На юге Западной Сибири, в междуречье Иртыша и Оби, расположена просторная и живописная равнина, известная под тюркским именем Бараба. Ее огромная территория, равная по площади Болгарии или Гондурасу, граничит на юге с черноземной хлебородной Кулундой, а на север от Барабы, за узкой полоской березняков, раскинулась болотистая тайга Васюганского края. Местность эту принято называть Барабинской степью, хотя это и не совсем верно. В отличие от безлесной Кулундинской степи Бараба скорее лесостепь, равнинный пейзаж которой то тут, то там оживляют веселые березовые рощицы, по-местному — «колки». Но не они и не узкие полоски редких здесь лениво текущих рек составляют основное украшение Барабы.

Главное, чем славятся здешние места, — это многочисленные озера, которых тут более двух с половиной тысяч. Этим изобилием водоемов Барабинская равнина резко отличается от других лесостепных районов России. Большинство барабинских озер — небольшие и мелководные, и лишь пять из них: Чаны, Убинское, Сартлан, Тандово и Урюм — заслуживают звания крупных. Зато эта пятерка по площади составляет почти две трети всех озерных пространств Барабы. И самый большой и живописный из всех здешних водоемов — озеро Чаны.

Местные жители называют это озеро морем: его длина почти 100 км, а ширина — 70 км. Это третье по величине озеро во всей Сибири после Байкала и озера Таймыр. Площадь Чанов весной, в большую воду, достигает 3500 кв. км. Это, для сравнения, половина Иссык-Куля или треть Онежского озера! Из Чанов не вытекает ни одна река и, как и другие бессточные озера мира, например, африканский Чад или озеро Эйр в Австралии, оно заметно меняет свою площадь и очертания не только в зависимости от времени года, но и подчиняясь вековым изменениям климата. Так, в 1820 году оно занимало больше 8000 кв. км, а в 1951 году «съежилось» почти до 2000 кв. км.

Прихотливо изрезанная береговая линия озера изобилует мысами и бухтами. Фактически оно состоит из трех отдельных водоемов, соединенных протоками и носящих у местных рыбаков разные названия: Большие Чаны, Малые Чаны и Яркуль. Засушливая Бараба, как уже говорилось, не слишком богата водотоками, и в просторное озеро впадает всего одна относительно крупная река — Каргат.

У географов принято относить Чаны к солоноватым озерам, но на самом деле картина гораздо сложнее. Со школьных лет все знают уникальное озеро Балхаш, в западной части которого вода пресная, а в восточной — соленая. Так вот, в озере Чаны можно наблюдать даже не две, а три разные степени солености воды: в Малых Чанах, куда впадает Каргат, она пресная, в Больших Чанах — слегка солоноватая, а в Яркуле, самом удаленном от притоков, питающих озеро пресными водами, — соленая. По всем этим трем плесам озера разбросано около 60 островов, и на некоторых из них расположились небольшие деревушки, сообщение с которыми поддерживается с помощью катеров.

Озеро Чаны — сравнительно неглубокое: средние глубины здесь около двух метров, а наибольшая (в Яркуле) до двенадцати. Берега его обильно заросли камышом, тростником и осокой, а илистое дно, как у большинства водоемов в жарких краях, покрыто густой зеленой чащей водорослей. Понятно, что в таком озере идеальные условия для жизни самых разнообразных рыб. И действительно, Чаны — подлинный рай для рыболова. Больше всего здесь сибирской плотвы — чебака, встречаются также окунь, щука, язь и карась. В последние годы в озеро заселили также леща и балхашского сазана, которые хорошо прижились на новом месте.

Особенно интересно приехать на Чаны ранней осенью, когда идет массовый пролет водоплавающей птицы. В эту пору заросли тростника и осоки, окаймляющие побережье озера и острова, дают приют миллионам гусей и уток, останавливающихся здесь для отдыха. Вместе с постоянно гнездящимися на водоеме пернатыми они образуют на нем настоящее птичье царство, и путешественнику, пробирающемуся на лодке по «тростниковым джунглям» Чанов, порой кажется, что он не в сибирской лесостепи, а где-нибудь в дельте Волги или в кубанских плавнях. Во всей таежной и лесостепной полосе Сибири нет больше места, где скапливается столько водоплавающей дичи, так что Чаны — рай не только для рыболова, но и для охотника.

Немало здесь и редких пернатых, занесенных ныне в Красную книгу и находящихся под охраной. Так, весной и осенью озеро Чаны дает приют сразу трем видам лебедей. Два из них, красноклювый лебедь-шипун, а также лебедь-кликун, отличающийся от своего собрата желтым клювом, не только отдыхают, но и гнездятся на озере. А похожий на шипуна, только уступающий ему в размерах, малый лебедь останавливается в здешних тростниковых зарослях лишь для того, чтобы передохнуть по пути к родным северным тундрам.

Осенью, когда подрастают птенцы, лебеди собираются на озере в шумные стаи, и тогда можно видеть в заливах огромные скопления этих царственно красивых пернатых, иной раз до пятисот птиц разом.

Появляется на озере осенью и житель Севера — редкий и красивый гусь краснозобая казарка, залетают изредка фламинго, черный аист и редкая цапля — колпица. В тростниках на северном берегу озера гнездятся сотни серых журавлей, которые заботами осушающих болота мелиораторов почти исчезли ныне во многих местах своего прежнего обитания. Во время осеннего пролета на окружающих Чаны хлебных полях можно подчас увидеть гигантские скопления этих больших красивых птиц — до трех тысяч и более.
На самом соленом плесе Чанов — Яркуле встречается крупная дикая утка пеганка. Эта эффектно раскрашенная бело-черно-рыжая птица отличается от всех своих сородичей тем, что гнезда устраивает в норах, занимая для этого старые пустующие жилища барсуков и лисиц. Интересно, что эти утки очень агрессивны, и даже на участке площадью в сотню гектаров не могут ужиться одновременно две семейные пары пеганок. Более сильный селезень непременно выгонит соперника, а птенцов присоединит к своему семейству, так что иной раз можно встретить выводки пеганок из двадцати — тридцати птенцов. Эти утки славятся своим нежным пухом, который не уступает прославленному гагачьему.

А на Малых Чанах обитает самая крупная наша чайка — черноголовый хохотун. За что так прозвали эту большую птицу (в размахе крыльев она достигает полутора метров), не очень понятно, поскольку голос ее похож вовсе не на хохот, а скорее на глухой лай. «Лающий хохот» необычной чайки раздается на берегах Малых Чанов в любую погоду днем и даже ночью. Во всем мире насчитывается лишь две-три тысячи этих птиц, и почти четверть из них гнездится на песчаных косах и островах озера Чаны. Хохотунов очень не любят здешние браконьеры, у которых они нередко таскают рыбу из сетей.

Но рыба — не единственная, и даже не главная пища чаек. Эти всеядные хищники охотно ловят в степи грызунов, ящериц и крупных насекомых, а порой грабят даже гнезда других пернатых, утаскивая из них яйца и птенцов. Свое же собственное потомство чайки охраняют очень бдительно: стоит появиться поблизости от гнезда лисице или бродячей собаке, как родители подают птенцам сигнал тревоги, и малыши замирают, припадая к песку, на котором их желтоватые комочки почти сливаются с фоном. Родители же тем временем налетают на врага, словно пикирующие самолеты, стараясь ударить клювом или лапами, а то и просто отрыгнуть на хищника полупереваренную пищу. К ним моментально присоединяются соседи, и редко кто из любителей нежного птичьего мяса выдерживает дружную атаку десятков пернатых защитников.

Нередко над водами озерных плесов можно заметить и небольших, размером со скворца, стремительных птиц — крачек, отличающихся от чаек раздвоенным вильчатым хвостом и своеобразной манерой зависать над водой перед тем, как нырнуть за добычей. Оригинален свадебный ритуал этих пернатых, у которых самец, чтобы добиться расположения подруги, преподносит ей в дар небольшую рыбку. Больше всего на озере Чаны обыкновенных, или речных, крачек, которых еще называют мартынами. Эта голубовато-серая со спины и белоснежная снизу птица с черной головой стремительно носится над озером, периодически зависая над водой и пикируя вниз за рыбой. Как и все крачки, осенью она улетает на юг, причем зимовать предпочитает очень далеко от родных мест — в Южной Африке, а то и у берегов Антарктиды.

Самая редкая из крачек, носящая замысловатое имя чеграва, одновременно и самая крупная из них. В размахе крыльев она достигает 130 см, а длина тела у нее почти полметра (больше, чем у крупной вороны). У чегравы и голос напоминает отчасти воронье карканье. Как и все крачки, она редко садится на воду, предпочитая отдыхать на плавучих предметах или песчаных косах. Однако и в полете ее нетрудно опознать как по размерам, так и из-за красивого яркого оперения. Спинка и крылья у нее серебристо-сизые, тело белое, на голове черная «шапочка», а большой клюв окрашен в ярко-красный цвет.

Большую часть времени чегравы проводят, летая низко, над самой водой, с опущенной вниз головой. Заметив рыбу, они с разлета ныряют в озеро, почти сразу выныривая с добычей в клюве. Свое потомство чеграва выводит на берегу, но гнезд при этом никогда не строит, откладывая яйца в ямки, вырытые в песке. Дно этих незамысловатых сооружений они выстилают лишь несколькими сухими травинками да косточками от съеденной рыбы. Пока самка высиживает кладку, отец семейства кормит ее, и лишь когда птенцы-пуховички появляются из яиц на свет, на охоту начинают летать оба родителя.

Интересно наблюдать, как чегравы кормят своих птенцов. Чаще всего они приносят им мелких рыбешек, но малыши с трудом заглатывают их своими крохотными клювиками. Когда же принесенная матерью добыча слишком велика, они попросту роняют ее на песок. Взрослая чеграва тут же подхватывает рыбину, отлетает к воде и полощет в ней пищу, после чего вновь несет ее птенцу. Малыш опять роняет слишком крупную для него рыбу на землю, и все повторяется сначала, иной раз по пять-шесть раз подряд. И каждый раз мать заботливо обмывает рыбину в озере от налипшего на нее песка.

Исключительно в наших сибирских степях и лесостепях обитает еще одно пернатое чудо Барабы — степная тиркушка, которую часто называют степной ласточкой. В полете тиркушка действительно похожа на большую ласточку, но на самом деле это близкая родственница куликов и бекасов. Гнезда она устраивает в ямках на земле, а кормится насекомыми. Всю весну берега Чанов оглашают ее мелодичные журчащие трели.

Пернатое население просторных плесов и островов барабинского «степного моря» поражает своей многочисленностью и разнообразием не меньше, чем хитросплетения проток в дельтах Волги и Дуная. И путешественник, запасшийся надувной лодкой, может долгими часами, особенно по вечерам и на рассвете, наблюдать хлопотливую жизнь крылатых обитателей озера Чаны, забывая порой о рыбалке и охоте.

Но, пересекая озеро, охотники и туристы всегда должны «держать ухо востро», как говорят сибиряки. Стоит налететь ветрам (а они здесь не редкость), как на просторной водной поверхности разыгрывается нешуточный шторм. Как и на всех мелких водоемах, волны здесь крутые и высокие, так что путешественник, не успевший вовремя уйти к спасительному берегу, подвергается серьезному риску. А выбравшиеся на безлюдный островок байдарочники вынуждены иногда сутками ждать улучшения погоды, становясь невольными «озерными робинзонами».

Когда смотришь на карту России, крупнейшее бессточное озеро нашей страны сразу бросается в глаза. И глядя на это замысловатой формы голубое пятно у границы с Казахстаном, невольно недоумеваешь, отчего этот удивительный уголок сибирской природы так обойден вниманием туристов. И хочется, чтобы хотя бы часть из тех тысяч путешественников, которые едут мимо него каждый год к вершинам Алтая или перевалам Кузнецкого Алатау, узнала о том, что по пути к ним поезд проезжает мимо жемчужины Барабинской равнины, так непохожей на остальные озера нашей родины и такой необыкновенно разнообразной и щедрой на впечатления и негромкие радости. И тогда, быть может, наступит день, и турист сойдет на тихой станции Чистоозерное, чтобы окунуться в голубой и зеленый мир озера Чаны, наполненный птичьими посвистами и шелестом тростников, утренней дымкой тумана и блеском рыбьей стайки на прибрежной отмели...

И надолго останется у него потом в душе теплое воспоминание о встрече с необычным, но родным уголком русской природы — с самым большим водоемом Западной Сибири — озером Чаны.