История хранит ещё немало секретов. Один из них — загадка Рудольфа Рёсслера — самого таинственного разведчика Второй мировой войны, снабжавшего швейцарскую резидентуру советской военной разведки ценной информацией о военной машине Германии, в частности данными о подготовке операции «Цитадель» — плана германского генерального наступления на Восточном фронте летом 1943 года.

 

К проведению операции германское командование привлекло группу армий «Центр» под командованием Г. фон Клюге (9-я и 2-я армии) и группу армий «Юг», которой командовал Э. фон Манштейн (4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф»). На Курском направлении противник сосредоточил 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, 3отдельных танковых батальона и 8 дивизионов штурмовых орудий, авиацию 6-го воздушных флота (свыше 1000 самолётов, базировавшихся на аэродромах орловского выступа) и 4-го воздушного флота (более 1000 самолётов, находившихся в районах Харькова и Полтавы) (2).

Информация о готовящемся наступлении немцев была добыта советской разведкой менее чем через месяц (3). В книге «Записки командующего фронтом 1943-1945» И. С. Конев писал: «Уже весной 1943 года советское Верховное Главнокомандование располагало данными о готовящемся летнем наступлении немецко-фашистских войск в районе Курской дуги. Данные разведки поступали с исключительной быстротой и точностью. Было точно определено и направление главного удара противника» (4).

Советская разведка получила данные об операции «Цитадель», начале наступления, составе группировки германских войск (5). Оценку деятельности советской разведки дал Г. К. Жуков, подчеркнувший, что«в начале апреля (1943 года. — В. X.) у нас имелись достаточно полные сведения о положении войск противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова» (6).
Слова советских военачальников подтверждаются признаниями бывших гитлеровских генералов. На Нюрнбергском процессе в 1946 году бывший начальник штаба оперативного руководства вермахта генерал-полковник Альфред Йодль признал, что сведения о германских oпeрациях появлялись в Москве раньше, чем у него на письменном столе.
В 1955-м перед судом дал показания бывший начальник Генерального штаба германских сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер: «Почти все наступательные немецкие операции становились известны противнику, как только Главное командование вермахта заканчивало их разработку, даже до того, как планы ложились на мой стол; всё это вследствие измены одного из сотрудников Генерального штаба сухопутных войск. Всю войну мы не могли пресечь утечку информации».

Йодлю и Гальдеру вторил бывший нацистский пропагандист оберштурмбан-фюрер СС П. К. Шмидт, известный как историк Пауль Карелл: «Даже поверхностный анализ данных радиоперехвата показывает, что часть переданной информации могла быть получена только из высших немецких военных кругов — такое впечатление, что советским агентам в Швейцарии диктовали на ключ прямо из Ставки фюрера» (7).

Так применительно ко Второй мировой войне возрождалась старая легенда «об ударе ножом в спину»: поражение Германии в 1945 году, как и в 1918-м, объяснялось «происками предателей и шпионов» (8).
Главную роль в Победе над Третьим рейхом, сыграли, конечно же, вооружённые силы стран антигитлеровской коалиции, прежде всего Красная армия, уничтожившая две трети дивизий вермахта. Однако и разведка внесла в Победу свой немалый вклад.
Данные о подготовке операции «Цитадель» шли в Москву из разных источников, в частности из Швейцарии, от резидента советской военной разведки Шандора Радо («Дора»), который передавал «Директору» (начальнику Главного разведывательного управления Наркомата обороны СССР генерал-лейтенанту И. И. Ильичёву) информацию, добытую Рудольфом Рёс-слером («Люци») с помощью своих источников в гитлеровском рейхе (9).

 

 

Радо, который, впрочем, никогда лично не встречался со своим лучшим агентом, считал, что «разведывательная деятельность Рёсслера-Люци и его единомышленников должна оцениваться только однозначно: все они были истинными патриотами, стойкими борцами против чёрных сил фашизма и войны. Они желали видеть свою Германию не очагом дикого мракобесия и кровавых распрей, а страной свободы и прогресса, живущей в мире с другими народами» (10).

О Рёсслере на Западе вышли десятки книг; одна из них даже называлась так: «Человек, который выиграл Вторую мировую войну». Британский разведчик Л. Фараго считал Рёсслера лучшим советским агентом в Европе. Американский исследователь Буранелли называл его «важнейшим источником информации о германском вермахте» (11).

Высокую оценку Рёсслеру давал Аллен Даллес, руководитель действовавшей во время Второй мировой войны в Швейцарии резидентуры Управления стратегических служб США: «Если бы у меня была пара таких агентов (как Рёсслер. — Б.Х.), я бы мог ни о чём не беспокоиться». В книге «Искусство разведки» Даллес писал: «К концу 1942 года... советская разведка обзавелась новым фантастически эффективным агентом-информатором, обосновавшимся в Швейцарии. Этим человеком был некто Рудольф Рёсслер (зашифрованный под псевдонимом «Лю-ци»). Через каналы, не выясненные до настоящего времени, Рёсслер, находясь в Швейцарии, умудрялся систематически получать разведывательную информацию из штаб-квартиры немецкого верховного командования в Берлине, причём зачастую ежедневные распоряжения немецкой ставки, касающиеся военных действий на Восточном фронте, поступали к Рёсслеру менее чем через 24 часа» (12).

Радист резидентуры Александр Фут рассказывал: «Люци»... держал в своих руках нити, которые тянулись в

 Германию—во все три главных штаба немецких вооружённых сил, а также могли обеспечить — и обеспечивали—получение информации из других нацистских учреждений... Каждый, кто участвовал в руководстве боевыми операциями на уровне Генерального штаба, поймёт, чего стоит возможность точно нанести на карту флажки, положение войск противника и, следовательно, соответствующим образом планировать диспозицию собственных сил... «Люци» часто предоставлял Москве такую возможность и внёс неоценимый вклад в выработку стратегии Красной армии и в окончательный разгром вермахта» (13).

Внешне «Люци» не подходил под созданный авторами шпионских романов и детективных фильмов стереотип разведчика. «Рёсслер походил скорей на витающего в облаках литератора, а не на холодного расчётливого агента. Он был и до сих пор остаётся для меня самой большой психологической загадкой. Как этот человек попал в разведку?.. Он был типичным немецким мечтателем»14, — писал историк и бывший офицер отдела пропаганды Верховного командования вермахта Вильгельм фон Шрамм, знавший Рёсслера с 1920-х годов.
Ханс Хауземан из Санкт-Галлена, во время войны возглавлявший секретный филиал швейцарской разведки «Бюро Ха», полагал, что «Рёсслер не соответствовал типичным представлениям о шпионе... Было бы совершенно неверно сравнивать Рёсслера с Зорге» (15).

Российский писатель и историк разведки Теодор Гладков (1932-2012) писал: «Будучи активным борцом с германским нацизмом, Рёсслер стал уникальным разведчиком-одиночкой, работавшим не на какую-то конкретную страну, а на любую, которая, по его представлениям, всегда трезвым и обоснованным, могла стать жертвой агрессии или находилась в состоянии войны с Третьим рейхом. Второго такого примера история мировой разведки не знает» (16).

Но был ли «Люци» таким уж асом разведки, как, например, Рихард Зорге?

Историк из ФРГ Хельмут Рёвер в своей книге «Красный оркестр и другие мифы секретных служб. Германский и советский шпионаж во Второй мировой войне, 1941-1945» утверждает, что оперативные сообщения «Люци», касавшиеся России, были в своей массе неверны. Швейцарская разведка подсовывала Рёсслеру дезинформацию; остальное он выдумывал сам. Он умело связывал действительно поступающую информацию с сообщениями из газет. Рёсслер был беден, и его разные хозяева, которые постоянно требовали от него новых сведений, платили бедному эмигранту высокие гонорары за работу. Вот это и есть, по мнению Рёвера, отрезвляющая правда о самой успешной агентурной сети Второй мировой войны (17).

Рёверу вторит российский исследователь Борис Соколов, который отмечает, что нет ясных ответов на вопросы «кто были эти люди, как сложилась и действовала их антинацистская организация, каким путём сведения из Берлина попадали к Рёсслеру». Соколов считает, что «Люци» был «двойным немецким агентом и вступил в контакт с швейцарской, советской, британской и американской разведками под контролем абвера, гестапо или службы Шелленберга» (18).

Итак, крайняя противоречивость точек зрения и оценок, данных «Люци» бывшими разведчиками и историками, делает его жизнь и деятельность ещё более загадочными.

 

На самом деле Рёсслер родился 22 ноября 1897 года в баварском городе Кауфбойрен в семье чиновника лесного ведомства. Окончил народную школу и в 1916 году гимназию в Аугсбурге. Солдатом-добровольцем ушёл на Первую мировую войну.

После войны Рёсслер активно занимался журналистикой и издательской деятельностью. Среди его друзей были известные литераторы, в частности Томас Манн. В отличие от многих разочарованных и озлобленных поражением в Первой мировой ветеранов, Рудольф никогда не разделял нацистских взглядов; он активно выступал против нацизма в газетах «Мюн-хен-Аугсбургер-Абендцайтунг» и «Альге-майне Цайтунг». В1922 году Рёсслер основал Аугсбургское литературное общество, с 1925-го редактировал журнал «Форм унд Зинн» («Форма и содержание»), с 1929-го руководил «Бюнефольксбундом» — Народным театральным союзом в Берлине и издавал журнал «Национальный театр».

После прихода Гитлера к власти профессиональная деятельность для Рёсслера в Германии стала невозможна. В 1934 году этот человек христианско-консервативных взглядов, немецкий националист и в то же время идейный противник нацизма покинул родину и вместе с женой Ольгой Хофман поселился в нейтральной Швейцарии. В Люцерне он основал и возглавил литературное издательство «Вита Нова», издавал книги писателей, труды которых были запрещены в нацистской Германии: Рауля Клауделя, Стенли Болдуина, Николая Бердяева, Фёдора Степуна, Вальтера Шубарта, Вальдемара Гуриана (20).

В 1939-1944 годах Рёсслер сотрудничал со швейцарской разведкой. Для неё это была счастливая находка: он предложил свои услуги «Бюро Ха», когда уже имел в Германии и Швейцарии надёжных информаторов, готовых вести тайную борьбу против Третьего рейха.

Летом 1942-го Рёсслер по собственной инициативе — через посредников Кристиана Шнайдера («Тейлор») и Рашель Дюбендорфер («Сиси») — начал передавать свои материалы нелегальной резидентуре советской военной разведки под руководством Шандора Радо («Дора»), а с осени того же года уже тесно взаимодействовал с ней.

«Люци» поставил перед Радо единственное условие: не пытаться узнать, откуда и от кого он получает информацию. Источниками Рёсслера, как полагал Гладков, «были его старые армейские друзья, такие же антинацисты, как и он, которые, скорее всего (иначе и быть не могло), служили на высоких должностях в Генеральном штабе вермахта, а то и в ставке Гитлера. Случалось, что какой-то приказ ОКВ поступал в Москву даже раньше, чем к командующему какой-либо армией на Восточном фронте» (21).

Информация «Люци», в частности, способствовала победе Красной армии под Сталинградом. 22 января 1943 года Центр радировал Радо: «Выразите Люци нашу благодарность за хорошую работу. Сведения вашей группы о Центральном участке фронта весьма существенны» (22).

За ценную информацию «Директор» щедро платил «Люци»: «12 марта 1943. «Директор» — «Доре». Согласен. План Восточного вала (23) покупаем за 3000 франков. Что известно Люци о подлинности и достоверности этих документов? Срочно узнайте, какие ещё документы может достать Люци»  (24).

Информация, полученная от «Люци», сыграла важную роль в разгроме вермахта под Курском в 1943 году. В Москву были переданы дополнительные сведения о планах противника, данные о новых танках «Тигр» и «Пантера», истребителях «Мессершмитт 109 G-б», о другом вооружении и боевой технике (25).
Предоставленные сведения касались также, как отмечал Радо, «политических и дипломатических манёвров правителей гитлеровской Германии и её сателлитов», а также заговора немецких военных против Гитлера. В радиограмме в Центр от 20 апреля 1943 года говорилось, что «группа генералов, которая ещё в январе хотела устранить Гитлера, теперь исполнена решимости ликвидировать не только Гитлера, но и поддерживающие его круги» (26).
Информация советской разведки оперативно доходила до Верховного Главнокомандующего и членов Государственного комитета обороны (ГКО). По воспоминаниям члена ГКО А. И. Микояна, ещё 27 марта 1943 года Сталин сообщил ему «в общих деталях» о немецких планах (27).

Накануне, 26 марта, в Москву пришло сообщение Радо, содержавшее основные сведения о предстоящем немецком наступлении. 8 апреля тот же источник сообщил, что операция перенесена на начало мая. 20 апреля наступление было отсрочено до 12 июня, а затем — чуть ли не отменено вообще (28).

В итоге немцы начали «Цитадель» лишь 5 июля. Но их уже ждали: на изготовившиеся к наступлению войска противника обрушился всесокрушающий огонь советской артиллерии.  В мае 1944-го Рёсслер был арестован швейцарской контрразведкой в связи с делом «Доры». Это было сделано, чтобы в тюрьме спасти его от гестаповцев, которые могли выкрасть его и заставить признаться, что он работает на швейцарскую разведку, и раскрыть его источники. Спустя четыре месяца Рёсслер был освобождён (29).

Уже после войны, в октябре 1945 года, в Швейцарии состоялся судебный процесс по обвинению Радо, его жены Лены, Р. Дюбендорфер, А. Фута, Рёсслера, X. Шнейдера и других. Их обвиняли в проведении разведывательной деятельности на территории Швейцарской конфедерации. Все обвиняемые были осуждены на разные сроки заключения, кроме Рёсслера, которого оправдали. Нов тюрьму никто не попал: одни были осуждены заочно, другие — условно, а Шнейдер освобождён с учётом проведённого в тюрьме времени.

В 1947-1953 годах Рёсслер сотрудничал с чехословацкой разведкой, вновь был арестован 9 марта 1953-го и предстал перед судом 2 ноября того же года.
На суде он так объяснил смысл своей деятельности: «Меня называют шпионом. Но, как известно, шпион — это такой человек, который, нарушая признанные нормы ведения войны, вводит в заблуждение противника, например, переодевшись в его форму, пробирается на территорию врага или же вообще путём обмана, а иногда и насилия и получает важные секретные данные. Однако даже в обвинении не утверждается, что я проводил такую или же подобную этой деятельность... Я с чистой совестью могу сказать, что не желал, чтобы возможные последствия моей деятельности нанесли ущерб внешним связям Швейцарии» (30).

В этой связи профессор истории Ба-зельского университета Эдгар Бонжур в докладе о внешней политике Швейцарии во время Второй мировой войны писал, что Рёсслер, Радо, Отто Пюндер (владелец швейцарского информационного агентства «Инса», под псевдонимом «Пакбо» поставлявший Радо сведения из неустановленных источников, в частности от Рёсслера) «не могут быть названы шпионами в буквальном смысле этого слова. Сами они не занимались шпионской деятельностью, а собирали, систематизировали и оценивали полученную от их агентов информацию, которую затем частично по радио, а частично по почте направляли по назначению» (31).

Рёсслер был приговорён к одному году тюремного заключения, а после освобождения из-за финансовых трудностей вынужден был расстаться со своим издательством. Он скончался 11 декабря 1958 года в швейцарском городе Криенс (32). На надгробном памятнике надпись: «Рудольф Рёсслер 1897-1958».

 

У Рёсслера было два швейцарских заказчика — «Бюро Ха» в Люцерне и занимавшаяся Германией группа «NS-1» майора Макса Вайбеля из разведывательного управления армии. В 1937 году наш герой лишился гражданства Германии. Его деятельность как разведчика, вероятно, началась в 1938-1939 годах в связи с обострением ситуации вокруг Чехословакии и последовавшей нацистской оккупацией этой страны.

Уинстон Черчилль в своих воспоминаниях подтверждает, что уже в 1938-м, перед нападением на Чехословакию, был заговор против Гитлера, в котором участвовали «генералы Гальдер, Бек, Штюльпнагель, Вицлебен (командующий берлинским гарнизоном), Томас (заведующий вооружением), Брокдорф (командующий потсдамским гарнизоном) и граф Гельдорф, стоявший во главе берлинской полиции. Главнокомандующий генерал фон Браухич был осведомлён и одобрил». Напомним, что летом 1938 года Бек покинул свой пост начальника Генштаба сухопутных сил в знак протеста против агрессивных планов Гитлера в отношении Чехословакии, а Гальдер стал преемником Бека на этом посту; Штюльпнагель был оберквартирмейстером (заместителем начальника) Генштаба.

Заговорщики собирались свергнуть Гитлера 14 сентября 1938 года в восемь часов вечера. Танковая дивизия генерала Гёпнера должна была войти в Берлин и занять узловые пункты города. Гитлера намечалось захватить живым, судить народным трибуналом, а затем, признав душевнобольным, отправить в сумасшедший дом. Заговорщики пытались заручиться поддержкой Лондона. Однако британский премьер-министр Невилл Чемберлен в тот период трижды летал в Германию на переговоры с Гитлером, что нарушало планы заговорщиков. Поэтому реализация «Берлинского путча» была сначала отложена, а потом, когда стало известно, что Чемберлен вылетает в Мюнхен для подписания соглашения с Гитлером, и вовсе отменена. Как известно, 29-30 сентября состоялся «Мюнхенский сговор». Таким образом, Англия и Франция в 1938-м не только отдали Гитлеру часть Чехословакии, но и спасли его самого. Однако о подготовке свержения Гитлера никто из генералов не проговорился: Гитлер о заговоре не узнал, а генералы стали искать другого случая «устранения» своего фюрера.

 

Кто скрывался за псевдонимом Гермес? Это вымышленное имя принадлежало сразу двум лицам — Шульце-Бойзену и Рёсслеру. 15 карт, которыми была иллюстрирована брошюра Гермеса, были выполнены картографом Радо в его агентстве «Геопресс»35. Так что Шульце-Бойзен и Рёсслер были, как минимум, знакомы. Однако прямых доказательств, что обер-лейтенант снабжал разведывательной информацией «Люци», нет. К тому же Шульце-Бойзен был арестован 31 августа 1942 года и казнён 22 декабря того же года, в то время как именно во второй половине 1942-го разведывательная деятельность «Люци» приобретала широкий размах. Рёсслер с берлинской группой Шульце-Бойзена — Харнака, очевидно, связан не был, однако это не значит, что он не был связан с «Красной капеллой».

Термином «Красная капелла» («Красный оркестр») принято обозначать все радиостанции, во время Второй мировой войны выходившие в эфир с территории Германии, Италии, Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии и работавшие на советскую разведку. Рёсслер был непосредственно связан со швейцарской резидентурой Радо, которую нацистские спецслужбы рассматривали как часть «Красного оркестра».
В декабре 1942 года шеф гестапо груп-пенфюрер СС Генрих Мюллер подписал секретный отчёт о «Красной капелле», текст которого сохранился в архивах ФРГ (36). В 1979-м был опубликован пространный доклад ЦРУ «Красная капелла. История советской разведывательно-шпионской сети в Западной Европе. 1936-1945». В этом документе к материалам Главного управления имперской безопасности (РСХА) по «Красной капелле» прибавились донесения американской и британской разведок (37). В 1991 году германский историк Юрген Даниель обнаружил в национальном архиве США в Вашингтоне копию 90-страничного доклада гестаповской зондеркоманды «Красная капелла» под названием «Большевистские организации изменников Родины, действовавшие в Рейхе и в Западной Европе (Красная капелла)», рассекреченного в 1950-м, но лишь в 1989 году ставшего доступным исследователям (38). В 1994-м в Германии Хансом Коппи, Юрием Зорей и мною были опубликованы российские источники по «Красной капелле» (39). Затем последовали публикации в России (40).

Анализ документов позволяет сделать вывод что «Люци» был скорее связан не с «Красной», а с «Чёрной капеллой» — группой германского консервативного Сопротивления, во главе которой был бывший обер-бургомистр Лейпцига и рейхскомиссар по ценам Карл Гёрделер. Он считался основным кандидатом на пост рейхсканцлера в послегитлеровском правительстве Германии. Рёсслер, по-видимому, ставил Гёрделера на первое место среди своих источников, поскольку знал его лично. Кроме Гёрделера, основными информаторами Рёсслера были Ханс Остер, Ханс-Бернд Гизевиус и Йозеф Вирт.

В историографии высказывается мнение, что Рёсслер, находясь в Швейцарии, располагал обширным доступом к информации, исходившей из берлинского «Клуба господ» (с 1933 года он назывался «Германским клубом»). Членами этого клуба, осуществлявшего контакты между нацистами и представителями традиционных консервативных элит, были крупные германские промышленники и аграрии, банкиры, правительственные чиновники. Однако в клуб входили и представители консервативных кругов, оппозиционных Гитлеру, в частности Ульрих фон Хассель и Карл фон Йордане. В 1938-1939 годах фронда консервативных противников Гит-лера стала преобразовываться в движение Сопротивления, в котором участвовали некоторые германские политики и военные, в частности и офицеры разведки. С ними и был связан Рёсслер.

Во главе заговорщиков стояли генерал-полковники Людвиг Бек, Курт фон Хаммер-штейн, Франц Гальдер, а также шеф военной разведки (абвера) адмирал Вильгельм Канарис и начальник штаба абвера и заместитель Канариса полковник (с 1941-го — генерал-майор) Ханс Остер. Причём «крышей» заговора служил абвер (41).
В силу своего положения в абвере, Остер был очень хорошо информирован. Ему были известны многие государственные тайны рейха, даже те, которые охранялись конкурентами абвера из Главного управления имперской безопасности — гестапо и СД.

Остер играл важную роль среди офицеров, которые намеревались отстранить Гитлера от власти. Зимой 1939-1940 годов он информировал голландское и норвежское правительства о том, что Гитлер планирует совершить агрессию против этих стран. После того как вермахт летом 1940-го нанёс поражение западным державам, объектом пристального внимания Остера стала Швейцария.

Опасная игра Остера была прервана в апреле 1943 года: он был отстранён от должности, а год спустя уволен из армии. После провала заговора 20 июля 1944-го Остер был арестован и казнён вместе со своим шефом адмиралом Канарисом в концлагере Флоссенбург 9 апреля 1945 года.

Швейцарской разведке были известны планы подготовки германского нападения на Швейцарию. По этой причине швейцарской стороне было выгодно способствовать передаче информации о Германии странам, враждебным гитлеровскому рейху.
Чтобы разведывательные сообщения из нейтральной Швейцарии уходили в Советский Союз, с которым у Швейцарской конфедерации тогда не было дипломатических отношений, швейцарским спецслужбам, как и немецким друзьям «Люци», нужен был «посредник не швейцарец»: Эту роль и играл Рудольф Рёсслер.

О связи «Люци» с советской разведкой позаботился немецкий эмигрант и журналист доктор Кристиан Шнайдер, работавший сначала в Международной организации труда (МОТ) при Лиге наций в Женеве, а позже — в издательстве Рёсслера. В МОТ работали несколько советских агентов. Одним из них была Рашель Дюбендорфер. Она завербовала Шнайдера для советской военной разведки и дала ему псевдоним «Тэйлор» («Шнайдер» и «Тэйлор» означают соответственно на немецком и английском языках «портной»). Шнайдер-Тэйлор знал Рёсслера; таким образом, была установлена связь Рёсслера с советской военной разведкой — резидентурой «Дора».

Шнайдер был для Рёсслера «предохранителем», защищавшим его от стремления советской разведки узнать германские источники «Люци». Сообщения шли от Рёсслера к Шнайдеру, от него к Дюбендорфер, а уже от неё к Радо.

 

Имя Вирта упоминается в шифровках, которыми обменивались «Директор» и «Дора». 14 января 1943 года «Директор» направил «Доре» радиограмму: «Просим сообщить о точном содержании переговоров между Лонгом (Жоржем Блэном, французским журналистом и важным информатором «Доры») и Виртом. Прежде всего нас интересует содержание переговоров между Виртом и англосаксами и их отношение к переговорам с СССР. Какие практические меры он намерен принять, чтобы наладить контакт с нами?» (43).
Таким образом, через «Люци» поддерживалась связь не только между немецкой консервативной оппозицией и Лондоном, но и между немецким Сопротивлением, Лондоном и Москвой.

В литературе встречаются утверждения, что «Люци» через Радо отправлял в Москву результаты британского радиоперехвата, полученного путём расшифровки немецких радиограмм. Об этом писал генерал-лейтенант П. А. Су-доплатов, занимавший во время Великой Отечественной войны должность начальника IV (разведывательно-диверсионного) управления НКВД-НКГБ: «На самом деле Рёсслер передавал нам информацию, которую получал от англичан. Английская разведка знала о работе группы Радо, поскольку ещё накануне войны внедрила своего агента в «Красную капеллу» в Швейцарии. По дипломатическим каналам в Лондоне через английскую миссию связи в Москве англичане не передавали эту информацию, опасаясь, что мы не поверим и потребуем назвать источник. Мы не знали тогда, что у англичан есть аналог немецкой шифровальной машины «Enigma», которую собрал в 1938 году для британской спецслужбы польский инженер... Англичане держали в строжайшем секрете существование «Enigmы», дававшей им возможность дешифровать немецкие радиограммы. Сведения о ней поступили к нам в 1945 году от Филби и Кэрнкросса» (44).

Анализ сообщений Радо и материалов, поступавших из Лондона, свидетельствует об их «разительном совпадении». Однако, как отмечал Судоплатов, «информация из Лондона от кембриджской группы была более полной, а от группы «Люци» явно отредактированной. Ясно было, что информация «Люци» дозировалась и редактировалась британскими спецслужбами» (45). А Сталин, как известно, не очень доверял своему «злейшему союзнику» Черчиллю.

Когда англо-американцам после Второй мировой войны в ходе контрразведывательного проекта «Венона» (46)  удалось заполучить советские шифры и ключи к ним, английские контрразведчики увидели, какую ценную информацию передавали русским их коллеги и одновременно советские агенты «Мольер» (Джон Кэрнкросс), «Ральф» (Лео Лонга) и «Зёнхен» (Ким Филби).

«Кембриджская группа» (47) сумела получить доступ ко многим ценным материалам британского внешнеполитического ведомства и разведки: еженедельным сводкам, оперативным приказам германского командования, содержанию радиограмм, в которых раскрывалась осведомлённость германского командования о состоянии войск Красной армии. Офицер британской разведки Кернкросс, хорошо знавший немецкий язык и обладавший аналитическими способностями, с помощью аналога немецкой шифровальной машины «Энигма» смог прочитать германские секретные радиограммы. От Кернкросса и Филби в резидентуру НКГБ в Лондоне поступали сведения о планировании немецкого наступления под Курском (48). Кэрнкросс передал советской разведке специальные сообщения люфтваффе в преддверии операции «Цитадель».

«Весной 1943 года, за несколько недель до начала Курской битвы, наша резидентура в Лондоне получила от кембриджской группы информацию о конкретных целях планировавшегося немецкого наступления под кодовым названием операция «Цитадель»... Сообщение из Лондона содержало более обстоятельные и точные планы немецкого наступления, чем полученные по линии военной разведки от «Люци» из Женевы. Руководителям военной разведки и НКВД стало совершенно ясно, что англичане передают нам дозированную информацию, но в то же время хотят, чтобы мы сорвали немецкое наступление» (49), — писал Судоплатов.

 

Но основной вопрос остаётся: откуда Рёсслер черпал свою информацию?
Источники Рёсслера следует искать в окружении Гёрделера — среди участников заговора против Гитлера. В этой связи назовём имя Ханса-Бернда Гизевиуса — видного деятеля германского консервативного Сопротивления и одного из руководителей антигитлеровского заговора. Гизевиус — чиновник гестапо, а с 1939 года офицер «Абвер/Аусланд». В 1940-1944 годах по заданию Остера он под именем зондерфюрера доктора Шлиха служил вице-консулом в генеральном консульстве Германии в Цюрихе (50).

Интересно отметить, что генеральным консулом Германии в Берне служил резидент VI управления РСХА (внешняя разведка СД Вальтера Шелленберга) Ханс Мейснер, который руководил охотой нацистских спецслужб за «Красной капеллой» в Швейцарии.
В Швейцарии Гизевиус занимался контрразведкой для абвера и поиском контактов с представителями стран антигитлеровской коалиции, в частности с Даллесом, а также с лицами, представлявшими интерес для германского консервативного Сопротивления. Среди них был и Рёсслер, которого также интересовал Гизевиус. В оставшихся после смерти Рёсслера бумагах сохранилось досье Гизевиуса.

Информация «Люци» проходившая по каналу Гизевиуса, исходила от Ханса Остера, поддерживавшего тесную связь с другими противниками гитлеровского режима — генералом Георгом Томасом (управление вооружения и экономики в Верховного командования вермахта) и генералом Фридрихом Ольбрихтом, начальником Общего управления сухопутных войск и заместителем командующего резервной армии. В книге воспоминаний Гизевиус отмечает: «У нас были информаторы повсюду — в военном ведомстве, на полицейских участках, в МВД и прежде всего в МИД. Все нити шли к Остеру» (51).

20 апреля 1943 года Радо отправил в Центр следующее донесение: «От Рота. Через генерального директора... бургомистра Гёрделера. С Бендлерштрассе (ОКБ)... Генеральный штаб считает, что наступление может начаться, самое раннее, в конце апреля и должно произвести эффект снежного кома. Так называемый второй комплект генералов, которые уже в январе намеревались выступить против Гитлера, решил ликвидировать Гитлера и всех, кто его поддерживает. Более ранняя попытка не удалась, т. к. Гитлер был предупреждён о ней Манштейном» (52).

На основании этой радиограммы и данных о деятельности Гизевиуса в Швейцарии можно предположить, что именно он скрывался под условным именем «Рот» («Красный»). Гизевиус был знаком с Рёсслером, знал Вирта, чья связь с участниками заговора 20 июля 1944 года была подтверждена генералами Остером и Беком. Очевидно, он знал и Гёрделера, одного из самых убеждённых заговорщиков. Гизевиус с симпатией относился к Советскому Союзу.

Если Гёрделер и большинство его сторонников ориентировались на США и Великобританию, то некоторые участники заговора, в частности, Гизевиус, граф Клаус фон Штауффенберг, Адам фон Тротт цу Зольц, Фридрих Вернер, граф фон Шу-ленбург рассчитывали на послевоенное сотрудничество Германии с СССР53.
Кроме Гизевиуса у «Люци» был и швейцарский канал Хауземана, по которому поступали сообщения, исходившие из штаба резервной армии рейха, которой командовал генерал-полковник Фридрих Фромм. Документы об этом имеются в Федеральном архиве ФРГ. Информация, вероятно, исходила от офицера штаба Фромма, капитана Германа Кайзера, который был связным между Гёрделером и военными участниками заговора (54).

К тому же Рёсслер, обладая острым аналитическим умом, умел добывать информацию из открытых источников — прежде всего из прессы. К примеру, он предсказал захват Германией Рейнской демилитаризованной зоны за месяц до того, как это произошло. В 1950-е годы швейцарская контрразведка при обыске в доме Рёсслера нашла обширный и упорядоченный газетный архив с тысячами заметок с политической и военной информацией.

 

Радо считал, что «это предположение не лишено убедительности, особенно если учесть, что один из источников Люци, которому я дал имя Ольга, служил в штабе связи ОКВ. Впрочем, возможно, связь с Рёсслером осуществлялась через радиостанцию другого ведомства и другими лицами. Известно, что начальником службы радиоперехвата в абвере был генерал-майор Эрих Фельгибель, казнённый в 1944 году как активный участник оппозиционного «заговора генералов» (56).

По-видимому, сам Рёсслер не работал на рации. Скорее всего, он пользовался узлом связи какого-то официального ведомства. Это могло быть немецкое консульство в Швейцарии (Гизевиус) или «Бюро-Ха». Пеленгаторы «Функ-абвера» натыкались в эфире на радиостанции официальных учреждений, но заподозрить немецкое консульство в шпионаже против Германии было трудно. Что касается «Бюро-Ха», то нацисты не могли ничего предпринять против него, не имея доказательств, что оно связано с разведывательными источниками в Германии. К тому же надёжным прикрытием для «Люци» был второй человек в абвере — Ханс Остер.

Бернд Руланд — немецкий офицер, в годы Второй мировой войны служивший в телетайпном центре Верховного командования вермахта (ОКВ), в изданной в Швейцарии книге «Глаза Москвы» пролил свет на то, каким образом приказы, распоряжения и другие секретнейшие документы высшего гитлеровского командования попадали к «Люци».

Руланд рассказал о действиях двух подчинённых ему вольнонаёмных связисток, которые, рискуя жизнью, снимали копии со строго секретных документов и передавали их для использования в борьбе против нацизма. Как повествует Руланд, вечером 14 июня 1941 года во время своего дежурства он получил для зашифровки и передачи по телетайпу несколько строго секретных документов. И вот копию одной из телеграмм он обнаружил у связистки по имени Ангелика. Руланд был буквально потрясён тем, что эта девушка, отчётливо сознавая, что её, ждёт за действия, квалифицируемые гитлеровскими законами как «государственная измена» и «шпионаж», из идейных антифашистских соображений ведёт свою опасную работу. Выслушав Ангелику, Руланд дал ей слово, что не выдаст её и в течение всей войны своё слово сдержал. После войны Руланд стал разыскивать Ангелику и в июне 1947-го встретился с мужественной антифашисткой. Женщина рассказала, что действовала не одна, а со своей подругой телетайписткой по имени Мария. Ангелика и Мария скопировали 7050 секретных директив ОКВ.

Уже после войны женщины, рассказав в деталях о своей работе против Гитлера, взяли с Руланда слово, что их подлинные имена и фамилии он откроет только после их смерти. Они сообщили также, что их связником был офицер общего управления вермахта, которого Руланд в книге назвал капитаном фон Кемпером. Оказалось, что для передачи информации в Швейцарию Кемпер использовал даже дипломатических курьеров германского МИД. Кемпер был не только передаточным звеном данных из радио- и телетайпного центра, но и сам собирал разведданные через своих многочисленных друзей в разных кругах Германии (57).

Возможно, при всей кажущейся фантастичности рассказа Руланда, он раскрыл тайну Вертера и других источников «Люци». Таким образом, уже разгаданы многие загадки «Люци». Но пока ещё далеко не все...