Распопин В. Н. Адамович Г. В.  Полное собрание стихотворений

Адамович Г.В.  Полное собрание стихотворений
СПб.: Гуманитарное агентство "Академический проект"; Эльм, 2005. 400 с. (Новая Библиотека поэта. Малая серия)    

Держу в руках новый том старейшей книжной серии "Библиотека поэта" - полное и откомментированное издание стихотворений Георгия Адамовича, включающее также ряд его работ в области поэтического перевода. Книга составлена Олегом Коростелевым, лучшим российским специалистом по Адамовичу, написавшим для этого издания обстоятельную вступительную статью, примечания к стихотворениям и Краткую хронику жизни и творчества автора. Тираж издания - 1000 экземпляров. Мало ли это, много ли - в наше странное время, когда большими тиражами издаются только тексты, к литературе отношения или почти, или вовсе не имеющие, судить трудно. Сам же факт появления Полного собрания стихотворений Г. Адамовича в "Библиотеке поэта" и отраден, и удивителен. Отраден потому, что Адамович - поэт истинный. Удивителен же потому, что далеко еще не все истинные русские поэты, может быть, и более значительные, или, по крайней мере, не худшие, нежели Адамович (взять для примера хоть другого из неразлучной пары Жоржей - Иванова), "получили" по такой книге.

Адамовичу, конечно, повезло. Повезло с исследователем и издателем, за несколько лет ухитрившимся "поднять" ряд томов Полного собрания сочинений и отдельных изданий Адамовича-критика, а, кроме того, опубликовать в различных альманахах и журналах множество других материалов, связанных с творчеством этого истинного поэта и крупнейшего критика русского зарубежья. Впрочем, повезло не только Адамовичу, но и вашему рецензенту, чью статейку о первом томе Собрания сочинений Г. Адамовича О.А. Коростелев года три тому назад выловил в сети. С тех пор известный литературовед не только сообщает мне о новых своих работах, но и любезно присылает выходящие книги. Та, о которой я сейчас вам рассказываю, также подарена мне Олегом Анатольевичем. Пользуясь случаем, сердечно благодарю его за щедрость ко мне и заботу о сибирских ценителях хорошей литературы.

В нескольких рецензиях, ранее опубликованных на сайте "Book-o-лики" (см. статьи об отдельных томах Собрания сочинений, о книге "Марина Цветаева - Георгий Адамович: хроника противостояния" и др.), я уже довольно подробно рассказывал и о самом Адамовиче, и о его творчестве, потому здесь не буду повторяться. В данном случае хотелось бы ограничиться только впечатлениями именно от этой книги.

На внешнем уровне она сделана хорошо, напечатана на плотной белой бумаге, но вот качество переплета уступает советским изданиям серии: после разового прочтения корешок ледеринового переплета прогибается вперед. Это, однако, беда всех современных изданий, за исключением, может быть, только энциклопедий.

На уровне содержательном книга полностью соответствует принципам "Малой серии Библиотеки поэта", то есть поэтическим произведениям в ней предшествует обширная вступительная статья от составителя, каждое стихотворение пронумеровано и снабжено более или менее обстоятельным примечанием. Иллюстративный материал отсутствует, за исключением единственной (и, кстати, доселе не встречавшейся мне) фотографии на вклейке. Впрочем, фотоальбомы и ранее сопровождали только тома "Большой серии Библиотеки поэта". Хотелось бы отметить также и то, что текст отредактирован и тщательно откорректирован. Мне - при самом внимательном чтении - попались только две-три незначительных опечатки в примечаниях. Назову здесь одну: на с. 352, в первом абзаце, ошибочно даны даты жизни германского фельдмаршала Маккензена: 1849 - 1845. Следует читать, разумеется, 1849 - 1945.

Сами же поэтические тексты Г. Адамовича скомпонованы следующим образом. В качестве первого и главного раздела дана итоговая книжка стихотворений "Единство", вышедшая на Западе в 1967 г., еще при жизни автора. Второй раздел называется "Дополнения" и содержит все (кроме тех, что вошли в "Единство") известные на сегодняшний день стихотворения Адамовича, как входившие в прижизненные сборники "Облака" (1916), "Чистилище" (1922), "На Западе" (1939), так и публиковавшиеся только в периодике или сохранившиеся в рукописи. В третий раздел книги вошли переводы поэм Томаса Мура "Огнепоклонники" и Сен-Жон Перса "Анабазис", а также стихотворений Эредиа, Саути, Бодлера, Кокто, Наполеона I, Рильке и Раннита.

О переводах Адамовича лучше бы здесь вовсе промолчать, но, как справедливо пишет составитель, "это тоже страница отечественной культуры". Переводы Адамовича - откровенная халтура, а поэма Мура - кажется, совсем уж нарочитый барабанный бой. "Нарочитый" - слово, может быть, наиболее точное по отношению к этим коллективным поделкам, состряпанным одним ли, двумя ли Жоржами то ли для Гумилева, то ли для Горького - за килограмм вонючей селедки в первые пореволюционные годы.

Но Бог с ними, с переводами. Главное, конечно, оригинальные стихи. И тут, когда мы впервые можем оценить полный корпус лирики Адамовича, всплывает любопытная вещь. Умнейший все-таки был человек Георгий Викторович! Пресловутая его строгость, даже и жестокость к собственному, так сказать, наследию, оказывается, была совершенно оправданной. К тем 45 стихотворениям, которые он включил в итоговый свой сборник, "для вечности" действительно почти нечего добавить. Едва ли не все, оставшееся за пределами "Единства", либо просто хуже, либо не отшлифовано, либо содержит одну-две удачных строчки на слабое в целом стихотворение. Тончайший стилист на Западе, в России Адамович (может быть, потому что был еще молод) мог позволить себе опубликовать такие, например, фонетические перлы:

Но рокот арф, ночь, и огни, и бал (курсив здесь и далее - мой. - В.Р.);

Ее б сознанье поразило...

Правда, последний пример - строчка из переводного текста, зато первый - из оригинального стихотворения, да еще и посвященного Пушкину. С другой стороны, среди многочисленных и по качеству не более чем средних, прямо зависимых от Ахматовой или Анненского стихов 10-х гг. время от времени попадаются превосходные строки, строки Адамовича - истинного поэта, а иной раз и целые стихотворения:

Знаю все. Не молчи и не требуй

Ни тревоги, ни веры своей,

Я живу... Вот река и небо,

И дыхание белых полей.

Или - последние строки из 8-строчного стихотворения 1918 г., кажется, нагляднейшим образом иллюстрирующие декларативно отвергаемое символистское происхождение акмеистов, а вместе с тем и будущее - зрелое - поэтическое творчество Адамовича, в сущности, целиком подчиненное тайной цели высказать несказанное, а точнее - несказуемое:

Качается фонарь. Белеет книга.

По вышитым подушкам бледный свет,

И томный вздох: "Ах, как люблю я Грига,

Ах, как приятен этот менуэт".

Но белым клавишам роняя думы,

Любовь свою и домыслы свои,

Ты слышишь ли, каким унылым шумом

Они, желанные, заглушены?

Или вот это стихотворение, где всего лишь в восьми строках грациозно сформулирована, я бы сказал, полемическая любовь к Блоку и самого Адамовича, и вообще акмеистов:

Опять, опять лишь реки дождевые

Польются по широкому стеклу,

Я под дождем бредущую Россию

Все тише и тревожнее люблю.

Как мало нас, что пятна эти знают

Чахоточные на твоей щеке,

Что гордым посохом не называют

Костыль в уже слабеющей руке.

Сказанное выше, однако, ничуть не умаляет ни Адамовича как поэта, ни значения аннотируемого здесь издания. Напротив, для читателя со стажем столь качественно изданное Полное собрание стихотворений Георгия Адамовича в одной из самых престижных книжных серий - подлинный подарок. Но, может быть, еще больший подарок оно для тех, кто только начинает серьезно знакомиться с творчеством этого поэта. Право, даже завидно: впервые прочитать Адамовича не по отдельным журнальным подборкам, зачастую составленным как попало и неизвестно кем, а полностью, начав с "Единства" и "Единством" же закончив. Потому что невозможно не возвратиться, не перечитать лучшую книгу стихов поэта, познакомившись со всем его поэтическим творчеством, да еще руководясь при этом едва ли не исчерпывающей статьей составителя, написанной и любовно, и доступно. Как нельзя и не склонить головы пред самим Георгием Адамовичем, поэтом милостью Божьей, в лучших вещах своих на равных соперничавшим не только с современниками по Серебряному веку, но и с классиками века Золотого. Такими, как Тютчев, чьи ноты "О, вещая душа моя!.." и "Молчи, скрывайся и таи..." трудно не услышать в финальном аккорде "Единства".

Ни музыки, ни мысли... ничего.

Тебе давно чистописанья мало,

Тебе давно игрой унылой стало,

Что для других - и путь, и торжество.

Но навсегда вплелся в напев твой сонный, -

Ты знаешь сам, - вошел в слова твои,

Бог весть откуда, голос приглушенный

Быть может смерти, может быть любви.

Так я, кажется, и читавший и не раз перечитывавший стихи Адамовича, только сейчас понял, почему поэт именно так озаглавил свою главную книгу. "Единство" - это, конечно, и единственный, особенный поэтический тембр эпохи, но прежде всего - это единство, единение со всей русской поэзией, с ее отцами и детьми: от Пушкина до Поплавского. Да и мог ли он, первый критик русского рассеяния, назвать свою главную книгу иначе?..