Крым — уникальное место, вызывающее неиссякаемый и более чем оправданный интерес у географов, геологов, археологов, историков, филологов, культурологов. С древних времен полуостров был точкой пересечения путей многочисленных этносов, пространством, где оказалось возможным взаимодействие столь разных культур, на первый взгляд несовместимых архитектурных, языковых, поведенческих моделей. Скифы, греки, хазары, турки, татары, армяне, русские, украинцы... Известно, что сейчас Крым населяет около девяноста народностей и национальностей.

Крымская земля была свидетелем многих разрушительных войн, но каждый раз возрождалась под лучами солнца, омываемая морскими волнами. Факт того, что памятники с многовековой историей сохранились до наших дней, пережив осады, пожары, бомбежки, кажется чудом. Каждый год в Крым направляются научно-исследовательские экспедиции, приезжают группы студентов и школьников, паломнические и туристические группы из разных стран мира. Наиболее посещаемыми и легкодоступными культурными объектами являются дворцы Южного Берега, Бахчисарай, древние крепости Судака, курганы Керчи. Не все отваживаются направить свои стопы в горную часть полуострова, особенно в жаркий летний период. Но именно там, среди «каменных волн» трех горных гряд, расположены удивительные памятники культуры, истории, архитектуры, священные места, хранители духа древней Таврики.

Краеведческая литература о Крыме, особенно современная, помимо описания основных достопримечательностей, содержит довольно подробные сведения о православных святынях. Их появление относится к двум культурно-историческим периодам (и, соответственно, этапам зодчества):

1) Средневековый (Византийский и Греко-православный периоды иночества): Инкерман, Челтер-Мармара, Шулдан, Мангуп, Челтер-Коба, Бойка, Чуфут-Кале, Ильяс-Кая, Аю-Даг, Кизил-Таш, г. Сокол, Сююрю-Кая и др.;
2) Российский (конец XVIII — начало XX в.): Херсонесский монастырь св. Владимира, Балаклавский монастырь св. Георгия, Инкерманский монастырь св. Климента, Бахчисарайский монастырь Успения Богоматери, Анастасьевский скит Бахчисарайского монастыря, монастырь св. Косьмы и Дамиана (район г. Алушты), Топловский Троице-Параскиевский монастырь, Кизилташский монастырь св. Стефана Сурожского, Катерлезский монастырь св. Георгия, Кафинский монастырь св. Петра, Кафинский монастырь св. Георгия.
 

Но Крым известен и уникален именно своей «пещерной» архитектурой.
Сразу оговоримся, что наряду с «монастырями, церквями и храмами» имеет смысл употреблять также и словосочетание «священное место», которое кажется даже более правомерным, нежели «место святое» («святой» — слово христианской эпохи). Аргументом в пользу этого варианта именования является мысль о том, что даже первые христианские зодчие на территории Таврики начинали строительство в местах не случайных, но бывших священными для дохристианского населения Крыма.

Известно, что издревле места для возведения культовых сооружений (будь то отдельные идолы, капища, храмы) выбирались людьми посвященными, с особой тщательностью и по определенным параметрам, самые очевидные среди которых: камень (порода, расположение отдельно стоящих камней), вода (тип источника: черный, или подземный / белый, или паводковый), древесная порода, движение воздушных потоков, моделируемое природной архитектурой места, переплетение так называемых лей (дорог, проложенных по следам звериных троп), степень попадания солнечных лучей на объект и внутри объекта и проч. Сочетание этих элементов формирует неповторимый характер каждого места, осмысленный, прочувствованный человеком, делает место священным, создает энергетику, необходимую для осуществления взаимодействия человека и высших сил (разных в разные религиозные эпохи). Этот механизм можно в некоторой степени сравнить с «намоленностью», актуальной для христианских святынь.

Концентрацией священных мест поражает район пещерных городов Крыма, а именно небольшая территория на рубеже Севастопольского и Бахчисарайского районов, севернее с. Терновка (Шули) — историческая территория Крымской Готии: пещерный монастырь Шулдан -с. Хаджи-Сала, пещерный город Мангуп-Кале — пещерный город Эски-Кермен, Храм Донаторов — пещерный монастырь Челтер-Мармара. Это условное кольцо, включающее 4 пещерных комплекса (2 городских и 2 монастырских), с количественной точки зрения представляет собой средоточие пещерной храмовой архитектуры - насчитывает более 30 пещерных церквей и храмов (общее количество пещерных помещений — более 400) (рис. 1 с. 4 вкладки). Основными объектами, конечно, являются пещерные города, руины которых отражают все основные вехи средневековой истории полуострова. Отдельно стоящие монастырские пещерные комплексы не были самостоятельными: в разные времена в большей или меньшей степени они относились к пещерным городам и разделяли их судьбу.

Рассматривать указанные комплексы отдельно друг от друга невозможно: рассказ о любом из них неизбежно будет содержать отсылки к другим. Они разделили общую судьбу, хотя у каждого из них своя собственная неповторимая история. Расположенные близко друг к другу (к примеру, от Мангуп-Кале до Эски-Кермена всего лишь 5 км по прямой), они во многом повторяют историю своих соседей, но при детальном изучении оказывается, что каждый из них словно в одиночестве веками смотрел на движение облаков по крымскому небу, разгадывал их предсказания, встречал и отражал удары набегающих волн - разной силы, разных культур.

Прежде чем перейти к описанию священных мест полуострова, необходимо коротко сказать о феномене пещерных городов. Эта необходимость продиктована не только логикой повествования, требующей включить фрагмент предыстории. Еще одна причина заключается в том, что священными могут быть по праву названы не только священные места Крыма в прямом значении этих слов, т.е. те, где совершались богослужения, но и многие другие древние памятники архитектуры, да и земля крымская как таковая, хранящая в своих недрах эхо шагов великих императоров и воинов, слышавшая столько вольных, яростных речей, победоносных криков, песнопений, молитв и воззваний к богам на стольких языках, впитавшая столько крови, вобравшая в себя столько любви, гордости, славы и боли человеческой, что сейчас, кажется, каждый камень, свидетель тех далеких, волнующих воображение и страшных в своем величии, событий, — это воплощенный дух земли, безмолвный хранитель памяти, всегда готовый выслушать усталого путника, но не всем открывающий тайны времен.

Пещерные города Крыма, относящиеся к ним храмы и монастырские комплексы высечены в скальных участках гор-останцев, обособившихся от куэсты Внутренней гряды Крымских гор. Своеобразные скальные острова, горы-останцы сложены мергелем, тысячелетиями формировавшимся под водами древнего океана Тетис, и перекрыты бронирующим слоем плотных известняков. По белым мерге-лиевым дорогам довольно непросто подниматься в солнечную погоду, поскольку они, как снег, отражают солнечный свет. На этих древних путях до сих пор можно найти нуммулиты и другие виды ракушек (по крайней мере, оставшиеся от них в породе следы). Правда, они настолько хрупкие, что унести их в свою коллекцию древних диковин вне породы практически невозможно.

«Пещерные города», как известно, — условный термин, поскольку люди, их населявшие, жили в основном в наземных усадьбах, ныне покрытых землей и кустарником. Но словосочетание это столь поэтично, так интригует и завораживает, что со временем закрепилось в научной и краеведческой литературе.

Считается, что пещерные города явились результатом активной внешней политики Византийской империи, поэтому выполняли прежде всего функцию оборонительных крепостей - служили для защиты побережья и предгорных районов от набегов степных кочевников с севера. В VI в. Византия находилась на пике своего могущества. Но это было также время максимальной опасности конфронтации с Каганатом. Крошечный участок крымской земли, крайний северный пик владений Византии, был пограничьем, отделявшим Империю от огромного мира номадов евразийских степей.

Первым источником, содержащим сведения о военном строительстве в Таврике, является трактат «О постройках» Прокопия Кесарийского, историка и военного деятеля из окружения византийского императора Юстиниана I (527—565 гг.). В трактате идет речь о «длинных стенах», преграждавших доступ к до сих пор точно не локализованной стране Дори, населенной готами-земледельцами — федератами (союзниками) Империи (отсюда и название юго-восточного района - Крымская Готия).

Но трактат был закончен автором к середине VI в. и потому отразил лишь один из этапов в развитии оборонительной системы византийских владений в Крыму — попытку создания линейной обороны, ключевыми звеньями которой служили «длинные стены», закрывавшие основные горные проходы.

Поскольку такая система укреплений продемонстрировала малую эффективность в Балканском и других пограничных районах Империи, вторым этапом византийского военного строительства в Крыму было появление в тылу «длинных стен», на вершинах гор-останцев, оборонительных крепостей. Горы-останцы уже сами по себе представляли природные укрепления: высокие (до 100 м) отвесные обрывы, ровные плато, на которых мог легко расположиться постоянный гарнизон, а мирные жители со скотом и скарбом - найти убежище во времена военной угрозы. Оставалось лишь укрепить природные фортификации стенами в легкодоступных местах: там, где (а) на плато выходили дороги; (б) плато уходили вниз пологими склонами. И Юстиниан I не жалел средств для укрепления северных рубежей своей империи.

Несмотря на то, что изначально пещерные города выполняли оборонительную функцию, их строительство было неразрывно связано с храмовой пещерной архитектурой. Например, все въезды в городища, укрепленные воротами (калитками), сопровождались храмовыми комплексами: сочетание привратных казематов и церковных помещений было традиционным для византийского военного строительства, что хорошо видно на примере пещерных городов Мангуп-Кале и Эски-Кермен.

Особого внимания заслуживает Мангуп-Кале — пожалуй, самый интересный пещерный город Крыма. Он обладает самой долгой историей, является самым ярким памятником архитектуры разных эпох и культур. Сравниться с ним может, наверное, только пещерный город Чуфут-Кале, расположенный чуть дальше Салачика (Староселья) - самого древнего района Бахчисарая. Но этот город, исторически относящийся к Крымской Алании, требует отдельного повествования.

Храмовые комплексы пещерных городов являются свидетелями и хранителями памяти о событиях, участниками которых волею судеб становились местные жители в разные времена. В отличие от оборонительных стен, которые нередко восстанавливались (по мере необходимости, возможностей и сил) после разрушений военного времени представителями нового этноса-победителя, культовые места нередко или предавались забвению, или изменялись до неузнаваемости в соответствии с религиозно-культурными особенностями господствующего населения. Поэтому каждое храмовое строение в культурном отношении представляет собой сжатую спираль, все витки которой слились в его современном облике.

 

И.М. Муравьев-Апостол

 

Мангуп — большой, сложенный мшан-ковыми известняками останец, поднимающийся над уровнем моря без малого на 600 м. С трех сторон плато ограничено вертикальными обрывами. Северный склон прорезан тремя глубокими ущельями, разделяющими четыре отрога и делающими Мангуп похожим в плане на четырехпалую кисть руки.

Как правило, известные нам названия пещерных городов являются довольно молодыми: их придумывало местное население, зачастую крымские татары, руководствуясь не столько знанием исторических фактов, сколько своим восприятием места. Мангуп-Кале в этом отношении повезло больше всего (опять же единственным соперником может быть назван только Чуфут-Кале). Созданная здесь византийцами в VI в. крепость упоминается в письменных источниках под названием Дорос. В VIII в. она была захвачена хазарами, которые и дали месту имя Мангуп (Ман-Кап, Материнская Гора). После периода запустения, в конце XIV в. город возродился как столица одноименного княжества Феодоро. Существует предположение, что княжество было основано Гаврасами (от них выводится род Ховриных, представители которого появились при дворе московского князя еще в конце XIV в., причем одним из их владений был назван Мангуп), династией Армянского происхождения, выходцами из Трапезундской империи, обособившейся от Византии, когда последняя прекратила существование более чем на полтора века после захвата Константинополя турками в 1204 г. После захвата Феодоро турками в 1475 г. топоним «Мангуп» возвращается снова. Баба-Даг — один из тюркско-татарских вариантов названия горы (Отчая Гора). Три столетия столица княжества существовала как турецкая крепость. Турки покинули Мангуп в 1774 г., когда Кучук-Кайнарджийский договор подвел итоги целой череде русско-турецких войн и закрепил российскую победу над Османской империей.

Мангуп был самой большой из всех крымских крепостей Империи. В византийских источниках VII—VIII вв. Дорос упоминается как главная крепость Крымской Готии. Общая длина оборонительных стен, закрывавших расщелины западной, южной и юго-восточной стороны, а также северные овраги, составляет около 7 км. Обороняемая площадь — 90 га. Это было внешнее кольцо обороны, просуществовавшее до начала XVI в. Вторая линия, или внутреннее кольцо, была непрерывной, имела протяженность в 700 м и состояла из стен и башен с открытой тыльной частью.

Ко времени строительства второй линии обороны относится и возведение княжеского дворца на плато Мангупа (раскопки здесь ведутся с 1912 г., но комплекс до сих пор полностью не раскрыт.

Рядом с руинами дворца была найдена половина плиты с надписью, восстановленный текст которой гласил: «Была построена эта башня вместе со дворцом в благословенной крепости, которая видна ныне, во дни Алексея, владыки города Феодоро и Приморья». Надпись также содержала дату — 1425 г. На плите был высечен геральдический двуглавый орел — герб местной династии, указывающий на ее связь с византийскими императорами. Византийский двуглавый орел посетил Мангуп прежде, чем стал гербом Российской империи, что произошло в 1472 г. вследствие заключения брака между царем Иваном III и племянницей последнего византийского императора Константина XI Софьей Палеолог. Этот имперский союз был демонстрацией претензии Москвы на роль «Третьего Рима».

Сразу отметим, что стены периода первой кладки были сложены из так называемых квадров — больших хорошо обработанных блоков, без раствора. Квадры, как правило, формировали две параллельные внешние стены, пространство между которыми заполнялось дробленым камнем с раствором. Постройки времени княжества Феодоро обычно сложены из ломаного грубо обработанного камня. Во время полугодового штурма Феодоро в 1475 г. стены и башни существенно пострадали от ядер , турецких пушек. Некоторые постройки турки восстановили, используя материалы феодоритских фортификационных сооружений, в т.ч. надгробные плиты, фрагменты лепных порталов разрушенной Базилики, что можно хорошо проследить на примере достроенной оборонительной башни в верховьях Табана-Дере. Турецкую кладку легко узнать по неоднородности материала и использованию раствора.

Пещерный город Мангуп-Кале имел несколько подъездных путей. Основная, колесная, наиболее длинная дорога проходила по оврагу Капу-Дере, в верховьях которого были построены каменные ворота. Прямо за воротами находился грот, который, как и гроты у подножий Эски-Кермена и Чуфут-Кале, скрывал источник. Доступ к воде гарнизон имел прямо с плато через осадный колодец — шахту глубиной в 24 м. Этот колодец должен был снабжать защитников питьевой водой в случае захвата внешних укреплений и вторжения врага на плато. Турецкий путешественник XVII в. Эвлия Челеби свидетельствовал, что колодец находился под каменным куполом и в него можно было спуститься по деревянной лестнице с 50 ступеньками.

Дорога через Главные ворота выводила на мыс Тешкли-Бурун, который был отгорожен от основной части плато Цитаделью. Тешкли-Бурун был выбран конечным пунктом обороны (и в 1475 г. выполнил свое предназначение) в силу своей неприступности со стороны обрывов: даже пройдя Главные ворота, враг должен был еще взять Цитадель. Последняя представляла высокую стену с выдающимся 3-этажным зданием, смотрящим на плато бойницами, на мысовую часть - напоминающими дворцовые окнами с резными наличниками. Цитадель, защищая от турецких пушек оставшуюся часть гарнизона, была последним очагом сопротивления феодоритов, о чем свидетельствует находка кузнечною горна, устроенного у ворот.

По направлению к оконечности мыса, слева от тропы, напротив ворот Цитадели, расположены остатки небольшого восьмигранного в плане храма (рядом с ним и находится выход колодца, начинающегося в гроте у Главных ворот). Это уникальное для Крыма строение являлось, скорее всего, княжеской церв -вью, возведенной, вероятно, в 20—30-е гг. XV в. Сложена она из крупных, прямоугольных в сечении, искусно обтесанных блоков. По свидетельству упомянутого уже Эвлии Челеби, храм этот турками был превращен в мечеть. Это единственная пока известная в Крыму церковь такой планировки, восходящей к Храму Гроба Господня, по преданию, основанному в IV в. матерью римского императора Константина Еленой в Иерусалиме на Голгофе, над местом, где в результате проведения ею первых «археологических» раскопок христианских святынь найден был крест — орудие казни Спасителя.

Далее в восточных обрывах расположена довольно вместительная гарнизонная церковь. Изначально она была полностью вырублена в скале. Но известняковый свод оказался слишком тонким и непрочным и со временем разрушился под воздействием стихий. После этого была сооружена стропильная конструкция, несшая на себе черепичную кровлю. Таким образом, гарнизонная церковь — не встречающийся в других пещерных городах пример соединения двух типов строительства: пещерного и наземного.

Монастырский комплекс оконечности мыса начинает удивительная пещера «с купальней» (вырубленной в полу), где «купальня» занимает практически всю алтарную часть, если предполагать, что помещение было церковным. Вырубка эта и ее предназначение долго оставались загадкой. Существует предположение, что это — основание миниатюрной церкви, располагавшейся внутри зала. Тогда это единственный известный пример каменной модели или макета. Сейчас от оставшегося вырубленного основания отходит водосборный желоб, направлявший в углубление дождевую и снеговую воду: вероятно, в позднее время сооружение использовалось как бассейн для поения скота.

 

Далее — Площадка со склепами, где расположены два склепа с захоронениями разного времени (VIII, XIII вв.), просматривается фундамент церковного помещения.
Следом - замечательно сохранившийся, наверное, самый большой в Крыму, тарапан. Расположение тарапана дает основание предполагать, что изначально все пещеры восточных обрывов до Цитадели использовались в военных и хозяйственных целях, т.е. как казематы или загоны для скота, помещения для хранения продовольствия и других материалов.

Вторая основная дорога на плато проходит по оврагу Табана-Дере. Дорога эта предназначена была для пешеходов и вьючных животных, но не для колесного транспорта. Она довольна полога, поэтому считается вторым главным подъемом. В верховьях оврага расположен 3-этажный воротный комплекс с церковными помещениями. Выше - «женский» источник.

Дорога из Табана-Дере ведет прямо к Базилике - главному храму не только Мангуп-Кале, но и всей Крымской Готии. Здание Базилики двумя рядами колонн делилось на три нефа с апсидами в центральной и восточной части.
Пол выстилала многоцветная мозаика, стены украшали фресковые росписи. В архитектурном оформлении использовался  мрамор, привезенный с берегов Мраморного моря. Базилика относится к самому раннему периоду строительства на плато, о чем свидетельствует найденная на раскопках в 1912 г. надпись с именем Юстиниана I. Вокруг Базилики расположены гробницы - здесь, после захвата крепости турками в 1475 г., были произведены массовые захоронения погибших защитников, что является особенной мангупской чертой, поскольку обычно рядом с основными храмовыми сооружениями располагались гробницы только служителей церкви и почетных граждан. Базилика Феодоро — самый крупный непещерный храм Крымской Готии.

Справа от Базилики в зарослях скрываются руины усадеб XVII—XVIII вв. - последнего периода жизни городища. Этот пустырь начал застраиваться иудеями еще в середине XV в. В строительстве использовались фрагменты разрушенных зданий, в том числе и Базилики. В верховьях ущелья Табана-Дере была возведена синагога. Со второй половины XVII в. на плато проживало преимущественно караимское население, покинувшее город в 1791 г., частью перебравшись на Чуфут-Кале.

В центральной части плато, к юго-востоку от Базилики и следующим за ней Дворцом мангупских князей, на «ладони» плато, расположен некогда самый застроенный район (сейчас руины построек скрыты в зарослях кустарника). Из едва проступающих очертаний оград и стен выделяются две параллельные стены квартальной (непещерной) церкви, или «церкви Богородицы». Построена она была в начале XV в. в жилом квартале, разрушена после взятия Феодоро турками. Была восстановлена местной христианской общиной и до середины XVII в. оставалась, по сути, единственной действующей христианской церковью на плато.

Рядом с руинами гарнизонной церкви расположен геодезический знак, от которого открывается великолепный панорамный вид ближних и дальних окрестностей плато. Владыки Мангупа могли созерцать большую часть своих владений и земли соседей. На западе при ясной погоде отчетливо видна часть Севастопольской бухты и Севастополя с белеющим бугорком Константиновской батареи. По прямой до нее 23 км. Над устьем реки Черной, при впадении ее в бухту, находятся руины невидимой отсюда крепости Каламита, принадлежавшей мангупским князьям. Она более известна под турецким названием Инкерман (Пещерная крепость), которое получила после захвата ее турками в 1475 г. На пространстве от Инкермана и почти до Балаклавы хорошо видны жилые массивы Севастополя. Балаклава — крайний западный пункт на крымском побережье, принадлежавший генуэзцам и именовавшийся ими Чембало. В середине XIV в. крепость была захвачена у Мангупского княжества, и с тех пор она стала яблоком раздора между Феодоро и Кафой (Феодосией), столицей генуэзских колоний на полуострове. К северу, за скальной стеной массива Чардаклы-Баир, скрыта долина Бельбека, но далее можно разглядеть обширные пространства предгорий и степей вплоть до побережья Каламит-ского залива. Южный и восточный секторы обзора охватывают Главную гряду от района Байдарских ворот и до обычно подернутого дымкой Чатыр-Дага, отдаленного отсюда на 40 км, при этом «могучий хан Яйлы», как называл его Адам Мицкевич, не теряет своего величия, заметно господствуя над горным Крымом. Все это пространство в XIV-XV вв. находилось под контролем Мангупа-Феодоро.

На южном подъеме в городище располагается действующий ныне мужской монастырь. Интересно, что, в отличие от других церквей и храмов, он словно бы оторван от города, поскольку находится под довольно высокими отвесными обрывами (на плато ведет крутой каменный ход, называемый в народе «мышеловка» из-за некогда упавшего камня, образовавшего узкий лаз; правда, сейчас ленивых путешественников от необходимости пробраться по нему спасает обходная деревянная лестница). Таким образом, монастырь находится довольно далеко от источника воды, что, видимо, не являлось для монахов проблемой.

Пришло время сказать несколько слов о чуде этой горы-останца, которое заключается в сети внутренних рек. Они, конечно, скрыты от глаза современного путешественника. Тем не менее основным аргументом, поддерживающим эту теорию, является существование в верховьях Гамам-Дере упомянутого уже «мужского» источника, достаточно сильного круглый год. Появление воды в нем обычно объясняют накоплением осадков в трещиноватой толще известняков, а также конденсацией атмосферной влаги. Для других исследователей такое утверждение кажется довольно спорным, поскольку сложно представить себе скорость образования конденсата, необходимую для того, чтобы такой силы родник, не пересыхая в самое знойное лето, бил на высоте 600 м над уровнем моря.

Кроме того, если пойти под обрывами по едва заметным тропам и заглянуть в многочисленные гроты, то можно увидеть немало выходов воды. Некоторые из них совсем слабые, в летнее время могут совершенно исчезать. Немного западнее от монастыря — один из наиболее активных маленьких родников.

Если пройти от монастыря немного на восток, можно найти вход в пещеру. Возможно, когда-то это было сквозное помещение, но сейчас — тупиковый лаз: выход его, уходящий вертикально вверх, вероятно, на плато, завален камнями. Судя по натечным формам, это еще недавно была или живая пещера, или же еще один резервуар, в котором вода образовывалась, как в карстовых полостях.

Большое количество маленьких родничков, которые, словно слезы, источает гора, наводит некоторых исследователей на мысль о том, что Мангуп — явление, аналогичное древнеегипетским пирамидам по внутренней архитектуре (здесь — природной, в Египте - рукотворной). Выдвигались даже предложения убрать верхний слой почвы, под которым предполагалось найти доказательства данной гипотезы. Хорошо, что этого не произошло и мы можем продолжать изучение удивительной горы, наслаждаться ее спокойствием, разгадывать ее тайны, влюбляться в нее снова и снова.

Даже по прошествии столетий величественный Мангуп словно плывет в пространстве и времени, как каменный корабль, в котором человечество не теряет надежды найти путь к спасению.