Друзья мои!

  
Этой беседой, посвященной трилогии Карла Мая, впервые выходящей на русском языке под одной обложкой, мы с вами начинаем цикл бесед о приключенческой литературе - классической и современной, которую любили, любят и, надеюсь, всегда будут любить мальчишки всего мира, независимо от того, каковы их сиюминутные кумиры. Разумеется, мы не станем сводить все наши дальнейшие встречи лишь к беседам об авантюрном романе, станем обращаться к нему лишь периодически, но по возможности регулярно, ведь "библиотека приключений" (я имею ввиду не книжную серию, выходившую несколькими выпусками с 50-х по 90-е годы прошлого века в нашей стране, а "библиотеку приключений" в широком смысле) велика, разнообразна и продолжается до сих пор, хотя в последние полвека чисто авантюрный жанр и уступил первенство жанрам фэнтези, детектива, триллера и боевика.

Давайте прежде всего попытаемся разобраться, что же такое приключенческая литература, или авантюрный роман. Aventure в переводе с французского это, собственно, и есть приключения. Приключенческий же роман берет начало в глубокой древности - еще в Древнем Египте и Древней Греции сочинялись любовно-приключенческие истории, дошедшие до наших дней. В средние века было написано множество рыцарских романов и авантюрных новелл, в эпоху Возрождения, в Испании, родился жанр "плутовского романа", в XVIII веке, в Англии, - готический роман, или роман ужасов, а в начале XIX столетия усилиями в основном писателей-романтиков, был создан и развит жанр историко-приключенческого романа, к середине же ХХ века расцвели жанры научной фантастики, фэнтези, фантастического боевика, шпионского романа, хоррор-романа (романа ужасов), крутого детектива, триллера и проч.

 

Все эти жанры и составляют огромную, разнообразную и продолжающуюся "библиотеку приключений", в основе которой, однако, лежит собственно приключенческий роман, то есть выдуманная история квеста в экзотических уголках земли или необычайные приключения в цивилизованных государствах. Иначе говоря, в первом случае мужественные белокожие герои покоряют дикую природу Африки, Америки, Австралии или необитаемых островов (как Робинзон Крузо), во втором случае - еще более мужественные герои проявляют собственный необычайный героизм во вполне цивилизованных государствах, тем самым как бы превращая их в экзотические острова, населенные дикарями, коих следует победить, покорить и по возможности привить им собственные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо (типичнейший пример - знаменитые романы Дюма).

Вестерн - приключенческий жанр, воспевающий борьбу за место под солнцем белых переселенцев из Европы в Америку с коренным ее населением - индейцами. Поскольку сочинялись эти книжки не индейцами, а белыми, то изначально именно белые герои были в них пушистыми и замечательными, так сказать, не жадными плантаторами, а благородными цивилизаторами, а индейцы, которых на самом-то деле эти пушистые и замечательные грабили, насиловали, выживали и уничтожали, как бизонов и пушного зверя, изображались в качестве коварных, грязных, жадных врагов.

 

Между прочим, в низкопробных киношных и книжных поделках ничего не изменилось и по сей день, однако мы с вами говорим не о поделках, а о литературе. И к ее чести, уже в ранних образцах вестерна, то есть в романах американца Фенимора Купера, эта расстановка начала меняться в сторону истины. Последняя же заключается не в том, что пушистыми и благородными на самом деле были индейцы, а белые сплошь - негодяями, и не в том даже, что среди тех и других могут встречаться и герои, и негодяи, а, пожалуй, в том, что один и тот же человек, попадая в принципиально разные условия, может вести себя и как герой, и как негодяй. Впрочем, это, конечно, не куперовские, а современные представления, я забежал вперед. В классическом приключенческом романе (и в классическом вестерне - как его поджанре) есть герои - белые и индейцы, есть негодяи - белые и индейцы, есть непрекращающаяся борьба не на жизнь, а на смерть, в которой автор и, соответственно, читатель неизменно и постоянно находится на стороне героев, вместе с ними страдает, сострадает и побеждает, даже если герой изредка и погибает сразу после победы. Тут надо только добавить, что среди самых главных героев все-таки белых побольше - ну так ведь и писали эти романы представители европейской культуры.

 

Русский читатель авантюрную литературу любил и любит не меньше европейского и американского. Как, впрочем, и жанровое кино. Уж мальчишки-то совершенно точно. Все мы выросли на приключенческих романах и фильмах. Для кого-то любимыми героями были мушкетеры, для кого-то пираты, для кого-то индейцы. Мое детство - это приключенческие книжки, игры, реже - кино (его тогда было в нашей жизни меньше, ведь не существовало тогда видео, а кинопрокат западные жанровые фильмы жестко дозировал, ибо советский человек воспитывался на примерах иной идеологии).

 

Тем не менее кое-что до нас доходило. Мой отец в детстве смотрел трофейные ленты про Тарзана, и ребятишки его поколения скакали по крышам, испуская дикие вайсмюллеровские вопли, воображая себя приемышами диких обезьян; мальчишки моего поколения видели и играли уже и в индейских вождей, и в Фантомаса, и, конечно, в мушкетеров и пиратов. Впрочем, во все это играли еще чеховские мальчишки - по книгам западных писателей, переводившихся на русский язык вполне своевременно.

 

У вас теперь игры иные, разумеется, но тематически они похожи на наши, даже если вы не скачете с дикими воплями по крышам, а мирно сидите за компьютером. Да, западногерманские фильмы про Виннету и восточногерманские фильмы про Чингачгука - это, конечно, мое детство, а не ваше. Ваши кумиры - Фродо Бэггинс и Гарри Поттер детям моего поколения известны не были: Фродо советскими идеологами не мог быть допущен на Восток, где, как вы помните из книг Толкина и их экранизаций, и находилась цитадель зла, ну а Гарри Поттера просто не существовало в природе, даже и мама его тогда еще, как говорится, пешком под стол ходила.

 

Кумирами моего детства, повторюсь, были мушкетеры, пираты и те самые Виннету с Чингачгуком - благородные индейские вожди, коих никогда не существовало в природе (в отличие от мушкетеров и пиратов), ибо такие индейцы - плод чистого вымысла, во всяком случае - первый. С Чингачгуком несколько сложнее. Его придумал Джеймс Фенимор Купер, американский писатель XIX века, и сделал, наряду с белым благородным охотником Натти Бампо, одним из двух главных героев пятитомной саги, можно сказать, открывшей широкому читателю экзотику Дикого Запада. Но Купер был большим и, в общем, достаточно серьезным автором. Потому он, можно сказать, лишь задал приключенческую тему и дал первые ее образцы, весьма высокие и, следовательно, очень далекие по литературному качеству и интеллектуальному масштабу от того боевика в индейской раскраске, что мы теперь называем "вестерном".

Снижать тему начал следующий классик приключенческого романа (лучше бы сказать точнее - беллетристики прерий) - англичанин Томас Майн Рид. Он был, несомненно, талантливым рассказчиком, ко всему прочему знакомым с жизнью Дикого Запада не понаслышке. Майн Рид подолгу жил в США, был участником войны с Мексикой, где проявил беспримерный героизм и получил тяжелое ранение. Об этом писателе, кстати, совсем недавно в серии "ЖЗЛ" вышла добротная книга А. Танасейчука, в которой подробно рассказана жизнь Майн Рида и достаточно внятно проанализированы его многочисленные сочинения.

Почему я сказал о том, что в сочинениях Майн Рида, безусловно, не менее, а может, и более популярных, чем романы Купера, тема начинает снижаться? А именно потому, что Майн Рид все-таки не был американцем, и жизнь свою мог лишь сам, по собственной воле ставить на карту авантюры, тогда как и жизнь, и дом, и чада коренного или натурализованного американца стояли на этой карте изначально и помимо его воли, о чем и рассказано в романах Купера.

Ну а вслед за Майн Ридом тему подхватили и разменяли тем самым золото, правда, пока еще на серебро, а не на бумажки, французы Густав Эмар, Луи Буссенар и Жюль Верн, итальянец Эмилио Сальгари и немец Карл Май. После них в ход пошли уже медяки и бумажные деньги.

Так что книги про индейцев Купера, Майн Рида, Эмара и Мая - это и есть классика вестерна, а шире - классика приключенческого романа, на которой выросли мальчишки многих поколений - и на Западе, и в России. Только вот с творчеством Карла Мая советским подросткам не повезло. И дело не в особенностях насквозь придуманного Дикого Запада Мая и его собственной, весьма экзотической личности, а, как всегда, в политике.

Дело в том, что Карл Май был любимым писателем Гитлера. Почему - подумаем чуть позже, но именно это обстоятельство подтолкнуло советских и восточногерманских партийных цензоров запретить к переизданию книжки популярного беллетриста. Любопытнее всего, конечно, то, что книги Мая ни у нас, ни в ГДР не переиздавались, дом-музей саксонского писателя был властями закрыт, а вот постановка фильмов по мотивам его романов не то что не возбранялась, но теми же самыми идеологами даже и поощрялась. По-видимому, в пику западногерманским кинематографистам, успешно эксплуатировавшим "индейские" истории популярного сочинителя. И в нашей стране картины по мотивам книжек Мая тоже демонстрировались. ГДР-овские - в большей мере, ФРГ-ские, понятно, в меньшей. В этих фильмах на фоне югославских пейзажей, отчасти похожих на пейзажи американские, снимались симпатичные атлеты типа Гойко Митича, в которых влюблялись глупенькие девчонки и которым подражали  мальчишки, как это, впрочем, всегда и бывает.

Почему же Гитлер так сильно любил Карла Мая? Наверное, потому что в каком-то смысле Май - воплощение мечты всех на свете неудачников-фантазеров, ведь он, на основе прочитанных приключенческих книг, выдумал собственный авантюрный мир и настолько, будучи без сомнения одаренным рассказчиком, вжился в него, что этот его мир как бы даже и стал приобретать реальные черты. Сам беллетрист, сочинявший, кстати, всегда от первого лица, под конец жизни практически отождествил себя с одним из своих героев, Шеттерхендом, ну а Гитлер... Да что Гитлер - романами Мая зачитывались и намного более интересные люди, например, Эйнштейн!..

Совершенно ясно, что и сам Карл Май своими романами зачитывался. Подобно Жюлю Верну, это был человек кабинетный, путешественник по старым книгам и географическим картам, хотя на старости лет, будучи уже обеспеченным человеком и очень популярным беллетристом, он и совершил поездки на Восток и в Америку - туда, где происходит действие двух больших циклов его книг. Восток привел его в ужас, Америка же, по-видимому, настолько разочаровала, что до Дикого Запада Май просто-напросто не доехал, повернув обратно - в обжитую Европу, домой, где у камелька в комфорте так приятно предаваться играм богатого воображения.

Впрочем, можно ли укорять писателя в любви к комфорту? Карл Май (1842 - 1912) родился в очень бедной семье ремесленника, он был одним из 14 детей, рос болезненным, от недоедания на несколько лет потерял зрение, затем, после операции, вернувшей ему способность видеть, трудясь с двенадцати лет, учился музыке и педагогике, зарабатывал где мог и чем мог, порой совершал мелкие правонарушения, отбывал в тюрьмах наказания (в общей сложности ни много ни мало, аж 12 лет), там же, работая в тюремной библиотеке, пристрастился к чтению и - неисправимый мечтатель - составил план ста будущих романов, сочиняя которые - живя в которых - планировал не только вырваться из постылой обыденщины, но и добиться жизненного успеха.

Невероятно, но факт: это у него получилось. Пусть не сто романов, но, не считая рассказов и бульварного романа, два больших цикла американских и восточных приключений вышли из-под его пера и покорили сердца мальчишек всех возрастов - от 10 до 90 - во всем мире.

Начинал же Карл Май как беллетрист именно с рассказов для газет, наращивающих в те поры тиражи в связи с началом в Германии эпохи всеобщей грамотности и, значит, нуждавшихся в "легкоперых" и не шибко умствующих беллетристах. Затем, уже для издательства, пишет большой "бульварный" роман, потом издает рассказы книгой и наконец, в 1892 году, приступает к сочинению романов из самой знаменитой своей серии, про Виннету и его белых друзей - Карающую Руку (Олд Шеттерхенда), Верную Руку (Олд Шурхенда) и Огненную Руку (Олд Файрхенда).

Вторая половина его жизни прошла в непрерывном писательском труде и борьбе с разного рода завистниками и жестокими критиками, с которыми он бесконечно судился. Критика и вообще-то не жалует искусство легкого жанра, по двум, вероятно, причинам. Первая - зависть к гигантским тиражам популярных беллетристов и, соответственно, к огромным - по сравнению с тем, какие получают авторы серьезных произведений, - гонорарам. Вторая же причина состоит в том, что критикам в случае с авантюрной беллетристикой приходится особенно трудно: там, по большому счету, не о чем говорить, нечего интерпретировать. Ведь рассказывать сюжет нельзя, а больше зачастую ничего в этих книгах и нет. Ну, пару слов можно сказать, например, о мастерстве, с которым автор описывает экзотический пейзаж, ну, еще пару слов о персонажах - не больше, поскольку сложный характер практически не встречается в подобной литературе, разве что как исключение. Да ведь и не нужен он там, согласитесь... Представьте только, например, Андрея Болконского или Ивана Карамазова в майн-ридовской прерии...

И еще несколько слов о Карле Мае, чтоб завершить знакомство с биографией этого любимца Эйнштейна и Гитлера, а также - по несколько иным причинам - миллионов мальчишек всего мира. Помимо сочинения книг, Май сочинял еще и музыку, а также пьесы для театра. По-видимому, не столь удачно, иначе мы знали бы и эти его сочинения. Хотя о его версии "Ave Maria" "Википедия" отзывается как о популярной в свое время. Практически отождествив себя с героем-рассказчиком без страха и упрека "дикозападного" цикла Стариной Шеттерхендом, Май, как до него Дюма, выстроил себе одноименный особняк, куда и слали ему миллионы писем восторженные читатели и читательницы.

Переиздавать книги Карла Мая начали в Восточной Германии в 80-е, у нас - десятью годами позже. В основном, конечно, его индейскую серию. К сожалению, абсолютное большинство наших изданий 90-х годов - перепечатка дореволюционных переводов, вышедших в издательстве Сойкина. Ни редакторов, ни корректоров там нет ни малейшего присутствия. Так что, пожалуй, книга, ставшая поводом к этому разговору, едва ли не первая, о которой можно говорить всерьез как об оригинальном издании.

Трилогия "Верная рука" вышла в современном (или по крайней мере осовремененном) переводе М. Курушина и Н. Непомнящего и с превеликим множеством иллюстраций, выполненным чешским художником Йозефом Ульрихом еще в начале ХХ века, в популярной серии "Полное иллюстрированное издание в одном томе" издательства "Альфа-книга", вообще-то специализирующегося на заполнении рынка фантастическим боевиком и фэнтезийной юмористикой чаще всего не самой высокой пробы, но в последние годы принявшегося расширять ассортимент за счет переиздания приключенческой классики и просто классики такими, как обсуждаемый, толстенными однотомниками или двухтомниками. Список вышедших книг этой серии приводится, кстати, на последних, рекламных страницах книги.

Трилогия о Верной Руке, наряду с прочими романами о Виннету и его друзьях, входит в цикл "На Диком Западе", она написана во второй половине 90-х годов XIX века и, пожалуй, ничем не выделяется на фоне прочих романов об этих персонажах, за исключением лишь общей единой линии повествования: история начинается в первом романе, рассказанном занятно и совершенно линейно, затем, во второй книге, развивается весьма причудливо, поскольку этот том составляют несколько историй о героях и антигероях Дикого Запада, мало между собой перекликающихся и услышанных Шеттерхендом в кабаке от разных рассказчиков, и наконец, вновь перейдя в линейный рассказ, завершается в третьей части, опять поведанной нам Шеттерхендом. В финале, как и следует быть, все герои  торжествуют, все негодяи получают наказание, добро и дружба побеждают, а кроме добра и дружбы торжествует еще и своеобразная религиозно-гуманистическая идеология, носителем которой является рассказчик - не только силач и самый меткий стрелок, преданный друг, настоящий вестмен и герой без страха и упрека, но еще и христианский проповедник не по долгу службы, а по призыву совести.

Короче говоря, Дикий Запад потому и дикий, что, во-первых, все и каждый там друг другу враги, а, во-вторых, потому что среди всех этих койотов, шакалов и коршунов, точнее - над ними всеми гордо и плавно парят, присматривая за порядком, белые орлы и верные руки - Виннету и его друзья.

Именно тут оно и спрятано - "золото" индейцев, то бишь тут-то и заключена тайна творчества и тайна нестареющей популярности отнюдь не великого писателя, а беллетриста, в общем-то, не более чем средней руки.

И это на самом деле тайна, и это - про Дикий Запад, его шакалов и орлов - тоже, думаю, именно так, ибо в противном случае не любили бы книжки Мая ни Гитлер, ни Эйнштейн, ни очень серьезный писатель Герман Гессе, ни европейские кинематографисты, ни мы с вами - юные и старые мальчишки разных народов. И никакие приключения нон-стоп, никакие, порой граничащие с детективом, неразрешимые загадки, ни описания никогда не виданной нами дикой природы Нового Света, ни даже христианские проповеди  не спасли бы эти книжки от забвения, ибо и проповедников, и авантюристов на свете множество, да и талантливые рассказчики не переводятся (хотя и вышли из моды ныне связные рассказы). Тайна Карла Мая, думаю, в другом, в том, что вымечтал он именно таких героев, которыми каждый мальчишка хочет стать. Недаром же и сам отождествил себя с одним из них.

Вообще, именно персонажи - наиболее сильная сторона творчества этого сочинителя. И не только главные герои, но и второстепенные, пусть односложные, но весьма разнообразные, часто выписанные и с любовью, и с мягким юмором, как, например, шутовская парочка добродушнейших вестменов - толстый и тонкий, закадычные друзья, один из которых болтлив, другой - молчалив, но время от времени вполне способен срезать болтуна точным незлобивым замечанием. Эта парочка, сдается, весьма удачно травестирует главных героев диккенсовских "Записок Пиквикского клуба", и уже только потому "Верную руку" любопытно прочитать. Кстати сказать, она, эта парочка, очень напоминает и многих второстепенных персонажей диснеевских мультфильмов, весьма разнообразящих их линейное действие.

Не менее интересны и персонажи (как правило, отрицательные) вставных историй, составляющих вторую часть трилогии. Особенно пираты - тоже парочка, но на сей раз враждующих между собой морского волка и морской волчицы. Так и кажется, что авторы сценария голливудского пиратского боевика "Остров головорезов" почерпнули идею своего головокружительного фильма именно из этой книжки Карла Мая.

Ну а про приключения говорить не будем. Они действительно здесь нон-стоп. Тут и переодевания, и тайны рождения, и кровавая месть, и чудесные спасения, и золотые россыпи, и перестрелки, и все прочие составляющие авантюрного романа. Так что, читайте, друзья мои, я ведь почти никаких тайн не выдал.

Завершая сегодняшний разговор, мы, конечно же, не прощаемся с Карлом Маем и его героями навсегда, ведь, во-первых, их приключения не закончены, а, во-вторых, по мере знакомства с другими мастерами приключенческой литературы и, в частности, вестерна, нам неизбежно придется сравнивать уже знакомый Дикий Запад Карла Мая с Диким Западом, скажем, Майн Рида или Фенимора Купера, а то и более близких нам по времени авторов, например, Луиса Ламура. Сегодня же мы лишь приоткрыли бесконечную книгу приключений в Новом Свете, да и то едва ли не наугад,  посередине. И если то, что вы успели ухватить, заинтересовало вас и разбудило желание углубиться в этот интереснейший мир, тогда эта беседа была не напрасной.