Между тем с 1830-х годов тенденция развития европейского зодчества существенно усложнилась в связи с появлением множества отклонений, базирующихся на художественных традициях минувших веков, что позволило отечественным и зарубежным историкам культуры во второй половине XX в. ввести понятие «стиль эпохи» — сложное, многоплановое явление, включающее различные направления, течения, движения.

Наиболее важными достижениями архитектуры XIX в., в том числе российской, стало создание невиданных ранее типов зданий. Интенсивный рост промышленности, железнодорожного, водного, внутригородского транспорта, торговли вызвал появление в 1850-1860-х годах специализированных сооружений: заводов, электростанций, вокзалов, магазинов — многоэтажных универмагов с просторными залами, большими витринами и пассажей с верхним освещением проходов между двухъярусными помещениями.

Изменились и доходные дома. В отличие от галерейных в 2-3 этажа начала XIX в. в конце столетия стали строить 5-6-уровневые с секционным расположением квартир, композиционно отвечавшие прежде всего участкам, на которых располагались. Это были крупные жилые комплексы с прачечными, магазинами, конторами и т.п. С 1870-х годов также заметно расширилось строительство больниц, приютов, богаделен с максимально функциональной композиционно-планировочной структурой, учебных заведений.

Таковы предпосылки формирования эклектики (от греческого eklektikos — выбирающий), или полистилизма, пришедшего в начале XIX в. на смену классицизму. Надо сказать, каждый архитектор, получивший в XIX в. классическое образование в петербургских и московских вузах, где ретроспективное стилизаторство рассматривалось как творческий метод и существовали специальные учебные программы, мог работать в любом направлении, свободно оперируя на практике формами различных эпох. Этому способствовали и поездки студентов в европейские страны для наглядного знакомства с лучшими образцами строительного искусства. Добавим: развитие промышленности, появление новых типов зданий и сооружений подняло значение инженерно-технической стороны зодчества.

В эпохе эклектики в русской культуре (1830-1890-е годы) можно выделить несколько периодов. Причем уже в самый начальный заявили о себе почти все ее стили (хотя в последующем то один, то другой выходил на первый план в зависимости от господствовавших идеологических взглядов, применения новых технологий и материалов). Их подразделяют на классицистические и антиклассицистические. Среди относящихся к первой группе прежде всего следует назвать появившийся в 1830-е годы неогрек, названный так благодаря характерной для него имитации мотивов архитектуры Древней Греции и широко распространенный в Москве в купеческих особняках. Яркий его пример — дом Варвары Морозовой на Воздвиженке (1886 г.), спроектированный Романом Клейном. Подобные здания создавали в Первопрестольной также Михаил Быковский, Александр Каминский, Анатолий Гунст.

Вместе с тем в 1840-х годах зодчие все чаще использовали образы и формы итальянского Возрождения, репрезентативность которого больше всего подходила деловым и торговым сооружениям, банкам, театрам, богатым доходным домам. Его мотивы звучали в творчестве Константина Тона, Петра Скоморошенко, Александра Резанова, Бориса Фрейденберга и др. Особо упомянем такое уникальное явление в культовой архитектуре Москвы, как построенный Михаилом Быковским храм Усекновения главы Иоанна Предтечи Ивановского монастыря (улица Забелина): в его облике отразились черты знаменитого флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре (1420-1436 гг., Филиппо Брунеллески).

К концу XIX в., постепенно оттеснив ренессансную, широко распространилась стилистика итальянского и немецкого барокко*. Особняки самых состоятельных купцов, стремившихся походить на дворян, поражали необычайным шиком, нередко причудливый декор даже перегружал фасадную композицию, пример чему — дом Сысоева в Печатниковом переулке (Москва, 1896 г., архитектор неизвестен).

Антиклассицистическое направление эклектики вызвали к жизни большие возможности (в отличие от жесткой нормативности классицизма) интерпретации композиционных и планировочных решений новых типов зданий. В конце 1820-х — в 1830-е годы в России стала распространяться готика, положившая начало развитию историзма в архитектуре. Первые ее проявления можно было видеть в оформлении помещений: речь идет не только о предметах мебели, драпировках, декорации стен, обрамлении окон, дверей, но и об организации самого пространства (разделение его на зоны ширмами, заполнение помещений большим количеством мебели, тяжелыми гардинами).

В украшении интерьеров и фасадов чаще всего использовали самые узнаваемые мотивы этого стиля: стрельчатая арка, комбинации трифолиев и квадрифолиев (три- и четырехлистников) в переплетах треугольных ниш над окнами или дверями, вимперги (остроконечные декоративные фронтоны, завершающие порталы и оконные проемы), фиалы (наконечники, скажем, колонн в форме заостренной башенки), орнаменты с характерными романскими мотивами и пр. Один из наиболее ранних для Москвы примеров готики — церковь Великомученицы Екатерины Вознесенского монастыря в Московском Кремле (1809-1812 гг.; Карл Росси; не сохранилась).

Самый широкий размах трактовка готических форм приобрела в усадебном строительстве. Овеянная романтикой архитектура средневековых замков, подробно описанная в популярных романах того времени, побуждала заказчиков и зодчих к созданию таких особняков и ансамблей. В загородных поместьях рождались отличные от классицизма невиданные ранее композиции из живописно расположенных в пространстве зданий, их естественная связь с окружающей природой (в то время получили распространение английские пейзажные парки) погружала в мир поэтических образов, воскрешая в памяти картины далекого прошлого. Среди архитекторов Первопрестольной, обращавшихся в своем творчестве к данному стилю, прежде всего следует назвать Михаила Быковского, реконструировавшего, в частности, в 1837-1839 гг. усадьбу Марфино под Москвой.

 

Церкви Александра Невского близ Берлина (1826-1830 гг.) и Десятинная в Киеве (1828-1842 гг.), спроектированные Василием Стасовым, явились первыми проявлениями русско-византийского стиля, в дальнейшем, в 1830-1840-е годы, ставшего господствующим в отечественной архитектуре. Главным его идеологом стал Константин Тон. В 1838 г. и повторно в 1844-м издали его проекты, официально, высочайшим указом от 1841 г., рекомендованные для строительства храмов повсеместно по России. Это были пятиглавые крестообразные в плане соборы, с центральным куполом на четырех опорах и четырьмя колокольнями по углам. В декоре фасадов применяли аркатурно-колончатые пояса (ряд декоративных ложных арок, дополненный колонками на кронштейнах), кокошники (полукруглые или килевидные украшения), византийские капители (верхние части колонны).

Данный стиль, появившийся в отечественной архитектуре в начальный период эклектики и просуществовавший до конца XIX в., дал толчок развитию двух самостоятельных — византийского и русского. Надо сказать, первый из них имел распространение и в других европейских странах, а в нашей стал официальным в храмостроительстве, явившись выражением государственной политики: обращение к истокам православия подчеркивало духовную преемственность от Константинополя. Яркие примеры тому — созданные в 1850-е годы соборы Сергия Радонежского в Троице-Сергиевой пустыни под Петербургом (Алексей Горностаев) и Владимирский в Киеве (Иван Штром). Подобные проекты создавали крупнейшие зодчие, среди московских — прежде всего Иосиф Каминский, Николай Никитин.

Образы, мотивы и отдельные декоративные элементы, свойственные средневековому отечественному градостроительному искусству, воплотились в русском стиле. Его родоначальником принято считать петербуржца Алексея Горностаева. Построенные им на рубеже 1840-1850-х годов на острове Валаам (в северо-западной части Ладожского озера) монастырские сооружения имели прообразами культовые здания XVII в. В дальнейшем подобные формы использовал Ипполит Монигетти, спроектировавший в Москве павильон Морского отдела для Политехнической выставки (1872 г.) и первую очередь здания Политехнического музея (1877 г.).

Шли поиски и в области деревянного зодчества. Крупнейшие петербургские архитекторы Карл Росси, Август Монферран, Александр Брюллов, Николай Бенуа, Андрей Штакеншнейдер и др. создавали для дворцовых ансамблей и загородных усадеб постройки по образу деревенской избы, рассматривая ее как истинно национальное наследие. Развитие же последнего видели в выработке на его основе новых типов и архитектурных форм, понятных и близких народным массам. Наиболее раннее сооружение, в облике которого проявились такие черты, — дом историка Михаила Погодина (академик Петербургской АН с 1841 г.) на Девичьем поле в Москве, построенный в 1856 г. по проекту Николая Никитина. Объем здания сформирован по простейшей схеме, декор, повторяющий формы крестьянских домов — наличники, ставни, причелины (доски, защищающие торцы слег от атмосферных воздействий) и т.п., — намеренно преувеличен, что придает ему характер, отличный от первоисточника.

В конце 1840-х годов тенденция распространения официального, славянофильского, и неофициального, демократического течения русского стиля исходила из северной Пальмиры (правда, одновременно в этом направлении работали и зодчие Первопрестольной). А 20-30 лет спустя демократическое выдвинулось на первый план и центром его развития стала Москва. Здесь началось массовое строительство типовых больниц, приютов, богаделен, народных домов и т.п. из традиционного для России материала — дерева с использованием мотивов резьбы и вышивок, что особенно заметно проявилось в декоре многочисленных павильонов для всероссийских и международных выставок, народных театров и народных домов.

Виднейшими представителями данного направления были Иван Ропет (Петров), Николай Никитин, Виктор Гартман, которому принадлежит, кстати, разработка новых конструктивно-декоративных приемов в каменном строительстве. Прежде всего речь идет о предложенном им совмещении кладки и декора, использовании рельефного полихромного (из цветного кирпича) орнамента (например, типография Мамонтова в Леонтьевском переулке в Москве, 1872 г.). Экономичность и доступность найденного приема давали возможность использовать его в массовом строительстве.

Следующий этап в развитии русского стиля (1880-1890-е годы) связан с патриотическими и в некотором роде националистическими настроениями в обществе, обусловленными, с одной стороны, событиями Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., в частности освобождением Балкан, с другой — реакционной государственной политикой (после убийства императора Александра II в 1881 г.). Теперь, в отличие от предыдущего периода, на первый план вышли не крестьянские жилища и прикладное искусство, а церковная и палатная архитектура XVII в. Пример тому — собор Воскресения Христова, или Спаса-на-Крови, возведенный на месте смертельного ранения государя в Петербурге в 1884-1907 гг. по проекту Альфреда Парланда при участии архимандрита Игнатия (Малышева).

Научно-археологическое течение демократического направления отечественного градостроительного искусства возникло в связи с ярко проявившимся в нашей стране в конце XIX в. интересом к национальному наследию. Зодчие наряду с историками, художниками, прочими ценителями прекрасного изучали памятники старины, боролись за чистоту использования их стилистики в новом строительстве, не допуская смешения разновременных, разнородных элементов, ратуя за точное следование формам первоисточника. Главный представитель, теоретик этого течения Лев Даль организовывал поездки в Поволжье и Олонецкую губернию, где сохранились древние сооружения, делал их обмеры, зарисовки, публиковал соответствующие работы в специализированных изданиях. Много сделали в данном отношении также реставраторы и теоретики архитекторы Владимир Суслов (один из инициаторов движения за охрану памятников истории и культуры в нашей стране), Андрей Павлинов, Давид Гримм.

Возрождение традиций русского зодчества, установление его общих закономерностей с целью внедрения в современную практику ставили целью сторонники так называемого почвеннического течения. Его идеологом и одним из главных зачинателей был московский архитектор, скульптор, философ Владимир Шервуд, делавший ставку на православие и считавший первоисточником храм, выявлявший систему композиционных приемов, построения форм и декора, особенности строительного материала старинных сооружений. Образец применения этой теории на практике — спроектированное им для Первопрестольной здание Государственного Исторического музея (1874-1883 гг.), характеризующееся сухостью композиции форм и декора. Те же черты свойственны построенному в конце XIX в. дому купца Игумнова на Якиманке в Москве (Николай Поздеев). Главные художественные особенности подобных сооружений — композиция, напоминающая палаты бояр или богатого купечества, элементы оформления в стиле узорочья (Узорочье — включение в декор обилия украшающих форм: резных наличников, колонок и полуколонок (одинарных, парных или их пучков), карнизов, ниш, филенок, розеток, арок, фигурного обрамления порталов и т.д.), подобные встречающимся у каменных храмов XVII в., с использованием белого камня, изразцов, росписей.

Официальное направление русского стиля стояло на позициях академизма. Главной фигурой среди его сторонников был Николай Султанов. Понимая национальное как сочетание наших традиций с восточными, византийскими, а также с техническими и художественными новациями, привнесенными из Западной Европы, он считал возможным в новых типах сооружений и при современной технологии применять древние формы, видя в этом путь к возрождению отечественной культуры.

Однако на практике чаще всего в одном здании сочетались черты нескольких, а порой всех течений русского стиля (например, в творчестве московских архитекторов Николая Шохина, Александра Каминского, Михаила Чичагова). Обращение к узорочью второй половины XVII в., с одной стороны, и к народному прикладному искусству — с другой, давало большой спектр декоративных форм и мотивов, позволяя тем самым сохранять преемственность национальных традиций. Но в целом приемы отечественного зодчества прошлых эпох использовались лишь формально, что не соответствовало конструктивно-планировочным решениям создаваемых сооружений.

Рациональное направление в эклектике представлено так называемым кирпичным стилем, начавшим формироваться в 1870-е годы. Его характерная особенность — облицовка зданий специальным, наиболее долговечным кирпичом (без штукатурки) различной тональности. Узоры из него в сочетании с деталями декора, выложенными из профилированного кирпича, придавали оформлению фасадов особую выразительность. Такая практика была весьма экономичной и стала использоваться во всей стране в массовом строительстве, прежде всего учебных заведений, больниц, приютов, промышленных комплексов, деловых зданий (в наружном же украшении жилых домов нередко применяли цветные изразцы). Подобную отделку применяли архитекторы различных течений, хотя чаще всего строившие в русском стиле.

Основоположником рационалистического течения считается преподаватель Петербургского строительного училища Аполлинарий Красовский, впервые изложивший свои взгляды в книге «Гражданская архитектура», изданной в 1851 г. 30 лет спустя другой преподаватель того же учебного заведения (преобразованного в 1867 г. в Институт гражданских инженеров) Николай Султанов развил эту теорию в направлении функционализма, суть которого заключалась в следующем: композиция здания и его частей должна строго соответствовать протекающим в нем производственным и бытовым процессам (с отказом от всего, что не служит практическим целям), а архитектурная форма — строительным конструкциям и применяемым материалам.

Рационалистическое течение, заявившее о себе в кирпичном стиле как целостное программное явление, стало логичным переходом к художественным поискам в архитектурной практике нового времени — XX в.