Распопин В. Н. Жизнь и смерть военных разведчиков (О книгах Эммануила Казакевича)

Казакевич, Эммануил Генрихович. Звезда. Двое в степи. Сердце друга: повести // Казакевич Э. Г. Звезда – СПб.: Азбука, 2015. – 416 с.
Казакевич, Эммануил Генрихович. Весна на Одере: роман. – СПб.: Амфора, 2016. – 512 с.

Да, именно о них, о военных разведчиках, и написал военный разведчик Эммануил Казакевич (1913 – 1962) свои лучшие книги. Фронтовой путь Казакевича, слабого зрением и здоровьем еврейского поэта и русского писателя, а также переводчика, - от рядового в писательской роте народного ополчения до помощника начальника разведотдела 47-й армии в чине капитана, военная жизнь сродни лихому приключенческому роману (о чем см. интереснейший биографический очерк С. Гупало: https://day.kyiv.ua/ru/article/istoriya-i-ya/cherez-ternii-k-zvezde), подвиги, контузии, ранения, ордена… И затем - книги, в которых все рассказанное пережито автором лично или увидено собственными глазами.

Среди читателей его сочинения были очень популярны, точно соответствуя социальной психологии простого советского человека, во всяком случае, в сороковые - шестидесятые годы, пока не оттеснило их творчество писательского поколения Бондарева, Астафьева, Быкова, с их более жесткой и просто более честной «окопной правдой» и «лейтенантской прозой». Впрочем, проживи Казакевич лет на десять дольше и напиши в стремительно меняющемся мире еще десяток книг, вполне возможно, что именно он возглавлял бы хит-парад советских военных писателей и сегодня – творческий потенциал этого человека, по условиям эпохи, раскрылся, кажется, лишь на четверть возможного.

При всех различиях, литературная судьба Казакевича сходна с литературной судьбой Виктора Некрасова: оба - уроженцы Украины, во всяком случае, на Украине прошло их детство, оба написали самые лучшие повести о войне в первые же послевоенные годы, оба были награждены Сталинской премией, оба были подвергнуты жестокой критике. И – да, в литературе оба остались прежде всего своими первыми повестями, несмотря на то, что активно работали до последних дней жизни.

Повесть Эммануила Казакевича «Звезда» была опубликована в январском номере журнала «Знамя» за 1947 год и с тех пор множество раз переиздавалась. Она очень кинематографична, поскольку коротка, насыщена героическими приключениями, трагична и оптимистична в одно и то же время. Дважды экранизирована, последний раз уже в наше, постсоветское, время замечательным режиссером Николаем Лебедевым. Эта экранизация не просто удачна, а, пожалуй, образцова. Ее, на мой взгляд, не с чем сравнить в российском кино последнего двадцатилетия, по крайней мере, в жанре героического боевика. Более того, захватывая зрителя приключенческим сюжетом, фильм почти точно передает и содержание книги, и - благодаря мастерству режиссера и исполнителей главных ролей – чудесным образом «оживляет» достаточно скупо прописанных персонажей повести.

А рассказывается в ней, по сути, лишь об одном поиске фронтовой разведки перед освобождением города Ковеля в июле 1944 года, где фашисты планировали мощное контрнаступление. Короткой летней ночью небольшой отряд советских разведчиков пробирается в тыл врага и, поочередно отдавая свои жизни, выясняет масштаб подготовки контрпрорыва, захватывает рацию и передает сведения в штаб армии, срывая тем самым замысел гитлеровцев.

После «Звезды» Казакевич написал еще несколько повестей и рассказов, три романа, осуществил ряд переводов собственной крупной прозы на идиш. Как переводчик и как еврейский поэт, Казакевич был хорошо известен еще в тридцатые годы, однако эта его творческая ипостась останется за пределами нашего разговора, поскольку на идише мы не говорим и не читаем, да и тема наша сейчас – отображение в зеркале литературы героизма советского народа в годы Великой Отечественной войны.

Именно ему, героизму советского человека, и посвящены повести «Двое в степи» и «Сердце друга», в которых – очень по-разному – показан подвиг. Интереснее – в книге «Двое в степи». Почему? Потому, что «Сердце друга» - боевик о рыцаре без страха и упрека, а «Двое в степи» - скорее, развернутый, на глазах читателя создающийся психологический, литературный портрет юноши, которому приходится стать героем. Сначала – для спасения собственной жизни, потом – для спасения Родины. Повесть тоже дважды экранизирована, впервые – великим режиссером Анатолием Эфросом в одноименном фильме. Второй раз – в наше время – в фильме «Дорога на Берлин».

Действие происходит летом 1942 года. Молодой необстрелянный лейтенант должен доставить в дивизию приказ о срочной передислокации. Заблудившись и струсив, конечно, он вынужден вернуться в штаб, где его приговаривают к расстрелу, но не успевают утвердить приказ. Штаб отступает, арестованного и его конвоира, пожилого казаха, забывают – и двое, арестант и его конвоир, вынуждены теперь в поисках своих скитаться в степи, скрываясь от врага, а то и вступая с ним в сражения. Один должен довести другого до расстрельной команды, другой – доказать первому, но прежде всего самому себе, что он имеет право на жизнь и борьбу за свободу своего отечества.

Именно эта повесть, написанная Казакевичем в 1948 году, подвергалась наиболее ожесточенной критике, но именно «Двое в степи», с одной стороны, наилучшим образом показывают писательский потенциал этого автора, а с другой – открывают дорогу «лейтенантской прозе», с ее суровой и очень жестокой правдой войны.

Разумеется, именно из-за своей неоднозначности «Двое в степи» и не пришлись ко двору критике позднего сталинского времени. Возможно, реакцией писателя на критику стал скорый переход от краткой и жесткой повести к несколько рыхлой романистике, наиболее известным образцом которой стал награжденный Сталинской премией, а впоследствии и экранизированный роман о Победе «Весна на Одере». У него будет и продолжение, к сожалению, неоконченное, но сильно повлиявшее на современников и писателей младшего поколения, в частности Гроссмана, Бондарева и отчасти Трифонова. Не обязательно, как в случае Юрия Бондарева, это влияние прямое, но в «Доме на площади» (так называется последняя книга Казакевича) во всей широте поднята проблематика ремарковского «Возвращения» - в советском, разумеется, варианте, сильно отличающемся от западного. Эту проблематику в дальнейшем будет разрабатывать следующее писательское поколение, и прежде всего Ю.В. Бондарев в романах «Тишина», «Двое», «Берег», о которых мы в свое время непременно поговорим. Об этом обширном влиянии проблематики романов Эммануила Казакевича на творчество авторов «Тишины» и «Берега», а также и «Дома на набережной» интересно рассказывал Д.Л. Быков в своих 100 лекциях о русской литературе ХХ века, вышедших в издательстве «Эксмо» в 2018 г. (см. том 2 «Время изоляции», 1951 – 2000), и я рекомендую всем вам познакомиться с размышлениями одного из самых интересных сегодня толкователей словесности.

В «Весне на Одере», что ясно из заглавия, показан последний этап войны – форсирование Одера, дорога на Берлин и взятие фашистской столицы. В книге, задуманной как первая в дилогии, или, я думаю, даже в цикле романов, множество персонажей – рядовых, офицеров, военачальников, врачей и медсестер, а также, с противоборствующей стороны, и антифашистов – узников концлагерей, и нацистов. Первые – голубоглазые и русоволосые герои борьбы за правое дело, бестрепетно отдающие жизни во имя Победы, трепетно вступающие в компартию, непременно произносящие вдохновенные панегирики вождю; вторые – нелюди, в лучшем случае –негодяи, даже сдавшись доблестной советской разведке, встающие во фрунт и рявкающие теперь уже врагу привычное «Хайль!». В центре романа – трудная военная любовь разведчика, гвардии майора, персонажа несомненно автобиографического, обожаемого, как и сам Казакевич – отчаянный смельчак и весельчак, и подчиненными, и комдивом с политруком, к молодой вдове-военврачу, за которой, кроме героя, ухаживает еще и морально неустойчивый полковник. Разумеется, даже самый неподготовленный читатель с первых страниц понимает, чем дело кончится. Тем оно и кончается, конечно, хоть и придется гвардии майору дважды восстать из мертвых, да и финал романа открытый, а, в сущности, промежуточный. Гвардии майору Лубенцову предстоит еще долгая ухабистая дорога самопознания и миропостижения, увы, уже навсегда незавершенная.

Самая сильная сторона первого романа Казакевича, однако, не психология и даже не социальная психология – для такого анализа время еще не пришло – ни в стране, ни для самого автора. Самая сильная сторона книги - это яркая и внятная панорама событий, боев и передвижений советских войск в последние месяцы войны. Прежде всего, ради названной панорамы и не стоит отказываться от сегодняшнего прочтения этой не самой удачной вещи Казакевича, а еще ради того, разумеется, чтобы увидеть, каким воображал самого себя автор, а коли воображал, значит мог бы быть, а раз так – следовательно, был, ведь искусство не только приукрашает, но показывает истину, то, что не всегда выставлено на всеобщее обозрение.

И все же Казакевич, которого до сих пор любят, читают и перечитывают люди не искушенные, - автор повестей небольшого объема, самая поздняя из которых – героическая мелодрама «Сердце друга» (1953). Она – и о любви, и о том, как погибают морские пехотинцы. Сентиментальный боевик, очень крепко сделанный, перманентно давящий на слезные мышцы, но при этом и уступающий «Звезде» в динамизме и мужественности – той скупой, подлинной мужественности, которая не слезы из читателя выжимает, а рождает ненависть к врагу, воспитывает волю и дарит силы бороться и любить – женщину, землю, жизнь.