «оный отец» уже не мог обучать своего сына наукам, потому что скончался в 1754 году, когда Гавриилу Державину исполнилось всего 11 лет. Он только что окончил школу Розе и в гимназию поступил уже после смерти отца.

Полезные знания

Стоит упомянуть еще об одном весьма полезном занятии, которое Державин освоил в школе предприимчивого немца и которое впоследствии сыграло в его карьере не последнюю роль. В противном случае шансов пробиться у него не было бы вовсе.

Розе был не только фальшивомонетчиком, он нередко подделывал подписи и почерки. Талант каллиграфии и копирования передался его ученикам, и особенно - прилежному Державину. Когда значительно позднее тот уже служил солдатом, посетивший войска граф И. И. Шувалов обратил внимание на поразительного юношу, мастерски писавшего письма, а также точно копировавшего контурные карты, и, решив такими провинциальными талантами не разбрасываться, выписал его в Петербург, где Державин какое-то время безрадостно стоял часовым под дождем и снегом возле Михайловского замка и лишь потом попал на непыльную работу в канцелярию. Каллиграфия и рисование пером в канцелярии имели большое значение, и Державин оказался на хорошем счету. Познание в немецком его старичок-начальник тоже оценил: нередко он просил подчиненного почитать ему что- то из немецких стихов и под убаюкивающие строки засыпал.

Потом будут и ода «Фелица», и покровительство Екатерины Великой, и творчество, и признание...