Сегодняшняя наша беседа посвящена замечательному финскому писателю XIX века, младшему современнику великого датчанина Ханса Кристиана Андерсена Сакариасу Топелиусу (1818 – 1898). И это даже символично, ведь нынешняя зима у нас так же почти холодна, как в тех самых северных краях, о которых повествует знаменитый сказочник. Как и Андерсен, в мире он известен прежде всего сказками, однако ими его творческая деятельность далеко не исчерпывается, ибо Топелиус был превосходным поэтом, историческим романистом, журналистом и ученым – историком и филологом-фольклористом. Каким Топелиус был поэтом мы, не знающие шведского языка, можем только догадываться, а еще два-три десятилетия назад мы могли лишь догадываться и о том, каким он был сказочником, но об этом скажу чуть позже.

 

Писал же Топелиус – и прозу, и стихи - на шведском, что вообще не редкость среди финских авторов, тем более работавших в XIX столетии, когда литературный финский только еще начинался. Чтобы вам было понятно, почему так, достаточно сказать, что первая средняя школа в Финляндии с обучением на финском языке была открыта лишь в 1858 году, а еще, между прочим, сообщу такой факт: завоевав Финляндию в начале XIX века, русский император Александр I планировал ввести там в качестве государственного русский язык, который постепенно вытеснил бы и шведский, и финский. Однако и русский царь всего лишь человек – предполагающий, но не располагающий для своих предположений, как сказано у Булгакова, хотя бы сколько-нибудь долгим сроком. Как известно, Александр умер в конце 1825 года, менее чем  через восемь лет после того, как в Нюкарлебю родился будущий классик финской литературы, писавший на шведском языке, Сакариас Топелиус. После смерти Александра в Петербурге произошло восстание декабристов, жестоко подавленное младшим братом почившего государя, Николаем I, правительству стало не до финских проблем. А концу царствования Николая, после поражения России в Крымской войне и вступления на престол Александра II, которому и вовсе было уж не до лингвистических проблем северной провинции, эксперимент с введением в Финляндии русского языка как государственного и вовсе закрыли. Ну и, как я уже упомянул, к середине столетия начинается эпоха финского языка, постепенно вытесняющего шведский.

Вернемся к Топелиусу. Его биография достаточно типична для кабинетного человека – ученого и писателя. Она, кстати, коротко и емко рассказана переводчицей Людмилой Юльевной Брауде в предисловии и к «Сказкам Горного короля», и к «Королевскому перстню». Я надеюсь, что после нашей беседы вы прочитаете эти книги, поэтому здесь скажу о жизни Топелиуса лишь несколько слов.

Отец писателя, тоже Сакариас Топелиус, был врачом и собирателем финских рун - старинных письменных и устных текстов и песен. Топелиус-старший происходил из крестьян, лечил их, распространял вакцинацию, но главная его заслуга перед финской культурой в том, что, собрав множество записей, он обработал их и издал, будучи уже пожилым и тяжело больным человеком, пятитомное собрание «Древние руны финского народа и новейшие песни». Именно эта книга, как сообщает Л.Ю. Брауде, «проложила дорогу великому народному эпосу «Калевала»», опубликованному в 1849 году. «Калевалу» - огромную и очень интересную поэму – вы легко можете найти в любой библиотеке, она многократно издавалась в русском переводе. Очень надеюсь, что сказки Топелиуса подтолкнут вас к знакомству с ней. Кстати сказать, знаменитая поэма Генри Лонгфелло «Песнь о Гайавате», поэтически пересказывающая предания американских индейцев, написана под влиянием «Калевалы» и блистательно переведена на русский язык Иваном Алексеевичем Буниным, именно размером финского эпоса.

Топелиус-младший рос в атмосфере гуманистической культуры, в детстве слушал руны и сказки, научившись же читать, открыл для себя красоту не только финских рун и сказок и шведской поэзии, но влюбился в романтику Вальтера Скотта, сказки и басни Лафонтена, а больше всего – в эпические поэмы Гомера. По примеру отца поступил учиться на врача, но в итоге получил гуманитарное образование. Закончив Гельсинфоргский  (ныне - Хельсинки) университет, в 1841 году Топелиус возглавил газету «Гельсинфоргские известия», которую редактировал почти два десятилетия. Преподавал историю в гимназии, в поздние годы был профессором истории в главном университете Финляндии и его ректором. Награжден шведской академией золотой медалью за литературные заслуги. Топелиус, помимо всего прочего, в каком-то смысле является и создателем национального флага Финляндии. Он предложил проект флага, на котором были бы начертаны три косых синих полосы на белом фоне и белая звезда в центре. Белый цвет обозначал снега, а голубой - озёра. Нынешний флаг Финляндии сохранил цветовую символику, предложенную Топелиусом.

Писать стихи Топелиус начал еще в детстве, но, в отличие от многих собратьев, перейдя в основном на прозу, с поэзией не расстался. К сожалению, его поэзия у нас мало переводилась, в основном лишь те стихи, что составными частями входили в его сказки. Чтобы получить хотя бы некоторое о них представление, лучше всего сравнить одни и те же стихотворные вставки к сказкам, выполненные в советское время С. Хмельницким, а в наше – Мих. Ясновым.

Вообще говоря, читая сказки Топелиуса, желательно сравнивать переводы Л.Ю. Брауде со старыми пересказами А.И. Любарской. Это – разные истории. Дело не только в том, что пересказ – это не перевод, а, так сказать, вольное сочинение на заданную тему. Дело еще в идеологии. В советское время одной из главных задач коммунистической власти была беспощадная и, конечно, бессмысленная (Пушкин, назвавший русский бунт «бессмысленным и беспощадным» был абсолютно прав!) борьба с религией. Она, эта власть, желала, чтобы, разуверившись в Боге, люди поверили, как в бога, в нее. Кто-то и поверил было, но ничего хорошего это поверившему не принесло.

Так вот, Топелиус был глубоко религиозным писателем. Каждая его сказка – гимн христианской вере. В этом вы сами можете убедиться, прочитав переводы, выполненные Л.Ю. Брауде. Почти в каждой сказке герою помогает победить именно вера. В советское время такие переводы были недопустимы и невозможны. Тогдашняя переводчица Топелиуса Александра Иосифовна Любарская, прекрасно всем вам известная втрое сокращенным, но очень ярким пересказом «Чудесного путешествия Нильса с дикими гусями» Сельмы Лагерлёф, вынуждена была пересказывать не то, что было написано автором, а то, что требовали издатели, выкидывая из текста все религиозные пассажи, а зачастую и дописывая от себя связки и концовки, чтобы дать логическое оправдание сюжету, у автора непосредственно связанному с религией.

Утратили ли от такой вивисекции сказки Топелиуса? И да, и нет. Нет – потому что пересказы Любарской были настоящей литературой и потому, что детям, воспитывавшимся в атеистическом обществе, и в голову не приходило, что книжка может их обманывать. Да – потому что, читая текст А. Любарской, мы получали ложное представление о переводимом ею писателе.

Ныне справедливость восстановлена, в начале нынешнего столетия питерское издательство «Амфора» осуществило издание полных, точных, профессиональных и талантливых переводов сказок Топелиуса, выполненных старейшей, а ныне уже покойной переводчицей и филологом Людмилой Юльевной Брауде, уже не раз упоминавшейся нами в предыдущих беседах. Сказки – далеко не все, конечно, написанные Топелиусом, - собраны издательством в два сборника: «Сказки Горного короля» и «Сказки Морского короля». Названия точно отражают тематику сказок и одновременно две стихии, окружающие скандинавский – северный, суровый и в то же время душевно теплый, какой-то по-хорошему домашний – быт. Сказки, составляющие сборники, достаточно разнообразны, частью это – литературно обработанный фольклор, частью – авторские тексты. Но и последние твердо опираются на скандинавские легенды и сказания. Я бы не смог предпочесть один сборник другому, поскольку каждый из них хорош по-своему. Может быть, не стоит и называть какие-то отдельные, особенно понравившиеся сказки, как, например, совершенно романтическая история «Старый домовой Абоского замка» из сборника «Сказки Горного короля» или поэтичный цикл об Унде Марине из сборника «Сказки Морского короля». Все они хороши, единственный совет – читайте медленно, вчитываясь в текст и делая перерывы между прочтением сказок. Такое чтение позволит вам каждую сказку воспринять во всем ее художественном богатстве и запомнить навсегда.

Как я уже говорил, Сакариас Топелиус начал сочинять сказки, вдохновившись примером Андерсена. То есть в каком-то непрямом, но самом главном смысле он был его учеником. Оттого, конечно, и сказки Топелиуса во многом похожи на андерсеновские – они невелики по объему, очень поэтичны, но, пожалуй, не так разнообразны и воздушны. Не достигая в целом уровня учителя, ученик, тем не менее, достиг в литературе главного – его сказки никого не оставляют равнодушным и украшают любое сказочное собрание. Достаточно назвать такие новеллы, как «Сампо-лопаренок», «Кнут-музыкант» или «Старый домовой Абоского замка», давным-давно ставшие классикой мировой детской литературы.

Отличает сказки Топелиуса от сказок Андерсена их большая реалистичность. Не то чтобы в них было намного меньше волшебства, скорее, оно на равных сосуществует с реальностью. В этом именно плане, вероятно, и сказалось воздействие Топелиуса на позднейших сказочников. А ведь для иного читателя именно реалистичность сказочных историй финского классика и является их особым достоинством.

Известно, что Андерсен сочинял не только сказки, он еще писал романы. То же можно сказать и о его финском ученике. Перу Топелиуса принадлежат историко-мистические и историко-фольклорные романы, а точнее, пожалуй, сказать повести – по объему они невелики. В русском переводе (все той же Людмилы Брауде) издавалась, кажется, только одна небольшая книжка, представляющая первую трилогию из цикла «Рассказы фельдшера» (общий объем цикла – 18 романов). Она вышла под названием «Королевский перстень» в 1999 году и… не стала заметным явлением в читательском сообществе.

Можно было бы поразмышлять о причинах, но, экономя время, ограничимся лишь констатацией факта и коротким описанием самого произведения.

«Перстень короля», как и весь цикл «Рассказы фельдшера» в свое время был популярен в Скандинавии, его высоко ценила, к примеру, Сельма Лагерлёф. Дело, думаю, в том, что в те времена в скандинавской литературе еще почти не существовало достойной исторической беллетристики, да и историки не успели избаловать читателя сколько-нибудь качественными научно-популярными трудами. А уж в литературе, посвященной финской истории, Топелиус был, без сомнения, первопроходцем. Судя по «Королевскому перстню», он использовал достижения не только с детства любимого им Вальтера Скотта, но и десятилетием ранее, нежели Топелиус взялся писать исторические романы, взошедшего на литературный престол нового короля – Александра Дюма. Правда, повествования финского романтика больше похожи на новеллы Дюма, нежели на его романы, и дело тут не только в объеме. Дюма был не просто мастером большого жанра, он обладал, если можно так сказать, широким, эпическим дыханием, а Топелиус был прежде всего рассказчиком. Что, пожалуй, естественно для поэта. Именно на короткой дистанции прирожденный новеллист способен высказаться с предельной полнотой.

О чем «Королевский перстень»? О европейской истории, точнее, об истории европейских войн, в частности, кровавой Тридцатилетней, о Дубинной войне - крестьянском восстании XVI века, о битвах, о рыцарях, но и о крестьянах, на которых прежде всего, всегда и во все времена война и обрушивается всей своей неподъемной тяжестью.

Короче говоря, именно по романам Топелиуса современные ему финны и шведы по большей части и учились отечественной истории. Вероятно, предчувствуя это, автор и выбрал для своих произведений особую литературную форму: как бы устные рассказы старого многоопытного фельдшера по вечерам, в окружении немногих преданных друзей. Фельдшер рассказывает им о том, что пережил сам, а также о том, что слышал от верных людей в своих многолетних скитаниях по Европе. Понятно, что такие рассказы на вечер не могут быть слишком длинными, должны продолжаться примерно два-три часа и, соответственно, занимать 15-20 страниц текста каждый. Тогда они будут легко читаться и столь же легко запоминаться, а к тому же, если понравятся публике, та потребует продолжений. Разумеется, писал их Топелиус для своей газеты, в модном с легкой руки Дюма, Эжена Сю и других французских беллетристов жанре «романа-фельетона». Потому - фельетона, что печатались такие романы ежедневно газетным «подвалом» и, подобно нынешним телесериалам, держали в напряжении читателя долгие месяцы, принося тем самым и издателю и автору немалую прибыль, ведь когда в газете печатался захватывающий роман типа «Трех мушкетеров», тиражи издания значительно увеличивались.

Действие «Королевского перстня» происходит во времена знаменитого шведского короля-воителя Густава II Адольфа, то есть в эпоху Тридцатилетней войны (1618 – 1648). Главный герой – рыцарь без страха и упрека Бертель – на самом деле не Бертель, а крестьянский сын Бертила. Он, протестант по вероисповеданию, насмерть влюбляется в австрийскую аристократку, пламенную католичку, подзуживаемую иезуитами убить главного врага католицизма того времени – короля Густава. Но бесстрашный Густав Адольф как бы заговорен от пуль и ядер. По легенде – оттого, что носит на руке волшебное кольцо…

На этом и умолкаю, догадливые о дальнейшем догадываются, а те из вас, кто любит сочинения в духе Дюма и Сенкевича, уже поглядывают на часы: мол, скоро ли звонок и можно будет бежать в библиотеку?..