И. Бергман. Фанни и Александр

Страна: Швеция - Франция - Германия
В ролях: Б. Гюве, П. Алльвин, Б. Альстедт, Х. Андерссон, П. Эстергрен, М. Бергман, Г. Бьернстранд, А. Эдвалль, Э. Фрелинг, Э. Юсефсон, Я. Кюлле, Я. Мальмше, Г. Волльгрен и др.
Режиссер: Ингмар Бергман
Продюсер: Йорн Доннер
Сценарист: Ингмар Бергман
Оператор: Свен Нюквист
Композитор: В.А. Моцарт, Ф. Шопен, Р. Шуман и др.
Жанр: драма

Год выпуска: 1982


Последний шедевр (но не последний фильм) Мастера, пятичасовой телевизионный кинороман, вобравший в себя все основные темы творчества Бергмана. Темы эти, как мы помним, богоборчество и поиск альтернативы Богу, опоры для мятущегося, отчужденного человека; жизнь художника, одновременно создателя собственного тетара марионеток и, в свою очередь, марионетки в Великой Игре бытия, а также эрос в человеческой жизни, которая - всегда и вся, по Фрейду, - родом из детства.

Я видел киноверсию этого фильма, читал полный сценарий, опубликованный на русском языке в сборнике "Бергман о Бергмане" (М.: Радуга, 1985). Драматургические различия между кинематографическим и телевизионным вариантами кажутся не слишком значительными, однако такие вещи, как время, ритм произведения, конечно же, очень существенны, поэтому сразу и оговариваюсь: речь пойдет именно о впечатлении от киноверсии "Фанни и Александра".

Сам режиссер рассказывает в книге "Картины" о работе над двумя вариантами ленты так: из 25-часового отснятого материала ему нужно было сделать "один для телевидения, в пяти сериях, не обязательно равных по длине. Другой - экранный, весьма неопределенной "нормальной продолжительности". Однако не длиннее двух с половиной часов. Телевизионный вариант - главный. Именно за этот фильм я сегодня готов отвечать головой... После монтажа получился фильм продолжительностью более пяти часов". Далее предстояло смонтировать киноверсию: "Это было невероятно тяжело, поскольку я резал картину по-живому и прекрасно понимал, что с каждым взмахом ножниц порчу свое произведение. В конце концов мы получили некий компромисс три часа восемь минут. Как мне представляется сегодня, телевизионный фильм можно бы без всякого ущерба почистить еще на полчаса или минут на сорок - ведь он смонтирован в виде пяти отдельных серий. Но отсюда до сильно урезанного экранного варианта шаг огромен".

Фильм рассказывает историю одной состоятельной шведско-еврейской семьи в начале ХХ века. События происходят в условном провинциальном Городе и охватывают сравнительно небольшой период времени - по-видимому, в полтора года. Картина начинается с празднования Рождества, завершается празднованием Пасхи, отчего в целом и получается достаточно светлой, несмотря на серьезное и глубоко драматическое содержание.

В промежуток между праздниками укладываются события нелегкого и по прихоти судьбы катастрофически быстрого взросления главного героя, 10 - 12-летнего мальчика Александра, лирического "я" Ингмара Бергмана. Может быть, даже его перерождения, или рождения ИСТИННОГО (что подчеркивает именно праздник Пасхи: "смертию смерть поправ"). Скоропостижная кончина еще не старого отца, новое поспешное и неудачное замужество матери обрывают его счастливое детство, сталкивают лицом к лицу с жестокостью и позволяют проявить силу характера будущего художника. Эти же события высвечивают и родовые, типические слабости натуры как самого Александра, так и всего его окружения - буржуазного, артистического, по-чеховски провинциального и, главное, отживающего, уходящего с исторической сцены.

В 1860-х годах зажиточный коммерсант Оскар Экдаль влюбился в талантливую актрису Хелену Мандельбаум, женился на ней, купил городской театр и предоставил его жене в полное распоряжение с тем лишь условием, что сама она сцену оставит. Актриса управляла театром, меж делом исправно рожая сыновей. Старшему, тоже Оскару, со временем она передала театр, которым он в дальнейшем умело руководил, а его жена, красавица Эмили (мать Фанни и Александра) играла на сцене главные роли. Брат Оскара, Густав Адольф, великолепный бабник и отличный делец, содержал при театре замечательный ресторан. Другой брат, Карл, женатый на немке, за десятки лет так и не научившейся говорить по-шведски и служащей своему мужу, вечному ребенку, с усердием добровольной рабыни, - в фильме персонаж второстепенный и симпатичный разве что своими странностями, такими, как, например, умение пуканьем загасить сразу две свечи, за коим актом ребятишки, конечно, радостно наблюдают.

К родовому клану примыкает еще один очень симпатичный персонаж, правоверный иудей и коммерсант Исак Якоби (его играет хорошо знакомый нам Эрланд Юсефсон). Якоби - старый друг семьи и некогда любовник Хелены. В решительный момент именно он спасает погибающую в новом замужестве Эмили и ее детей.

Вся первая половина картины представляет собой чередование сцен из жизни большой семьи, то данных глазами Александра, то происходящих без его видимого участия. Персонажи пьют и гуляют, прелюбодействуют и воспитывают детей, вспоминают прошедшее и непременно разнообразными способами выказывают искреннюю привязанность, приязнь, любовь друг к другу. Это действительно одна семья, родовое гнездо, "вишневый сад", которому, как мы знаем, скоро и неизбежно предстоит быть вырубленным в корень. Швеция не воевала, не обольщалась революциями, но и эта страна в ХХ веке не могла не измениться до неузнаваемости, но и ее дети, вступив в новую эпоху, не могли не произвести радикальной переоценки ценностей.

Оскар Экдаль, исполняя роль Призрака в "Гамлете", внезапно прямо на сцене теряет сознание. Доставленный актерами и близкими на руках домой, он успевает прийти в себя, проститься с семьей, после чего умирает. Вероятно, с этого события начинается ХХ век для семьи. С этого же момента Александру предстоит, вообразив себя новым датским принцем, проститься с детством, а скоро - и с домом, исполненным обожанием к мальчику, в меру шаловливому, подверженному детским страхам, любознательному и склонному к фантазированию.

Последняя склонность становится камнем преткновения в его отношениях с отчимом (великолепно сыгранным Яном Мальмше), пренеприятнейшим городским епископом, этаким Фомой Опискиным и стариком Карениным в одном лице, форменным иезуитом, сумевшим обольстить легкомысленную, как все актрисы, Эмили и принявшимся проповедовать "любовь по-своему" людям, ничего, кроме настоящей любви, до того не знавшим. Столкновение Александра и его младшей сестры с отчимом, первую свою семью в воображении мальчика (но, может быть, и в действительности) уже погубившим, представляет собой эмоциональный центр фильма. Изощренные издевательства над беззащитными детьми как бы сознательно отсылают зрителя к английским романам XVIII - XIX вв., равно как и чудесное, романтическое, сказочное их спасение: Якоби буквально выкрадывает ребятишек из дома-крепости епископа, схоронив их в огромном сундуке, который покупает у мерзавца за большие деньги.

Здесь нелишне еще раз процитировать "Картины": "У "Фанни и Александра" два крестных отца. Один из них - Э.Т.А. Гофман <...> В моей памяти раз за разом всплывала одна и та же иллюстрация - к "Щелкунчику" Гофмана. На ней изображены двое детей, которые в сочельник, присев на корточки, ждут в темноте, когда зажжется елка и распахнутся двери залы. Это исходная точка сцены рождественского праздника, начальных кадров "Фанни и Александра".

Второй крестный отец, конечно же, Диккенс: епископ и его дом. Еврей в своей фантастической лавке. Дети-жертвы. Контраст между черно-белым замкнутым миром и цветущей жизнью за стенами".

А что же обманутый епископ, не дающий развода беременной Эмили и грозящий ей и ее детям нескончаемым преследованием? Он, как ясно из сценария, сам по уши в долгах. А все его векселя выкуплены предприимчивым ресторатором, дядей Александра, который тоже принимает участие в спасении членов семьи. Впрочем, эта замечательная сцена переговоров братьев Экдалей с епископом, в киноверсию фильма не вошла, отчего картина несомненно теряет.

Далее Александр переживает новый эпизод взросления в доме Якоби и его сыновей, один из которых - великий мастер по изготовлению марионеток для кукольного театра, другой - шизофреник, умеющий воздействовать на людей и на саму Судьбу. С помощью этого странного юноши Александр убивает своего врага и возвращает мать и сестру в родной дом.

Вообще Таинственное, мистическое - важнейший мотив в "Фанни и Александре". В самом начале фильма мы видим, как рождественской ночью дети, пугая друг друга привидениями, зачарованно разглядывают таинственные картинки в приборе, называющемся "Волшебным фонарем" ("Laterna Magica") и являющемся прообразом киноаппарата, - инструмента, с которым истинный родитель Александра будет неразлучен всю жизнь. Затем Александру, Хелене, да и иным персонажам станут являться, как живые, духи и привидения, в частности, отец мальчика. И Александр будет, преодолевая страх, общаться с ним, спорить, укорять в том, что - является напрасно, ведь все равно помочь не может. И постепенно призрак отца отступит, как отступят и прочие призраки. Отступят, но не уйдут навсегда. А призрак епископа объявит герою: "Я никогда не оставлю тебя в покое".

Так. Мертвые живут во всех нас, но особенно явственно они окружают художника. Ингмар Бергман - великий художник и сын пастора, с которым выясняет отношения, вероятно, и сегодня - в воспоминаниях, сценариях и романах последниих десятилетиий, проводимых режиссером в отшельничестве на острове Форе.

Финальный эпизод дарит нам возвращенное семейное счастье, упроченное рождением двух младенцев, тех, кто вслед за рано повзрослевшими Фанни и Александром продлит семейное древо в новом веке. Да и старшие члены семьи еще не сыграли своих ролей до конца: Эмили предлагает Хелене возвратиться на сцену и сыграть вместе с ней главные роли в пьесе Стриндберга, драматурга, наравне с Ибсеном, ранее провинциальным театром не жалуемого в силу его чрезмерных для местного обывателя оригинальности и откровенности. Но время пришло, и Экдали (а с ними и театр, и Город), хотели они того или нет, вступили в ХХ век, да и кое-что пережили, к счастью, сохранив дом и семью. Пока.

Удивительный это фильм, удивительный и его финал, одновременно расставляющий все точки над i (в конкретном тексте и в бергмановском кинематографе вообще) и открытый, позволяющий домысливать судьбу персонажей, прежде всего Александра. А зритель, знающий творчество Бергмана, не только кинематографическое, но и писательское, непременно увидит и прямую автобиографичность как образа Александра, так и всей истории в целом. Но сколь же прихотлива эта автобиографичность, с каким великим художественным мастерством она "выдумана", как психологически много и фактически мало в ней от реальной жизни, реального детства автора!

"С самого начала видно, что я приземлился в мире моего детства. Тут и университетский городок, и бабушкин дом со старой кухаркой, тут и живший во дворе еврей, и школа. Я приехал и пускаюсь бродить по окрестностям. Детство, конечно же, всегда было моим придворным поставщиком, но раньше мне и в голову не приходило разузнать, откуда идут поставки" ("Картины". С. 367).

"Жизнь семейства Экдалей воспринимается как потерянный рай", - формулирует свое впечатление от этого повествования Виктор Божович (статья "Ингмар Бергман" в кн.: "Первый век кино". М.: Локид, 1996. С. 200 - 201). Но - хочется добавить - всякий рай потому и потерян, что внутри самого себя неизменно содержит ад. До поры невидимый, невыявленный. Однако пора прозрения рано или поздно приходит. А в старости, если художнику удается до нее дожить, приходит особая пора - всепонимания и всепрощения, пора последней печальной и прощальной, но и светлой любви к тем, кого уже давно нет, к тому, что давно прошло и не пройдет никогда, пока не пройдешь ты сам, юный, вступающий в жизнь Александр, мудрый, покидающий навсегда земляничную поляну Исак Борг, прощающийся с делом жизни - кинематографом - Ингмар Бергман, по словам В. Божовича, "один из тех художников, кто определял развитие мирового кино в 50 - 60-е годы".

В. Распопин