О  времени появления на свет сына ростовского боярина Кирилла Варфоломея, впоследствии принявшего монашество под именем Сергия и ставшего знаменитым Сергием Радонежским, по-разному (от 1313 до 1322 года) говорится не только в популярной, но и в научной литературе. Точно так же указываются разные годы основания им Троицкого монастыря (от 1337 до 1345-го) и даты его смерти (от 1391 до 1397-го). Несогласия в определении вех жизни и деятельности Сергия Радонежского во многом объясняются скудостью сохранившихся источников. Кроме Жития Сергия и Похвального слова на перенесение его мощей, в распоряжении исследователей есть 12 упоминаний о Сергии в различных летописях XV века и 7 документов, где прямо или косвенно называется троицкий настоятель. Однако среди всех источников агиографический памятник — Житие — остаётся самым главным. Житие сохранилось примерно в 400 списках и почти в двух десятках различных редакций XV-XVII веков.

Особенно плодотворно над Житием Сергия Радонежского трудился Пахомий Логофет. Этот учёный серб, подвизавшийся сначала на Афоне, в 1430-х годах оказался на Руси, в Новгороде Великом. Уже здесь он показал себя умелым агиографом. В начале 1440-х Пахомий переехал в Московское княжество, избрав местом своего пребывания Троице-Сергиев монастырь. Его талант составителя житий святых проявился и здесь. И начал он с церковного жизнеописания основателя Троице-Сергиева монастыря. Создав свою редакцию Жития первого троицкого игумена, сербский агиограф этим не ограничился. В последующем он написал по меньшей мере ещё четыре варианта этого произведения. Различные Пахомиевские редакции Жития Сергия Радонежского получили наибольшее распространение в русской агиографической литературе XV-XVI столетий.

По смерти Пахомия (после 1484 года) интерес к биографии Сергия Радонежского не угас. В начале XVI века, при Василии III, неизвестным лицом было написано новое обширное Житие Сергия. В науке это произведение получило название Пространной редакции Жития Сергия Радонежского. В отличие от более ранних редакций Пахомия Логофета, в эту редакцию был включён текст о Сергии другого известного древнерусского писателя, предшественника Пахомия, Епифания Премудрого. Пахомий знал и использовал произведение Епифания, но он его не сохранял, а перерабатывал, поскольку Епифаний в своем рассказе о Сергии позволял себе острые антимосковские выпады. При Василии III, втором великом князе всея Руси, владевшем не только бывшим Московским княжеством, но и другими княжествами и землями, эти выпады не казались столь чувствительными и опасными, как в XV веке, когда московские князья вели борьбу за объединение под своей властью всей Руси. Цитировать Епифания Премудрого можно было уже более полно. Это и сделал составитель поздней Пространной редакции Жития Сергия Радонежского. Но сделал не до конца. По сути дела, вторая половина текста Жития Сергия Радонежского, написанного Епифанием Премудрым, в Пространной редакции была опущена и заменена текстами, принадлежавшими перу Пахомия Логофета. Тем не менее текст Епифания Премудрого, сохранённый в Пространной редакции Жития Сергия Радонежского XVI века, даёт большие возможности для восстановления начальной биографии знаменитого игумена — не по случайно набранным из разных переделок его Жития данным, а на основании наиболее надёжных сведений, содержащихся в древнейшей редакции.

Епифаний Премудрый начал собирать материал о троицком настоятеле уже после его смерти, в 1393-1394 годах. В течение 20 лет он написал некоторые разделы («главизны») Сергиева Жития, но «не по ряду» — «предняя назади, а задняя напреди». Более или менее окончательную отделку своему труду он придал в 1418 году, через 26 лет после смерти Сергия1. Таким образом, Житие писалось в лучшем случае при младших современниках троицкого игумена — которые не были свидетелями его детства и юности. Да и другие приводимые Епифанием со ссылками на неких «старцев» сведения должны тщательно проверяться, сопоставляться между собой и сравниваться со свидетельствами других источников. Только таким образом и можно попытаться составить достоверное жизнеописание Сергия Радонежского, его молодости и зрелости, оставив в стороне деяния, приписанные ему много позднее поклонниками и почитателями.

Согласно Епифанию, будущий святой родился в семье богатого ростовского боярина Кирилла и его жены Марии. Родители Сергия жили в селе, в отдалении от столицы местного княжества города Ростова («не зело близ града Ростова»)2. До недавнего времени историки не могли найти этого села. Но несколько лет назад исследователь истории Ростовского княжества С. В. Городилин указал на ростовское село Тормосово, стоявшее примерно в 25 км от Ростова, в верховьях реки Ухтомы, близ дороги, соединявшей два самых старинных города Северо-Восточной Руси — Ростов и Суздаль3. Тормосовы были родственниками или соседями Кирилла и Марии, переселившимися с ними из Ростовского княжества в Московское. В Ростовском княжестве они жили рядом. Когда родился будущий Сергий, Кирилл и Мария на празднование по случаю появления на свет сына «призваста к себе ужикы своа и другы, и суседи и възвеселишяся»4. Переход Кирилла в Москву Епифаний Премудрый описал с подробностями, касавшимися и его окружения: «въздвижеся из веси оноя предиреченныа Ростовь-скыа и събрася съ всем домом своим и со всем родом своим, въздвижеся и преселися от Ростова въ Радонежь»5. Если Тормосовы — ужики (родственники) и соседи родителей Сергия, то село последних должно было находиться в том же районе, что и Тормосово.

На 40-й день после рождения сын Кирилла и Марии был крещён и назван Варфоломеем. Поскольку память апостола Варфоломея особенно чтилась 11 июня (в иные числа празднуют перенесение его мощей или отмечают память Варфоломея вместе с другими 11 апостолами), можно полагать, что Сергий родился за 40 дней до 11 июня, т. е. 3 мая. Но какого года? Здесь показания источников расходятся. В первой Пахомиевской редакции Жития Сергия Радонежского утверждается, что Сергий «живъ лет 78»6. То же самое читается и в третьей Пахомиевской редакции: «Жив же преподобьныи всех лет 70 и осмь»7. Поскольку Сергий умер 25 сентября 1392 года8, свидетельства Пахомиевских редакций указывают на 1314-й как на год рождения Сергия.

Число прожитых Сергием лет приводится в конце Жития, после описания его похорон. Как говорилось выше, такого конца нет в сохранившемся тексте более древнего Жития Сергия, составленного Епифанием Премудрым. Но есть другое произведение Епифания, посвященное Сергию Радонежскому — «Слово похвально преподобному отцу нашему Сергию». Сравнительно недавно выяснилось, что это «Слово» написано Епифанием не до создания им Жития Сергия Радонежского (как считалось долгое время), а после, в 1422 году, в связи с обретением мощей Сергия5. В «Слове» назван совсем другой возраст Сергия: «Преставися от житиа сего лет седмидесять»10.

 

В таком случае дата рождения Варфоломея-Сергия — 1322 год. В начале же Жития Сергия Епифаний Премудрый, не приводя никаких цифр, описал время появления на свет будущего святого так: «Преподобный родися в лета благочестиваго преславнаго дръжавнаго царя Андроника, самодръжца гречьскаго, иже въ Цариграде царствовавшаго, при архиепископе Коньстянтина града Калисте, патриарсе вселеньскомъ, въ земли же Русстей въ княжение великое тферьское при великом князе Димитрии Михайловиче, при архиепископе пресвященнем Петре, митрополите всеа Руси, егда рать Ахмулова»11. Византийский император Андроник II Палеолог правил с 1282 по 1328 год12. Патриарх Каллист I занимал константинопольскую кафедру в 1350-1353 годах13. Тверской князь Дмитрий Михайлович Грозные Очи сидел на великокняжеском столе во Владимире на Клязьме в 1322-1325 годах14. Митрополит Пётр возглавлял русскую церковь в 1308-1326 годах15. Военные же действия на Руси ордынского посла Ахмыла (Ахмула) имели место в 1322-м16. Этот год подходит и ко всем остальным датам, за исключением одной — даты начала патриаршества Каллиста I. Грубая ошибка в определении последней объясняется достаточно просто. Епифаний Премудрый имел, видимо, в своих руках перечень византийских императоров и патриархов с указанием дат их вступления на престол и патриаршую кафедру. Число десятков лет в дате по-ставления Каллиста должно было выражаться цифрой «н» (50), но у Епифания вместо «н» стояла ошибочная цифра «к» (20), близкая по написанию к цифре «н». Неверная цифра, возникшая из-за небрежности переписчика (искривившего правую ножку цифры «н»), давала возможность датировать начало патриаршества Каллиста 1320 годом, что вполне укладывалось в хронологические рамки правлений других лиц, перечисленных Епифанием. Поэтому вместе с ними он назвал и Каллиста I. Таким образом, дата рождения Варфоломея, косвенно указанная Епифанием Премудрым — это 1322 год. Она точно соответствует годам жизни Сергия Радонежского, приведённым в «Слове похвальном» тем же Епифанием — 70 лет17. Следовательно, Варфоломей появился на свет 3 мая 1322 года.

Варфоломей был вторым сыном в семье. Старше его был Стефан, младше — Пётр. Оба они быстро выучились грамоте, которая Варфоломею никак не давалась. Однако семи лет мальчик научился читать. Епифаний Премудрый приводит любопытный эпизод из жизни Варфоломея. Однажды Кирилл отправил своего малолетнего сына «на възыскание клюсят». Разыскивая пасшихся жеребчиков, Варфоломей в поле под дубом увидел молящегося старого священника. Они разговорились. Варфоломей признался: «Учюся грамоте и не умею». Незнакомец оказался хорошим учителем. Варфоломей стал «грамоте умети зело добре»18. Может быть, домашние дела и относительно позднее развитие мешали ему дружить со сверстниками, он был склонен к уединению, и даже мать, как сообщает Епифаний, обращалась к нему с упрёками: «И двою на десять не имаши лет, грехи поминаеши»19.

12 лет были названы не случайно. В средневековой Руси 12-летний подросток считался взрослым человеком. Он мог ходить на войну, наследовать имущество, даже жениться. Двенадцатилетнюю взрослость очень ярко подчёркивает договорная грамота, заключённая весной 1448 года великим князем Василием Тёмным с можайским князем Иваном Андреевичем, В ней оговаривалось, что великий князь должен к своему двоюродному брату Ивану Можайскому целовать крест сам и «за свои дети», а далее пояснялось: «А исполнятся, г(о)с(поди)не, твоим детем по двенатцати лет, ино, г(о)с(поди) не, тогды целоват(и) им самим по нашим докончалным грамотам и по сеи по нашей грамоте»20. То есть Варфоломей задумывался о своём поведении, ещё не став взрослым человеком.

Варфоломею не исполнилось и 12 лет, когда в судьбе его семьи произошли большие перемены. Отец его, ранее богатый человек, под старость обеднел. Причинами были частые поездки его с ростовским князем в Орду, где надо было раздавать подарки ханам и их окружению, частые визиты татарских послов, которых следовало принимать, кормить и поить вместе с их свитой; постоянные тяжёлые дани и выходы, которые уплачивались Орде; хлебные неурожаи в Ростовской земле. Последней каплей, переполнившей чашу терпения семьи ростовского боярина, было, по словам Епифания, «насилование, сиречь княжение великое досталося князю великому Ивану Даниловичю, купно же и досталося княжение Ростовьское к Москве»21. Переход Ростова под власть Калиты сопровождался насилиями и издевательствами над населением. Посланные Иваном Калитой Василий Кочева и Мина отнимали имущество у ростовских жителей, многих поранили и изувечили. Даже самого «епарха градского» — старейшего ростовского боярина Аверкия — москвичи повесили вниз головой: жизни не лишили, но надругались жестоко.

Жители Ростова и всего княжества испытывали смертельный страх перед московскими воеводами. И Кирилл не выдержал. Со всем родом своим он «въздвижеся и преселися от Ростова въ Радонежь». Так называлась волость, входившая в состав владений уже не ростовского, а московского князя. Семья Кирилла поселилась близ церкви Рождества Христова, то есть, вероятно, рядом с самим селом Радонежским, центром одноимённой волости. И не один Кирилл сменил место жительства, «с ним и инии мнози преселишася от Ростова... въ Радонежь». «Насилование» над Ростовом Ивана Калиты настало, по словам Епифания, когда была «великаа рать татарьскаа, глаголемаа Федорчюкова, Туралыкова, егда по ней за год единъ»22, то есть через год после того, как в конце 1327 — начале 1328-го Федорчюк, Туралык, Сюга и иные ордынские темники опустошили Тверское княжество23, подавляя вспыхнувшее там антиордынское восстание. Следовательно, семья Кирилла переселилась в Радонеж не ранее 1329 года. Дату можно уточнить.

Отъезд Кирилла вместе со всей семьёй из Ростова Епифаний ставит в связь с получением Иваном Калитой великого княжения Владимирского, ханский ярлык на управление которым выдавался тогда различным русским князьям. В 1328 году под управление Калиты перешла половина Владимирского княжества, а в 1332-м — всё оно24. До 1331 года, когда в Ростове правили два князя, Фёдор и Константин, Ростов должен был иметь двух княжеских наместников, представлявших интересы обоих братьев. Епифаний же пишет только об одном ростовском «епархе», Аверкии. Это могло быть лишь после смерти князя Фёдора Васильевича, то есть в 1331 году25 или позже. Поскольку после Фёдора правителем Ростова стал Константин, надо полагать, что Аверкий был наместником именно Константина — пытавшегося назначением Аверкия закрепить владения брата за собой. Этому и воспротивился Иван Калита, который как великий князь Владимирский имел право на выморочные земли. Наиболее вероятное время акции московского князя — 1332 год, когда Калита получил в Орде остальную часть Владимирского княжества. Следует обратить внимание ещё на одну деталь. Епифаний пишет, что одной из причин ухода Кирилла в Радонеж были «глады хлебные»26. За время правления Ивана Калиты летописи лишь единственный раз упоминают о голоде — и это тоже 1332 год27. Переход известного ростовского боярина под покровительство московского князя объясняется общей нестабильной обстановкой в Ростовском княжестве и ориентацией части его боярства не на местных правителей, а на Москву.

Итак, 10 лет от роду Варфоломей оказался в московских пределах. Вместе с его семьей в Радонеже поселились их ростовские родственники: Дюдень, зять «его», и Анисим, дядя «его». Следовательно, у Варфоломея, кроме братьев, была ещё и сестра, а у отца или матери — брат. Об этом дяде Варфоломея Анисиме Епифаний Премудрый вспоминает ещё раз, рассказывая о первых монахах Троицкой обители. Анисим был дьяконом, дьяконом стал и его сын Елисей. Епифаний знает и других лиц — выходцев из тех семей, что пришли в Радонеж вместе с Кириллом, и эти сведения подтверждаются28. Упоминая людей, покинувших вместе с семьёй Кирилла Ростовское княжество, Епифаний даёт понять, что он не только собирал сведения о Сергии у его родственников и знакомых, но и интересовался судьбой самих этих людей. Замечания о них Епифания, когда они поддаются проверке по другим источникам, оказываются в большинстве случаев точными.

Из епифаниевского Жития, кажется, можно извлечь один бесспорный факт: среди переселившихся вместе с семьёй Варфоломея в Радонеж родственников и близких были люди, посвятившие себя служению церкви и способные возбудить у мальчика религиозное чувство. Мало того, и родители Варфоломея Кирилл и Мария под старость ушли в монастыри. Варфоломей, до той поры заботившийся о них в их общем доме, остался один. Его братья, Стефан и Пётр, женились, у них появились свои семьи. Варфоломей же, ухаживая за постаревшими родителями, даже речи не вёл о браке. Прожив в родительском доме до 20 лет, он решил принять постриг. К тому времени чернецом стал его старший брат Стефан. Жена его умерла, оставив ему двух сыновей, Климента и Ивана. Видимо, под влиянием этой утраты Стефан постригся в хотьковский Покровский монастырь29.

Решив стать монахом, Варфоломей передал свою долю наследства брату Петру30, отправился к Стефану и вместе с ним стал искать место, пригодное для строительства монастыря. Братья нашли «едино место... вь чящах леса», где была вода, и приступили к возведению «пустыни». Сначала они поставили «одрину и хизину», т. е. нечто вроде сарая и летнего домика, а затем «келию едину създаста»,т. е. срубили обычную избу; после же возвели и небольшую церковь. «Приехаша из града» (так обезличенно называет Епифаний Москву) священники от митрополита Феогноста и освятили церковь «въ имя святыа Троица»31. Поскольку это произошло при митрополите Феогносте и, по словам Епифания, в правление великого князя Симеона Ивановича, «въ начало княжениа его», а Варфоломею было 20 лет, основание Троицкого монастыря следует относить к 1342 году32. Через некоторое время Варфоломей решил провести обряд своего пострижения. Он призвал игумена Митрофана, видимо, настоятеля Хотьковского монастыря, и попросил его об этом. «Игумен же, — пишет Епифаний Премудрый, — не-замедлено вниде въ церковь и постриже и въ аггельскый образ, месяца октовриа въ 7 день, на память святыхъ мученикъ Сергиа и Вакха. И наречено бысть имя его въ мнишеском чину Сергий: тако бо тогда нари-цаху сплоха имена, не съ имени; но вън же день, аще котораго святого память прилучашеся, в то имя прорицаху...»33

Пассаж агиографа о плохом монашеском имени Варфоломея был вызван тем, что в XV веке постригаемым давали монашеские имена на ту же букву, с которой начинались их крестильные имена. Царь Иван Грозный, например, при предсмертном пострижении получил имя Иона. Но любопытно другое. В русской церкви с XI века утвердился обычай постригать в монахи в воскресные дни. 7 октября было воскресеньем именно в 1342 году. То есть Епифаний Премудрый был точен, когда написал, что Варфоломей постригся в возрасте «боле двадесятий убо летъ»34 (20 лет и 5 месяцев). С 7 октября 1342 года для боярина Варфоломея началась новая жизнь, в которую он привнёс свои хозяйственные навыки, умение ухаживать за немощными людьми, образованность, полученные им в детстве и в молодые годы.

 
Примечания

1. Клосс Б. М. Избранные труды. Т. I. Житие Сергия Радонежского. М. 1998. С. 286.
2. Там же. С. 290,303.
3. Городилин С. В. Ростовское боярство в первой трети XIV в.//История и культура Ростовской земли. Ростов. 2002. С. 87.
4. Клосс Б. М. Указ. соч. Т. I. С. 292.
5. Там же. С. 304.
6. Там же. С. 374.
7. Там же. С. 416.
8. ПСРЛ. Т. XV. Вып. I. Пг. 1922. Стлб. 163.
9. Кучкин В. А. 0 времени написания Слова Похвального Епифания Премудрого//От Древней Руси к России нового времени. Сборник статей к 70-летию Анны Леонидовны Хорошкевич. М. 2003.
10. Клосс Б. М. Указ. соч. Т. I. С. 278.
11. Там же. С. 297.
12. Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988-1237 гг.). СПб. 1996. С. 501.
13. Там же. С. 503.
14. ПСРЛ. Т. XV. Вып. I. Стлб. 42.
15. ПСРЛ. Т. XVIII. СПб. 1913. С. 87, 90.
16. ПСРЛ. Т. XV. Вып. I. Стлб. 42.
17. При принятии 1314-го как года рождения Сергия Радонежского получаются крупные неувязки в изложении некоторых эпизодов его жизни, описанных во всех
редакциях Жития Сергия. В частности, Житие сообщает, что, когда Сергию исполнилось 20 лет, он построил церковь и что это было в начале княжения Симеона Гордого. Если Сергий родился в 1314 г., то тогда он должен был построить церковь в 1334-м. Однако в 1334-м княжил не Симеон, а его отец Иван Калита; Симеон начал княжить с 1340-го. Если же Сергий родился в 1322 г., то церковь он должен был построить в 1342-м. Этот год действительно был вторым годом княжения Симеона Гордого. После того, как Сергий достиг возраста начавшего проповеди Христа (30 лет), его поставили игуменом Троицкого монастыря. Обряд поставления выполнил волынский епископ Афанасий. Он занимал должность митрополичьего местоблюстителя вместо отправившегося в Константинополь Алексея. Поэтому Афанасий в то время жил не на Волыни, а в Переяславле Залесском, недалеко от Троицкого монастыря. Если Сергий родился в 1314 г., то игуменом он должен был стать около 1344-го, но в то время русскую церковь возглавлял не Алексей, а Феогност. При рождении же Сергия в 1322 г. всё объясняется вполне логично. Именно весной — летом 1353 г. Алексей уехал в Константинополь для получения
сана митрополита, оставив вместо себя Афанасия.
18. Клосс Б. М. Указ. соч. С. 298-299.
19. Там же. С. 302.
20. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XV вв. М.; Л. 1950. № 51. С. 150.
21. Клосс Б. М. Указ. соч. С. 303.
22. Там же.
23. ПСРЛ. Т. XV. Вып. I. Стб. 43-44.
24. Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв. М.1984. С. 140-141.
25. ПСРЛ. Т. I. Л. 1926-1928. С. 531.
26. Клосс Б. М. Указ. соч. С. 302.
27. ПСРЛ. Т. XV. Вып. I. Стб. 46.
28. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра. М. 1909. С. 93 и прим. 2. В частности, в датируемой 1455-1456 гг. меновой грамоте между радонежским волостелем серпуховского князя Василия Ярославича Иваном Прокофьевичем и властями Троице-Сергиева монастыря
на пустоши в волости Радонеже первым свидетелем сделки среди светских лиц назван Тимофей Дюденёв. Поскольку после него свидетелями в грамоте указаны лица княжеской администрации (сотник Логинко, доводчик Алфёр), надо полагать, что
Тимофей по своему статусу был выше этих лиц. В других документах Троице-Сергиева монастыря упоминаются представители фамилии Тормосовых, которые, судя по их отчествам, были сыновьями Ивана и Фёдора Тормосовых, скорее всего, тех самых, кого упомянул Епифаний Премудрый (Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. Т. 1. М. 1952. №№ 15,17,255, 256,426. С. 33,35, 184-185,315).
29. Клосс Б. М. Указ. соч. Т. I. С. 306. Покровский Хотьковский монастырь находился в 9 км от основанного позднее Троице-Сергиева монастыря.
30. Там же. С. 307-308. Голубинский отметил, что в позднейших переделках епифаниевского текста Пахомий Логофет, «поправляя Епифания на лучшее», заставляет Сергия раздавать отчее наследие беднякам, а не уступать его брату Петру (Голубинский Е. Е. Указ. соч. С. 22. Прим. 3).
31. Там же. С. 306-308.
32. Там же. С. 308. Симеон получил в Орде ярлык на Владимирское великое княжение в 1340 г. и правил до своей смерти в 1353 г. См.: ПСРЛ. Т. XV. Вып. I. Стлб. 52-53, 62.
33. Клосс Б. М. Указ. соч. Т. I. С. 310.
34. Там же. С. 312.