После сражения у села Бородино русские войска по Можайскому тракту отошли к пригородам Первопрестольной и 31 августа (по новому стилю 12 сентября) 1812 г. расположились лагерем вдоль ее западной границы. На другой день в тылу позиции начали строить укрепления и временные переправы через Москву-реку. Ранним утром 1 (13) сентября туда прибыл главнокомандующий нашей армией генерал-фельдмаршал Михаил Голенищев-Кутузов. К тому времени для него уже подыскали квартиру. Как вспоминал о ней впоследствии участник описываемых событий генерал Петр Коновницын, «в ближайшей деревне по имени Фили, едучи от Бородина, на левой стороне улицы был дом новенький мужичий».

Этим населенным пунктом с 1689 г. владели бояре Нарышкины, связанные родственными узами с царствующей династией Романовых. Отметим: в научной литературе до сих пор встречается неточная информация о том, что деревня будто бы была небольшой — из семи дворов. Но по ревизии 1811 г. здесь числилось 96 крестьян, проживавших в 28 дворах. Различаются данные исследователей и о хозяине избы, где была квартира генерал-фельдмаршала: одни называют крестьянина Андрея Фролова, другие — Андрея Севастьянова, третьи - Михаила Фролова. Архивные документы свидетельствуют в пользу последнего. Вместе с ним проживали 15 человек: дочь, три сына, их жены, два внука и шесть внучек.

Именно в этом доме 1 сентября 1812 г. решалась судьба Москвы и армии. На состоявшемся здесь в тот день военном совете Кутузов поставил вопрос: дать Наполеону генеральное сражение или отступить? Мнения генералов разделились. Леонтий Беннигсен, Дмитрий Дохтуров, Алексей Ермолов, Петр Коновницын, Матвей Платов, Федор Уваров высказались за битву. А Михаил Барклай де Толли, Александр Остерман-Толстой, Николай Раевский, Карл Толь указывали на ее нецелесообразность. Последнее слово осталось за главнокомандующим. И он принял решение, которое, как показали дальнейшие события, себя оправдало: «С потерянием Москвы не потеряна еще Россия».

Первостепенным в сложившихся условиях Михаил Илларионович считал «сберечь армию, сблизиться с теми войсками, которые идут к ней на подкрепление, и самим уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю», поэтому был намерен, пройдя через город, отступить. В журнале военных действий появилась запись: «Сей день пребудет вечно незабвенным для России, ибо собранный совет у князя Кутузова в деревне Фили решил пожертвованием Москвы спасти армию».

 

 

С.В. Герасимов. Кутузов на Бородинском поле. 1952

 

Кутузов попросил генерал-губернатора Первопрестольной графа Федора Ростопчина выделить полицейских офицеров для сопровождения русских войск при выходе из Москвы, а генерал-квартирмейстер генерал-майор Михаил Вистицкий — направить в главную квартиру хорошо знающих местность проводников, чтобы они вывели армию из города кратчайшей дорогой. 14 сентября одной большой колонной она начала отходить через Дорогомиловскую заставу и по наплавному (на плавучих опорах) Дорогомиловскому мосту (ныне Бородинский). Движение частей по городским улицам продолжалось свыше 12 ч. Обеспечить порядок при прохождении было поручено генералу Михаилу Барклаю де Толли.

После этого Кутузов скрытно совершил фланговый маневр — отвел армию к селу Тарутино (на реке Нара, в 80 км к юго-западу от Москвы). Оказавшись южнее и западнее противника, наши войска перекрыли ему пути движения в южные районы страны, начали его преследовать и, наконец, в сражении на реке Березине (вблизи города Борисов, ныне Беларусь. Сражение на реке Березине — бои между русскими войсками и переправлявшимися на ее западный берег отступавшими французскими корпусами (26-29 ноября 1812 г.)) поставили точку в походе Наполеона на Россию.

 

 

В.В. Верещагин.  Конец Бородинского боя. 1899-1900

Надо сказать, война нанесла большой урон филевской вотчине Нарышкиных. Сократилась численность населения, дома были разорены, многие сожжены. В усадьбе хозяина французские солдаты устроили лагерь, в местной Покровской церкви (сохранилась до наших дней) - конюшню и швальню, причем в ее верхнем ярусе сломали рамы, выбили стекла. В 1813 г. умер хозяин избы военного совета Михаил Фролов (в середине XIX в. здесь проживал с семьей его внук Иван Скачков). После войны она получила у местного населения название Кутузовской и стала исторической достопримечательностью.
Церковная летопись, составленная священником Покровского храма, сообщает: в 1826 г. великий князь Константин Павлович останавливался тут по пути на коронацию императора Николая I.

Сохранилось описание избы середины XIX в., сделанное одним из посетителей: она стояла в ряду с прочими по линии Смоленской дороги, имела «три окна на улицу, окно во двор, небольшие сени с единственными входными дверями и слуховым маленьким оконцем... При входе, направо, возвышалась русская большая печь, по левую сторону и впереди стояли большие толстые лавки, а в переднем углу большой стол, некрашеный, простой работы, и две полочки для икон... На столе была накрыта скатерть и положена книга «История войны 1812 года», раскрытая на странице, где говорилось о решении «оставить Москву», здесь же стояла чернильница с пером и большая чистая книга для записи посетителей своеручно». Год спустя тот же гость снова посетил историческое место, «где прочитал в книге много фамилий посетителей всех сословий» (журнал «Исторический вестник», 1884, № 17; издавался в Петербурге в 1880-1917 гг.).

В 1854 г. владелец деревни Фили Эммануил Нарышкин решил переселить живших там крестьян ближе к устью речки Фильки. А Кутузовскую избу, как памятник славного прошлого, оставили на прежнем месте по обоюдному согласию барина с сельским обществом. С этой целью последнее передало в собственность помещика участок своей земли, где находилась постройка, а тот обязался следить за ее сохранностью, для чего выделять денежные средства. Тогда же провели ее ремонт, поселили сторожа, высадили вокруг деревья, окружили дом большим рвом и земляным валом.

Судя по газетным заметкам того времени, Кутузовская изба представляла собой «ветхий домик, второй от проулка..., обшитый и крытый тесом». Он уже тогда стал по существу небольшим частным музеем, имевшим владельца-мецената, ассигнование, обслуживающий персонал, посетителей, экспонаты. В частности, здесь находились большая сосновая скамья, где сидели члены судьбоносного военного совета, стол, картины, портреты героев Отечественной войны 1812 года, иконы, книги по военной тематике и т. п. Как сообщала периодическая печать 1868 г., «многие из проезжающих... останавливаются у этой избы и осматривают ее».

Планируя провести капитальный ремонт дома, Нарышкин осенью 1867 г. уволил сторожа, однако ценные экспонаты и вещи вывезти оттуда не успел: 7 июля 1868 г. оставленная без присмотра изба сгорела. Сохранился лишь обгоревший сруб ее передней части, где проходил военный совет, удалось также спасти икону Архистратига Михаила и скамью, на которой, вероятно, сплел Кутузов.

Еще до пожара Нарышкин решил передать саму реликвию вместе с земельным участком в собственность Москвы (юридически это было оформлено в марте 1870 г.). Надо сказать, в городской думе шла оживленная дискуссия о судьбе пострадавшего от огня памятника. Одни предлагали его восстановить, другие возражали, полагая, что он не будет подлинным. А некоторые, в том числе известный историк, писатель и публицист, академик (с 1841 г.) Михаил Погодин, предлагали на том месте возвести часовню и ежегодно 1 сентября (в день знаменательного военного совета) неподалеку, на Поклонной горе, устраивать народные гулянья. В итоге решили там вместо избы установить гранитный или мраморный монумент. Но подготовка его проекта затянулась на многие годы, а руины дома Фролова в 1870 г. купил купец Хухряков.

Осенью 1883 г. по инициативе общества офицеров Гренадерского корпуса на месте Кутузовской избы установили обелиск — верстовой столб, стоявший на Можайской дороге, которому придали кубически-пирамидную форму. На обеих сторонах памятника поместили мраморные доски с надписями, извещающими об исторической значимости этой местности. А три года спустя решением городской думы его приняли «во владение города».

Тем не менее в начале 1880-х годов вновь встал вопрос о восстановлении Кутузовской избы. В его решении большую роль сыграло учрежденное при храме Христа Спасителя общество хоругвеносцев. При содействии своего почетного члена московского генерал-губернатора князя Владимира Долгорукова оно добилось разрешения «возвести... близ Поклонной горы, на месте, где в 1812 году происходил совет русских генералов, деревянную избу вместо сгоревшей, носившей название Кутузовской..., для призрения в ней на средства общества от двух до четырех престарелых инвалидов». 13 мая 1887 г. городская управа утвердила соответствующий проект, подготовленный археологом, церковным историком, художником и архитектором, действительным членом Академии художеств Николаем Струковым (1827-1899).
21 июня того же года заложили новый дом (на средства общества хоругвеносцев), и 3 августа его открыли.

На торжественных церемониях, сопровождавших оба события, присутствовали высокопоставленные лица города, включая генерал-губернатора князя Владимира Долгорукова. На карнизе крыши фасада — надпись: «Изба Военнаго совета, бывшаго 1-го сентября 1812 года». Внутри было две комнаты: первая, выходящая окнами на улицу, предназначалась для музея, вторая — для проживания солдат-инвалидов. Историческую реликвию содержали за счет средств общества хоругвеносцев и частных пожертвований. Один из первых взносов, причем внушительный, в размере 3000 руб. (для сравнения: рабочий тогда получал 12-20 руб. в месяц) поступил в 1888 г. от потомков Кутузова.

В 1893 г. в этом доме жили отставные унтер-офицеры Иван Никитин, Иван Большое, отставной солдат Иван Илюхин, в начале XX в. — отставные рядовые Григорий Петров, Федор и Николай Герасимовы. Они поддерживали порядок внутри и вокруг избы, рассказывали посетителям о памятных событиях 1812 г.
Надо сказать, сюда поступали весьма интересные свидетельства о войне с наполеоновской Францией. Например, в 1887 г. Московская управа предоставила 9 портретов генералов русской армии и 12 гравюр, связанных с данной тематикой, а также 50 тополей для посадки вокруг избы. Правнук же Кутузова Па-
вел в 1894 г. преподнес в дар музею походную коляску прадеда, для которой построили специальное кирпичное помещение.

Постепенно окружающая местность превратилась в один из общественно-религиозных центров Москвы. Ежегодно 1 сентября здесь отмечали день памяти воинов 1812 г., а в 1910 г. в торжественной обстановке заложили музей-часовню в память фельдмаршала Кутузова.

В конце августа — начале сентября 1912 г. в стране проходили торжественные мероприятия, посвященные столетию Отечественной войны 1812 года. 23 августа в Кутузовскую избу организовали массовую экскурсию учеников московских гимназий, 1 сентября здесь провели традиционный крестный ход и молебен, а 9 сентября был открыт упомянутый музей-часовня.

В 1918 г. в соответствии с декретом «О регистрации, приеме на учет и охране памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений» изба военного совета перешла в ведение системы Наркомата просвещения и местного совета Козловской волости Московского уезда. Однако в годы Гражданской войны (1918-1922) здесь отсутствовала охрана помещений, здание постепенно разрушалось, экспонаты исчезали. Так, в Акте ревизии музея от 10 октября 1922 г. было отмечено отсутствие 28 раритетов, в том числе редких гравюр, портретов, картин, печатных изданий. И в конце декабря того же года левую половину избы, т. е. сам музей, опечатали.

Посетители вновь пришли сюда в 1923 г., и с каждым годом их поток увеличивался. Постановлением правительства РСФСР от 14 августа 1925 г. музей получил официальное название «Кутузовская изба в Филях», смотрителем его назначили участника Гражданской войны Якова Цветкова. При поддержке Московского отдела народного образования оживилась и методическая работа, в запасники поступили экспонаты, в том числе из коллекции упомянутого общества хоругвеносцев. В 1927 г., в год 115-летия победы в Отечественной войне 1812 года, тут открыли новую экспозицию, явившуюся событием в общественно-культурной жизни Москвы.

Однако произошедшее в 1929 г. коренное изменение административно-территориального деления Центрально-Промышленного района страны затронуло и культурно-просветительскую сферу. Началась структурная перестройка местных органов власти и учреждений, связанная с ограничением ассигнований на управленческий аппарат, массовым закрытием краеведческих экспозиций.

Специальная комиссия Московского губернского отдела профсоюза работников просвещения, обследовавшая в 1929 г. работу «Кутузовской избы в Филях», подвергла критике ее экспозиционный план и заключила, что исторической ценности здание не представляет. В итоге находившиеся там экспонаты распределили между Государственным Историческим и Бородинским военно-историческим музеями, постройку передали в распоряжение Филевского сельсовета, на территории которого она располагалась, и вскоре опечатали.

Но не прошло и 10 лет, как о реликвии вспомнили. В условиях роста в стране патриотического воспитания Киевский райсовет в 1938-1939 гг. принял решение отремонтировать ее и вновь открыть здесь экспозицию. В 1958 г. рядом установили бюст Кутузова работы Николая Томского, а через четыре года неподалеку начал работу Музей-панорама «Бородинская битва» (в его структуру и вошла «изба военного совета»). В 1966-1968 гг. вблизи него воссоздали Триумфальную арку, сооруженную архитектором Осипом Бове в 1829-1834 гг. в честь победы в Отечественной войне 1812 года (первоначально установленную на площади Тверской заставы). И, наконец, в 1973 г. у входа в музей был открыт замечательный памятник великому полководцу работы Николая Томского.

Так, начав свою историю с небольшого частного собрания, Кутузовская изба стала «центром притяжения», вокруг которого концентрировались прекрасные творения живописи, скульптуры, архитектуры и в результате сложился историко-мемориальный комплекс, посвященный славе русского оружия.

Галина ГЕРАСИМОВА, Музей-панорама «Бородинская битва»,
доктор исторических наук
Михаил ПРОХОРОВ, Российский государственный университет туризма и сервиса