Распопин В. Н. Родом из детства (о книгах Татьяны Владимировны Толстой и Лидии Борисовны Либединской)

• Толстая, Татьяна Владимировна. Детство Лермонтова: повесть. – М.: Детская литература, 1964. – 336 с., фот.
• Толстая (Вечорка), Татьяна Владимировна. Портреты без ретуши: Стихотворения. Статьи. Дневниковые записи. Воспоминания. Вступ. ст. и подгот. Текста, комментарии и примечания Н.А. Громовой, А.Е. Парниса, Т.А. Тепляковой. – М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2007. – 320 с., ил.
• Либединская, Лидия Борисовна. Воробьёвы горы: повесть / ил. Н. Калиты. – М.: Детская литература, 1967. – 144 с., ил.
• Либединская, Лидия Борисовна. Герцен в Москве: художественно-документальный очерк / оформление Н. Мунц. – М.: Детская литература, 1976. – 298 с., фот. – (По дорогим местам)
• Либединская, Лидия Борисовна. Последний месяц года: повесть о декабристах / ил. Ю. Иванова. – М.: Молодая гвардия, 1970. – 176 с., ил. – (Пионер – значит первый)
• Либединская, Лидия Борисовна. С того берега: повесть о Николае Огарёве / ил. М. Ромадина. – М.: Политиздат, 1985. – 356 с., цв. ил. – (Пламенные революционеры)
• Либединская, Лидия Борисовна. Зелёная лампа: воспоминания. – М.: АСТ: Астрель, 2011. – 480 с., фот. – (Женский портрет эпохи)
• Громова, Наталья Александровна. Скатерть Лидии Либединской. – М.: АСТ, 2014. – 410 с., фот.
  
  

Сегодня я расскажу вам о замечательной писательской семье, об их друзьях и спутниках, о веке двадцатом, в котором эти люди жили, и о веке девятнадцатом, о героях которого они писали свои очерки. Писательницы эти – мать и дочь. Старшую звали Татьяна Владимировна Толстая, младшую – Лидия Борисовна Либединская. Они знали всю культурную Москву двадцатого столетия, а вся Москва знала, любила и читала их книги. Да разве только Москва!.. Чудесной повестью о детстве Лермонтова Татьяны Толстой зачитывались в 60-х и дети, и родители в самых далеких уголках необъятного СССР, а десятилетием позднее школьники готовили рефераты и сообщения о декабристах, Герцене и толстовских героях, непременно пользуясь книжками Лидии Либединской. Мемуары же Лидии Борисовны, впервые увидевшие свет в середине 60-х и переиздающиеся в расширенной версии по сей день, с удовольствием перечитываются людьми всё новых и новых поколений. Более того, на их основе, используя записи собственных многочисленных бесед с Либединской, ее дочерьми и зятем - знаменитым поэтом Игорем Мироновичем Губерманом, талантливая писательница и историк советской литературы Наталья Громова создала прекрасную книгу «Скатерть Лидии Либединской», в которой рассказала о матери и дочери, а также об их чадах, домочадцах, мужьях и друзьях, может быть, не менее интересно и подробно, нежели рассказывала о том сама Лидия Либединская, в чем-то повторяя рассказы из «Зеленой лампы», в чем-то дополняя их, в чем-то переосмысливая, а о чем-то и впервые сообщая читателю.

Лучше всего тем, кто по достоинству оценит книги Лидии Либединской, посвященные Герцену и Огареву, Блоку и Горькому, ее «Зеленую лампу» и «Скатерть…» Натальи Громовой читать напоследок и подряд, одну за другой, чтобы сначала пылко влюбиться и в эту семью, и в саму Лидию Борисовну, а потом склонить голову пред памятью замечательных женщин, полюбив навсегда.

Татьяна Владимировна Толстая, в девичестве - Ефимова, родилась в Баку в 1892 году, получила прекрасное образование (закончила в 1908 году Закавказский девичий институт, позднее, уже в Петербурге, обучалась в Академии художеств и на Брюсовских курсах), увлеклась поэзией футуристов и под псевдонимом Татьяна Вечорка издала три сборника стихотворений. Публиковаться начала в столичных журналах еще в 1914 году. В 1918 году в Тифлисе познакомилась со знаменитыми футуристами Велимиром Хлебниковым и Алексеем Кручёных, а также с крупнейшими грузинскими поэтами Тицианом Табидзе, Паоло Яшвили, Валерианом Гаприндашвили, занялась переводами их стихотворений на русский язык, работала в Закавказском телеграфном агентстве, вошла в правление местного Цеха поэтов. В 1919 году вернулась в Баку, где вышла замуж за экономиста Бориса Дмитриевича Толстого, принадлежавшего к аристократическому роду Толстых, родственника великого Льва Толстого, и 1921 году родила дочь Лидию, будущую писательницу и мемуаристку. Крёстным отцом новорожденной стал крупнейший мыслитель и знаменитый поэт-символист Вячеслав Иванович Иванов. Он же дал Татьяне Толстой напутственную грамоту, свидетельствующую о том, что она – состоявшийся незаурядный поэт. С этой грамотой Татьяна Толстая вместе с семьей переехала в 1924 году в Москву, где и прожили мать и дочь всю оставшуюся жизнь.

Осип Мандельштам назвал ХХ век «веком-волкодавом». Начиная с 1914 года эпоха массово унижала и уничтожала людей во всем мире, и прежде всего в России. Миллионы наших соотечественников погибали на фронтах и в лагерях, был репрессирован и Борис Толстой, а его жена и дочь пережили кровавое полустолетие, вероятно, только потому, что с середины тридцатых годов семья распалась, и члены ее жили в разных городах. Лидия Лебединская, впрочем, всегда любила отца и хранила о нем светлую память, о чем свидетельствуют трепетные страницы ее «Зеленой лампы».

Арест Бориса Толстого, однако, не мог не сказаться и на первой его семье – Татьяна Толстая потеряла работу, набор подготовленных ею прозаических очерков был рассыпан, писательнице и переводчице, свободно владевшей стихом и прозой, а также несколькими иностранными языками, пришлось идти на курсы корректоров и долгие годы зарабатывать на жизнь этим неблагодарным, изнурительным и малооплачиваемым трудом. Книги она тем не менее писала. Еще в начале 30-х, до сталинского террора, она издала биографическую повесть о Бестужеве-Марлинском, в конце 50-х, уже после смерти тирана, вышла самая популярная ее книга – «Детство Лермонтова», а роман о Рылееве так и остался неопубликованным. Почему? Вопрос не к читателям, а к издателям. Так ли много у нас перьев такого уровня, людей такой культуры и личностей такого масштаба, как Татьяна Владимировна Толстая?..

Она была верной подругой своих друзей, в частности, Алексея Елисеевича Кручёных, жившего по соседству и забегавшего к Толстым по нескольку раз в день, чтобы поговорить о книгах и почитать стихи. И она была замечательной бабушкой пяти своих внуков – об этом вы прочтете в книге Натальи Громовой «Скатерть Лидии Либединской». Может быть, именно потому Татьяне Владимировне Толстой столь удался образ Елизаветы Алексеевны Арсеньевой – бабушки Михаила Лермонтова, несомненно, главной героини ее лучшей книги «Детство Лермонтова».

Эта повесть была одной из настольных книг моего детства – в 1965 году, когда закончились земные дни Татьяны Толстой , я впервые прочел «Детство Лермонтова», вместе с мамой, но не потому, что плохо читал, а потому, что нам обоим очень понравилась книга. Прочел и почти сразу же перечитал. И с тех пор не возвращался к ней, прекрасно ее запомнив. Готовясь к нашей беседе, я вновь открыл книгу. И с тем же удовольствием, с той же радостью прочел «Детство Лермонтова» в третий раз, почти пятьдесят пять лет и тысячи книг спустя. Повесть нисколько не устарела. И никто с тех пор не написал о трагическом детстве великого русского поэта лучше. Может быть потому, что соревноваться с Толстой бессмысленно, хотя о ком только нынче не пишут и чего только не выдумывают авторы как бы биографических сочинений, отнюдь не утруждающих себя не то что работой в архивах или в читальных залах, но даже и сколько-нибудь подробным знакомством с тем, что написано их совестливыми предшественниками и многократно переиздано.

«Детство Лермонтова» Татьяны Толстой – труд образцовый, документально точный, высокохудожественный, идеология в нем не довлеет над художественной правдой, а, напротив, дополняет полноту читательского, подросткового представления о жизненной правде, которая всегда и шире и глубже того, что могут сообщить о ней школьные уроки и средства массовой информации.

Внимательно читая «Детство Лермонтова», ребенок, еще не знающий ни «Мцыри», ни повестей о Печорине, уже готовится к их восприятию, страница за страницей постигая личную драму гениального ребенка и трагедию его семьи, устроенную, в сущности, порядочными людьми, не желающими поступаться своими принципами, прежде всего – бабкой поэта, безумно любившей мальчика, еще безумней ревновавшей его к отцу, положившей свою жизнь на служение Михаилу Юрьевичу и пережившей всех любимых и ненавидимых близких.

Если бы не будущее Лермонтова, не его гений, слава и трагедия, смело можно было бы назвать эту повесть не «Детством Лермонтова», а – в рифму к бунинскоу роману – «Жизнью Арсеньевой», и это было бы справедливо. Но – кто бы сегодня помнил крутую помещицу из столбовых Столыпиных, если бы не внук – сын небогатого капитана из захудалого рода, имевшего, правда, как выяснит впоследствии Михаил Лермонтов, древние и знаменитые шотландские корни?..

Сегодня найти другие книги Татьяны Толстой непросто. Роман о Марлинском не переиздавался более восьмидесяти лет, повесть о Рылееве, как я уже говорил, вообще до сих пор не издана. Лишь совсем недавно крохотным тиражом вышла книжка ее стихотворений и мемуарных очерков «Портреты без ретуши», где, помимо стихов – интересных, но не великих, и статей, любопытных преимущественно для тех, кто занимается авангардом, опубликованы мемуарные записи о встречах с Блоком, Хлебниковым, Маяковским, Пастернаком и Софией Парнок, а также интервью, которое молодая Татьяна Толстая взяла у Сергея Есенина. В принципе, это замечательное издание, тщательно подготовленное лучшими филологами наших дней, и все бы хорошо, но тираж, тираж… Разве может тысяча экземпляров насытить хотя бы только библиотеки России?..

Остается утешаться тем, что о самой Татьяне Владимировне Толстой много и очень хорошо рассказывают в своих книгах «Зеленая лампа» и «Скатерть Лидии Либединской» ее дочь, внучки и Наталья Громова. Но все же это никак не может заменить читателю знакомство с книгами самой писательницы, живых и актуальных по сей день. Хотя бы с «Детством Лермонтова», которое я настоятельно рекомендую внимательно прочитать каждому.

***

А теперь перейдем к разговору о Лидии Борисовне Либединской.

Она родилась в Баку в 1921 году, прожила долгую и очень плодотворную жизнь, скончалась в Москве в 2006. Крестным отцом ее был, как я уже рассказывал, крупнейший литератор эпохи символизма Вячеслав Иванов. Училась Лида Толстая в Историко-архивном институте, закончила Литературный институт, дважды была замужем, второй раз – за известным, на два десятилетия старшим ее писателем, организатором молодой советской литературы, ближайшим другом Александра Фадеева, Юрием Либединским. Была она, после первого краткосрочного замужества, и невестой сына знаменитого художника Льва Бруни, Ивана.

Из книги воспоминаний Л. Либединской «Зеленая лампа» внимательный читатель узнает очень много интересного о культурной жизни конца двадцатых, тридцатых, сороковых, пятидесятых и шестидесятых годов прошлого столетия, а из продолжающей ее во многом книги Н. Громовой «Скатерть Лидии Либединской» - и о последующих десятилетиях. Именно потому прежде я сказал о том, что лучше всего знакомиться с этими книгами подряд. Обе они буквально дышат временем. И если бы не блестящие, ярчайшие портреты гениальных и выдающихся литераторов, музыкантов, художников, в изобилии собранных на их страницах, можно было бы с уверенностью сказать: заглавный герой здесь – двадцатый век. Но все же это не так. Здесь есть герои поважнее эпохи – те, кто эпоху олицетворяли и созидали. А заглавный герой – разумеется, автор сотни литературных портретов – сама Лидия Либединская.

Посмотрите на открытое, по-толстовски круглое, ясноглазое девичье лицо на обложке «Зеленой лампы» - такой Лидия Борисовна осталась и в старости – открытой, радушной, заботливой, всезнающей и неустанно трудящейся над тем, чтобы и мы с вами знали не меньше. Благостной и всепрощающей старушкой она, однако же, не была. Цену себе знала, как знала истинную цену и советской власти, даже будучи женой и вдовой одного из организаторов ассоциации пролетарских писателей, больше всего на свете любила дружеское застолье в компании единомышленников, читай – литераторов и артистов, читательскими ее предпочтениями были прежде всего Герцен и Лев Толстой, ближайшими друзьями – Михаил Светлов, Давид Самойлов, Зиновий Гердт. Но круг друзей Либединской был обширен и отнюдь не ограничивался людьми, рожденными в десятые – двадцатые годы. Ничуть не меньше ее ценили и любили шестидесятники, и люди следующих поколений.

Либединская была знакома и дружна с Корнеем Чуковским, а не раз уже упомянутый здесь Алексей Кручёных познакомил ее Мариной Ивановной Цветаевой, вместе с которой в 1941 году Лидия Борисовна должна была эвакуироваться в Чистополь. Эта совместная эвакуация не состоялась, о чем Либединская сокрушалась и на старости лет, полагая, что если бы она в те дни была вместе с Цветаевой, жизнь великого поэта не оборвалась бы так страшно и безвременно.

А первой любовью юной Лиды Толстой был ее сверстник и школьный товарищ Валентин Литовский, великолепно сыгравший Пушкина-лицеиста в замечательном фильме А. Народицкого «Юность поэта», снятом в 1936 году, удостоенном золотой медали на Всемирной выставке в Париже и популярном долгие десятилетия. Валентин Литовский, как и многие его сверстники, пал смертью храбрых в годы Великой Отечественной войны. А лучше, проникновеннее всех об этом удивительном юноше, мечтавшем стать театральным режиссером, рассказала в «Зеленой лампе» Лидия Либединская, а позднее «новосибирский ленинградец» Юрий Магалиф - в одном из своих стихотворений.

Начинала свой литературный путь Лидия Либединская как переводчик, а с шестидесятых годов стала известна и очень популярна как мемуарист и автор биографических повестей и очерков, рассказывающих о жизни Герцена и Огарева, Горького и Блока.

Через два года после «Зеленой лампы» и смерти матери, написавшей книгу о детстве Лермонтова, Лидия Борисовна подарила подросткам книгу о детстве Александра Герцена – «Воробьёвы горы», в которой живо и трепетно рассказывается о начале славного и тяжкого пути первого русского революционного публициста и лучшего мемуариста в истории русской литературы, о его отце-самодуре и несчастной матери, о его дружбе с кузиной Татьяной Пассек, впоследствии написавшей знаменитые мемуары, о начале его неразрывной дружбы с будущим поэтом и публицистом Николаем Огаревым, о клятве, данной друг другу двумя подростками, которую они сдержали до конца своих дней, об эпохе, породившей русское освободительное движение.

Разумеется, Лидия Либединская широко пользовалась многочисленными воспоминаниями о Герцене и Огареве, работала в архивах и библиотеках, но главное в ее небольшой книге – воздух эпохи, живо переданный писательницей, унаследовавшей и талант, и скрупулезность, и ответственность перед читателем от своей матери, понимание социальной и человеческой психологии любимых героев, постигаемой во всей глубине и передаваемой одновременно с позиции потомка и современника. Читателя не оставляет ощущение, что рассказывает автор о хорошо знакомых, близких и дружественных ему людях. А оттого и сам читатель ощущает себя причастным к давно минувшей эпохе и близким к ее замечательным гражданам.

О Герцене написано очень много книг, лучшую из них - «Былое и думы» - он написал сам. Но, право же, без «Воробьёвых гор» Лидии Либединской наша герцениана была бы неполна, да, пожалуй, и непредставима. Как и художественное лермонтоведение без книги Татьяны Толстой.

Девятью годами позднее, вероятно, по заказу издательства «Детская литература», Лидия Борисовна написала как бы продолжение «Воробьёвых гор» - уже не повесть для школьников, а художественно-документальный очерк для юношества «Герцен в Москве». Книжка вышла в обширной, качественно иллюстрированной фотографиями и репродукциями живописных произведений серии «По дорогим местам». В ней рассказывается о юности Герцена, его первом тюремном заключении, где он вспоминает об ушедшем детстве - здесь приводятся в качестве, как теперь сказали бы флэшбэков, необходимые для художественной стройности изложения фрагменты из первой книжки, о его ссылке в Пермь и Вятку, о его авантюрной женитьбе на любимой девушке, о возвращении в Москву, отношениях с родителями и сводным братом, о рождении первого ребенка, о герценовском кружке, о западниках и славянофилах, словом, о жизни до эмиграции.

Читается книга столь же хорошо, как и «Воробьёвы горы», хотя и обращена скорее к подросткам старшего возраста и юношеству, что лишний раз подчеркивает масштаб писательского дара Лидии Либединской, способной работать для самого широкого читательского круга. На ее страницах Герцен, его близкие и друзья буквально оживают, восхищают и завораживают читателя чистотой помыслов и благородством облика.

То же можно сказать и о героях других ее биографических книг, посвященных этой эпохе – небольших повестей о декабристах и Николае Платоновиче Огарёве, увидевших свет соответственно в 1970 и 1980 годах.

Герои повести «Последний месяц года» - казненные декабристы Михаил Павлович Бестужев-Рюмин и Сергей Иванович Муравьев-Апостол. Внятно, доступно и коротко Либединская пишет о первых русских революционерах, о принципах движения, внутренних разногласиях среди этих таких разных, но одинаково жертвенных людей, о воздухе времени, об ответственности человека перед народом и эпохой – словом, обо всем том, о чем в массе своей мы в последние десятилетия, увы, стали забывать. Вдумайтесь: даже на все лады аранжируя «старые песни о главном», мы стали забывать именно о главном, о том, для чего должен жить человек и гражданин. Книги Лидии Либединской тем и хороши прежде всего, потому и необходимо их перечитывать, что они возвращают нас к главному, не отпускают нас от него, дарят нам незабываемые встречи с подлинными героями нашей истории, жизни свои посвятившими этому главному: воспитанию в человеке, в самом себе гражданина, жизнь свою отдающего за свободу и счастье Родины, народа и чести.

Такими были эти молодые люди – герои русской истории и книги Л. Либединской. Таким был юноша, почти мальчик Михаил Бестужев-Рюмин, повешенный вместе с другими руководителями движения на кронверке Петропавловской крепости в июле 1826 года, двадцати пяти лет от роду.

«Последний месяц года» - художественное произведение, но, как и всегда у Либединской, строго документальное, где домысливаются лишь диалоги да заостряются против документа психологические портреты, а все остальное – правда.

Особенно показателен в этом плане небольшой роман Лидии Борисовны «С того берега», как бы продолжающий и завершающий ее герценовский цикл и посвященный судьбе Николая Огарёва, поэта и публициста, ближайшего друга Герцена. Огарёв был человеком удивительной чистоты и доброты, столь же удивительной по несправедливости и жестокости судьбы, прекрасной души (но не прекраснодушия!) и потрясающей верности тем, кого любил, и тому, чему служил. Выбранные места из жизни Николая Платоновича Огарева прописаны и смонтированы Либединской в цельное повествование столь искусно и точно, что воспринимаются как подробное жизнеописание в духе старой ЖЗЛ, а меж тем это именно художественный текст, небольшой роман, ряд эпизодов из жизни, а не цельная биография, вереница тщательно продуманных диалогов исторических лиц. Плеяда русских революционеров проходит перед нашими глазами: от Герцена и Огарева до Бакунина и Нечаева. Это были разные люди, и далеко не всех автор рисует сочувственно, как бы – на уровне подтекста – давая понять: не всякий бунт во благо, не все бунтовщики – герои, немало среди них и просто нелюдей.

Не забудем: Либединская писала в эпоху, когда закат социализма стал ясно виден и невооруженному глазу, но за умную речь, за свободное слово власть продолжала наказывать со всей присущей ей жестокостью. Как, впрочем, это бывает в России во все времена. Тем большее уважение вызывает мужество и мудрость этой чудесной женщины и замечательной писательницы, Лидии Борисовны Либединской, к чьим книгам о русских писателях и литературных героях мы обязательно обратимся в ближайшем будущем. А пока ограничимся тем, что она, вослед книге о детстве Лермонтова, написанной ее матерью, рассказала о своем детстве и о детстве и юности Герцена и Огарёва, лишний раз подтвердив справедливость слов Антуана де Сент-Экзюпери о том, что все мы родом из детства.