Находящиеся в кабинете вещи являются спутниками почти всей жизни Толстого, начиная от рождении и до последних дней, проведенных в Ясной Поляне.

Налево от выхода из гостиной стоит старинный письменный стол из персидского ореха, оклеенный потертым зеленым сукном, с тремя выдвижными ящиками. В течение всей своей многолетней жизни в яснополянском доме Толстой работал за этим столом, некогда принадлежавшим его отцу.

За этим столом написано большинство произведении великого писателя, в том числе «Война и мир» и «Анна Каренина». При переводе кабинета в другие комнаты — этот стол, как и находящийся здесь диван, переносились на новое место работы Л. Н. Толстого.

На столе скромные письменные принадлежности, часть которых была дорога Толстому по семейным воспоминаниям, как, например, кожаная шкатулка для бумаг, пресс-папье — бронзовая собачка на круглом основании из красного мрамора. Это пресс-папье принадлежало «тетеньке» Т. А. Ергольской и всегда стояло у нее на столе. В романе «Воскресение Толстой писал: «Войдя в его (Нехлюдова — Н. П.) маленькие комнатки, Наталья Ивановна внимательно осмотрела их. На всем она увидела знакомую ей чистоту и аккуратность и поразившую ее совершенно новую для него скромность обстановки. На письменном столе она увидела знакомое ей пресс-папье с бронзовой собачкой...» (часть 3, гл. XXXI).

Привлекает внимание находящаяся на столе глыба зеленого стекла (пресс-папье), подаренная Толстому служащими и рабочими Дятьковского Мальцевского хрустального завода в год отлучения Толстого от церкви (1901 г.). На глыбе монограмма и золотом надпись: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего пека, глубокочтимый Лев Николаевич! И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылке. Пусть отлучают Вас как хотят и от чего хотят фарисеи «первосвященники». Русские люди всегда будут гордиться, считая Вас своим великим, дорогим, любимым».

Толстой бережно хранил эту вещь в числе других дорогих ему предметов. В письме на имя Л. М. Эндаурова он писал: «Я получил ваш прекрасный подарок, в котором особенно дорога мне надпись, и прошу вас передать мою живейшую благодарность всем подписавшимся».

Рядом с глыбой в деревянной черной рамке фотопортреты трех братьев Толстых — Николая, Дмитрия в молодости, Сергея в старости. Фотография Сергея Николаевича была снята М. Л. Оболенской, когда он в последний раз приезжал в Ясную Поляну. Толстой писал брату вскоре после его приезда 10 октября 1902 г.: «Портрет твой вышел превосходный. Mania поставила мне его в рамочке на стол, и ты на нем необыкновенно красив..., а главное, выражение самое настоящее».

Здесь же лежат несколько книг, в том числе выписанная Толстым в 1910 г. «Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках» И. И. Иллюстрова. Л. Н. Толстой ценил ее, как источник русской народной мудрости. Эту народную мудрость он считал ключом к пониманию Жизни.

В ящиках письменного стола сохраняются личные вещи Толстого: ручки со следами чернил, карандаши, перочинный нож, ножи для разрезания книг, набор инструментов. Здесь же и несколько нераспечатанных писем, пришедших в Ясную Поляну после ухода и смерти Толстого, с почтовыми штемпелями 1910 года.

Перед столом стоит низкое детское кресло, принадлежавшее некогда дочери писателя Татьяне Львовне. Толстой был близорук, но никогда но носил очков или пенсне и любил работать, сидя на низких стульях. Вечерами он читал при свете одной свечи, которую сам зажигал.

У стены за письменным столом — старинный, обитый клеенкой (а в былые годы — кожей) диван, на котором родились Л. II. Толстой, его братья, сестра, дети и на котором он отдыхал после работы. Этот диван связан с рядом семейных воспоминаний и этот же «кожаный истертый диван, обитый медными гвоздиками», описан в «Детстве», «Утре помещика», «Романе русского помещика», «Семейном счастии», «Войне и мире», «Анне Карениной» и «Воспоминаниях».

У противоположной стены стоит круглый стол, около него (у двери) кресло, а рядом в углу удобное кресло начала XVIII пека, так называемое «рогатое». Здесь Толстой, возвратившись после утренней прогулки, пил кофе, читал получаемые письма, газеты, книги, а вечерами отдыхал, раскладывал пасьянс или беседовал с кем-либо из посетителей.

Висящая над письменным столом полка является точной копией полки, сделанной самим Толстым и сожженной во время войны в 1941 году. Верхняя ее часть занята энциклопедическим словарем Брокгауза и Ефрона. Среди многочисленных пометок Толстого на страницах словаря обращают внимание пометки в статьях о К. Марксе (т. 30), о Ф. Энгельсе (т. 80) и о социализме (т. 61).

Внизу на полке — книги преимущественно философского и религиозно-нравственного содержания. Среди них — сочинения французского мыслителя XVI века Монтеня, древнегреческого мыслителя Платона, дневник Амиеля, книги древнекитайских мудрецов Конфуция и Лао-Тзе, книга на английском языке Джозефа Д. Доука «М. К. Ганди — индийский патриот в Южной Африке. С введением лорда Эмтихилла» (книга была прислана в 1909 г. Ганди и в ней есть карандашные пометки Толстого), Г. Ольдсибурга — «Будда. Его жизнь, учение и община». М., 1905 г. Здесь же стоят памятники религиозной мысли — Библия, Коран и др. Многие из этих книг служили Толстому источниками в период его работы над сборниками: «Мысли мудрых людей на каждый день» (1903 г.), «Круг чтения» (1906 г.), «На каждый день» (1909—1910 гг.) и «Путь жизни» (1910 г.). На этажерке, стоящей у письменного стола, лежат книги: П. А. Кропоткина «Завоевание хлеба», «Сборник революционных песен»,   В.   Г.   Короленко   «Бытовое   явление   (заметки   публициста о смертной казни)», с автографом: «Льву Николаевичу Толстому от бесконечно ему благодарного за великую нравственную поддержку. Вл. Короленко».

У двери в спальню стоит фонограф, присланный в 1908 г. Толстому Томасом Эдисоном. Этот подарок — знак глубокого уважения к великому русскому писателю. Толстой пользовался фонографом лишь первые месяцы. Он продиктовал в него несколько писем и начало статьи «Не могу молчать». Но вскоре процедура эта показалась ему слишком сложной, и он перестал пользоваться фонографом. Сохранилось несколько валиков с записью голоса Толстого.

Рядом стоят простой желтый стол и этажерка, а у окна — два старинных кресла с решетчатыми спинками, принадлежавшие отцу Толстого.

В кабинете находится целый ряд портретов, гравюр, фотографий, снимков с картин, которые свидетельствуют о вкусах, интересах и связях Толстого в разные годы его жизни.

На стене, против окна, справа, висят фотографии И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова, А. А. Фета. Е. П. Ковалевского, отражающие литературные связи Толстого. Здесь же фотография группы писателей — сотрудников журнала «Современник» (Гончаров. Тургенев. Дружинин. Островский. Григорович и Толстой), снятая фотографом С. Л. Левицким (двоюродным брат А. И. Герцена) по предложению Толстого. Под изображением на паспарту автографы Гончарова, Тургенева. Дружинина, Островского. На страницах этого журнала Толстой впервые выступил в печати с повестью «Детство» (редакторское название «История моего детства»).

Рядом на маленькой дубовой полке стоит скульптурное погрудное изображение старшего любимого брата Толстого Николая Николаевича, рано умершего. «Николенькина смерть — самое сильное впечатление моей жизни»,— записал Толстой в дневнике 25 октября 1860 г.

 

На этой же стене, около двери в спальню, висит сделанный в 1003 году деревянный ковш с цепью. На ковше    надпись на татарском языке: «Господину графу Льву Николаевичу Толстому от Арслан Али Султанова».

По другую сторону двери находится полка, на ней в черном кожаном футляре полевой бинокль и маленькие костяные счеты отца Толстого. Обращает внимание находящееся здесь же собрание семейных миниатюр предков и родственников Толстого (Горчаковых, Трубецких. Волконских. Толстых), вставленных в настольные, чстырехстворчатые ширмы. Ширмы эти были сделаны учителем старших детей Толстых, В. И. Алексеевым, а «портреты были врезаны в ширмочки по порядку, указанному Львом .Николаевичем».

Направо от двери из гостиной, над полкой с книгами для раздачи посетителям, висит большой портрет Чарльза Диккенса. Толстой всю жизнь любил этого писателя за демократизм и гуманизм его творчества. В 1861 г. в Лондоне оп слушал лекции Диккенса о воспитании.

В оконном простенке справа висит фотография Эрнеста Кросби (1856—1906 гг.). американского поэта и публициста, близкого по взглядам Толстому, приезжавшего к нему в Ясную Поляну в 1891 г. и писавшего о нем.

Слева у окна — портрет американского общественного деятеля Уильяма Ллойда Гаррнсона (1804—1879 гг.). много способствовавшего освобождению негров. Он проповедовал идеи непротивления злу за 50 лет до Толстого и был противником всякого насилия.

Стена против письменного стола занята многочисленными и разнообразными по технике (акварель, дагерротип, фотография) портретами.

У двери (слева) висит овальная фотография 60-х годов польского революционера Иоахима Лелевеля (1786—1861 гг.), которого Толстой, по рекомендации А. И. Герцена, посетил в Брюсселе в 1861 голу. Здесь же два прекрасной сохранности дагерротипа кн. Л. И. Волконской, рожденной Трузсон (1825 -1890 гг.), и ее мужа, камер-юнкера А. А. Волконского (1818—1865 гг.), которого Толстой изобразил в «Истории вчерашнего дня». На обороте первого дагерротипа, на наклеенной бумаге надпись рукой С. А. Толстой: «Маленькая княгиня в «Войне и мире».

В овальной черной рамке фотографии детей сестры Толстого — Марии Николаевны и ее же портрет в старости монахиней, а рядом большой портрет брата, Сергея Николаевича, снятый за два года до его смерти.

Здесь же два акварельных портрета отца Толстого Николая Ильича — в черном вицмундире с красным воротником и в коричневом казакине.

Старинная фотография участника войны 1812-1814 гг., троюродного дяди Толстого, полковника Сергея Дмитриевича Горчакова (1794— 1873 гг.), акварель работы Осокина (1836 г.), изображающая мужа тетки Толстого — полковника Владимира Ивановича Юшкова (1789—1869 гг.) в молодые годы, фотографин С. Л. Толстой и Толстого с дочерьми Марией Львовной Оболенской и Александрой Львовной.

В этом кабинете, в окружении памятных вещей и дорогих лиц Толстой провел последние часы перед уходом из Ясной Поляны в ночь на 28 октября 1910 г.

На круглом столе лежат два тома романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», изд. 1882 г. Первый том Толстой читал в последние дин перед отъездом из Ясной Поляны. Книга раскрыта па 359-й стр. первого тома, где имеется единственная собственноручная помета Толстого в тексте главы: «О аде и адском огне...» На полях поставлено НВ, отчеркнуто несколько строк. Уходя из кабинета, Толстой погасил свечи, стоявшие на письменном столе, и с тех пор они никогда никем больше не зажигались.

Вся обстановка кабинета и многочисленные мелочи сохранились во всей полноте до наших дней и производят неизгладимое впечатление. Кажется, будто бы Толстой только что покинул эту комнату.