Лихачев Д.С. Н.Н. Покровский и Археографический открытие Сибири


Предлагаемая вниманию читателей книга написана крупнейшим знатоком сибирской крестьянской литературы, по существу открывшим ее, собравшим ее со своими учениками по всему обширному пространству Западной Сибири, Урала, Алтая и давшим ей глубокое научное истолкование во всех аспектах: археографическом, источниковедческом, историческом, идеологическом и литературном.
До «археографического открытия» Сибири, произведенного Н.Н. Покровским, его коллегами и учениками, считалось, что в Сибири древнерусская книжность представлена очень бедно, ибо какие могут быть, казалось, древние книги в стране, освоенной в основном в XVII и последующие века?

Однако оказалось, что русские переселенцы везли с собой, наряду с самым необходимым для первоначального своего устроения, книги, книги и книги, а затем в своей многотрудной жизни на новых землях усиленно занимались перепиской книг и созданием своей собственной новой крестьянской литературы.

Первая экспедиция за древними рукописными книгами, организованная Сибирским отделением Академии Наук СССР и выехавшая из Новосибирска летом 1965 г., привезла 38 рукописных и старопечатных книг. Это был неожиданный и большой успех, так как предварительные данные о наличии древних книг были еще не собраны. Экспедиция отправлялась в неизвестность.

Уже в этой первой экспедиции 1965 г. Е.И. Дергачевой-Скоп удалось найти рукописный сборник с сочинениями Иосифа Волоцкого — писателя первой половины XVI в.
Принесенное в дар Новосибирской научной библиотеке собрание древнерусских рукописей академика М.Н. Тихомирова позволило новосибирским ученым не только описывать вновь найденные рукописи, но изучать их на широкой основе сопоставлений с другими. И сборник с сочинениями Иосифа Волоцкого, найденный в экспедиции 1965 г., оказался по почерку очень близким одному из хронографов в собрании М.Н. Тихомирова. Это свидетельствовало о том, что в Сибири находятся рукописи отнюдь не местного происхождения и местного значения.

За 1965–1983 гг. новосибирскими археографическими экспедициями была охвачена огромная территория. Новосибирские археографы во главе с Н.Н. Покровским создали семь территориальных коллекций, приобрели целиком отдельные крестьянские библиотеки. Новосибирские книжные хранилища были пополнены более чем 1700 рукописными и печатными книгами и отдельными списками. Среди найденных книг оказались новые списки таких важных произведений Древней Руси, как «Послание к брату столпнику», по-видимому, Киевского митрополита XI~в. Илариона, «Слова» Кирилла Туровского, созданные в XII в., «Паремийные чтения о Борисе и Глебе», первоначальные редакции которых относятся к XII~в., «Сказание о Мамаевом побоище», созданное в XV~в., «Повесть о царице Динаре», написанная в XVI~в., и многие другие.

Среди значительнейших открытий новосибирских ученых может быть отмечен и найденный на Алтае в 1968~г. рукописный сборник, содержавший наиболее ранние и наиболее полные записи о суде над известным ученым и публицистом XVI в. Максимом Греком.
Но дело нe только в известных произведениях и в материалах об известных авторах. Была открыта огромная крестьянская литература XVIII–XIX вв. — литература, свидетельствующая о неутомимых, горячих и бескомпромиссных поисках народом правды-истины, об отчаянной борьбе крестьянства с самодержавным государством за право думать и верить по своему собственному разумению.

Новосибирская школа археографов — это явление удивительное в наших гуманитарных науках. Здесь объединены филологи и историки, искусствоведы и музыковеды, — объединены «комплексной темой». Это только называется «комплексная тема», а по существу это многосторонние культурные аспекты изучения целого своеобразного континента, огромной страны, раскинувшейся на территории, равной по площади Европе.

Да и археографией это не назовешь, потому что археографам приходится заниматься всем — от изучения почерков и водяных знаков на бумаге до истории широких общественных движений, переселений масс народа в поисках своеобразного крестьянского рая — Беловодского царства, утопии, которая захватывала мечты тысяч и тысяч. Археографы вступают в контакт со всеми, ибо книга — это и есть все. Она — как бы микрокосмос, отражает большой мир, во всяком случае, все представления человека о мире. И археографы, занимающиеся рукописной книгой, так или иначе сталкиваются со всем миром в представлениях людей, создающих книгу.
Только с первого взгляда археография кажется узкой дисциплиной. На самом же деле нет шире этой науки, и пространства ее соприкосновения с другими науками — самые обширные.

На основе работ сибирских археографов уже создана сейчас история раннего этапа сибирской литературы, история сибирского крестьянства, созданы многочисленные описания рукописных книжных богатств Сибири, создана история сибирского летописания, начато издание сибирских летописей.

Если позволено мечтать в науке, то подумаем о том, чтобы найти и сибирских композиторов из крестьян, как они найдены в Великороссии и как найдены авторы сибирских произведений общественной мысли.
Особый раздел археографии представляют исследования крестьянских жалоб, челобитных, наказов. Нигде так не соединяются судьбы людей и книг, как в исследованиях археографов. В одной из своих деловых записок Н.Н.~Покровский пишет: «Создатели крестьянской письменности — люди сложных и ярких судеб. Биографии многих крестьянских писателей, руководителей народного протеста вполне можно было бы писать в приключенческом остросюжетном жанре. Вполне понятно поэтому стремление новосибирских археографов насыщать свои специальные труды человеческими реалиями, создавать биографические очерки таких людей».

Изучение народного общественного сознания невозможно без исследования тех изменений, которые происходят начиная с петровской эпохи в механизме воздействия на это сознание со стороны господствующей Церкви; процесс этот привел к важным переменам и в источниковой сфере: возникли новые источники, сменились фондообразователи и т.д. Работа по анализу этих новшеств, выполненная Н.Д. Зольниковой на материале Западной Сибири XVIII в., пока не имеет аналогий для других регионов. Лишь частично эта лакуна закрывается интересным, но не бесспорным исследованием Грегори Фриза.
Изучение источников по крестьянским верованиям неизбежно привело новосибирских археографов к древним записям заговоров, календарных обрядов, к законодательным и судебным материалам, отразившим борьбу официальной Церкви и государства с «крестьянским вариантом» православия, реликтами язычества. Эти работы тесно сомкнулись с известными исследованиями М.М. Громыко о трудовых навыках сибирского крестьянства, их верованиях.

Наряду со всеми этими направлениями в Новосибирском научном центре (преимущественно в ГПНТБ) развивались книговедческие исследования по истории книги в Сибири в XVII–XVIII~вв. В работах И.А. Гузнер и Л.А Ситникова подверглись детальному анализу вопросы комплектования и состава ряда сибирских библиотек XVIII–XIX~вв., в первую очередь, колывано-воскресенских и екатеринбургских горных и учебных библиотек. Хорошие результаты дало при этом изучение библиотечных помет и печатей на сохранившихся экземплярах книг в сопоставлении с описями и реестрами, извлеченными из архивных фондов. Важной находкой является обнаружение каталога 617 изданий и рукописей библиотеки В.Н. Татищева, переданных им в Екатеринбургскую горную школу. Начало изучаться также и бытование западноевропейской книги в Сибири.

Археографы — это не просто ученые, изучающие рукописи, это ученые, открывающие людей. Сильной группе сибирских археографов необычайно повезло: они открыли не только отдельных авторов и переписчиков рукописей, они открыли целую сибирскую крестьянскую литературу, разрушили обывательское представление о крестьянах как о людях, не имеющих особых интеллектуальных интересов. Они отчетливо показали, что крестьянские волнения, время от времени прокатывавшиеся по всей России, имели за собой напряженные духовные искания.

Текст статьи приводится по книге: Лихачев Д.С. Прошлое – будущему: Статьи и очерки.– Л.: «Наука», 1985, с. 558–563.