Виталий Владимирович КОЛОДИН. Три зимних вечера (Лирическая повесть)

 

Вечер  ПЕРВЫЙ

Я шел протоптанной тропинкой
Навстречу яркому огню.
Спокойно падали снежинки
Вослед промчавшемуся дню,

Прощаясь с мозаичным годом.
Он изменил немало в нас.
Но все ж держать в себе природу
Ему осталось ровно час.

А снег все шел спокойно, ровно,
Полночный лес гудел в ушах.
Он был в сугробах белых, словно
В застывших зимних шалашах.

Я посмотрел случайно в небо -
Его как будто вовсе нет.
Летит снежок, как крошки хлеба,
И виден тусклый лунный свет.

Лес поредел. Я вышел к дому.
Вокруг него шумел народ.
Я встретил несколько знакомых,
Пришедших встретить Новый Год.

Я у двери полуоткрытой
Еще с минуту постоял.
Как будто всеми был забытый,
Как будто что-то потерял.

Сегодня как-то грустно очень,
Хотя вокруг всем хорошо.
Но почему? Не знаю... Впрочем,
Я, в дверь открыв, вовнутрь вошел.

В широком зале, посредине,
Стояла елка, вся в огнях
И мишуре, как в пестрой тине,
Слегка верхушку наклоня.

Весь ствол внизу был обвит ватой,
А сверху - битое стекло.
Под елкой - Дед Мороз косматый,
Снегурочка и помело.

Я отряхнул пальто, разделся,
Прошел по залу. Сев к столу,
Кивнул знакомым, огляделся...
Я на «Заснеженном балу»!

Наш Новый Год мы ждем всем миром.
А если попадаешь в лес,
С десятидневною сатирой
Ты ждешь любви и ждешь чудес.

Толпа под дружный скрежет петель
Вошла, добавив суеты.
В одной из девушек заметил
Я вдруг знакомые черты.

Евгения... Кто мог подумать,
Что я вновь встречусь с нею здесь.
Заметила. Что дальше будет?
Идет ко мне. Какая честь!

- Привет, привет... Удивлена
И очень рада новой встрече.
А ты?, -«Я так же»,
-Польщена! Я жду цветов и пылкой речи.

Она ушла. Я против воли
За ней пытался не следить.
Внутри всё стиснулось до боли.
Вдруг начали куранты бить!

-Всех с Новым Годом! -
Смех, веселье, хлопки шампанского, ура!
Все закружилось каруселью
И не утихнет до утра.

Во всю динамики гремели,
Мелькали ярко огоньки,
На улице плясали, пели,
Играли весело в снежки.

Во мне всё непонятно бродит,
Глазами Женю стал искать.
Но вдруг сама она подходит
И приглашает танцевать.

Как неожиданн сей поступок.
Всё просто, словно невзначай.
Я озабоченно и глупо,
Наверно, выгляжу сейчас.

Но почему же нашей встречей
Она ничуть не смущена?
Как плохо начинался вечер.
Как неумело лжет она.

Целует в щеку, - «С Новым Годом!
Ты так серьезен, улыбнись!
Большой привет «твоей свободе».
- Евгения. Остановись.

Зачем тебе так нужно склеить
Разбитый праздничный бокал?
О том фужере не жалеют,
Вино который расплескал.

И что с того, что он разбился?
Поверь, на то оно стекло.
Я бы, напротив, удивился,
Если б оно еще жило.

Как праздник всякий ни прекрасен,
Он все ж кончается одним, -
Усталостью. И тем опасен.
Не лучше ли расстаться с ним,

Пока что свежи впечатленья
От легкомысленного дня?».
Возможно, стоило терпенья
Сейчас выслушивать меня,

Но Женя только улыбалась
Улыбкой странною весьма,
Холодной, как мне показалось.
И почему, я понимал.

В душе от летних увлечений
У девушки пропал и след.
Любви, к большому сожаленью,
У Жени не было и нет.

- Какой бокал? Какие стекла?
Что за словесный маскарад!
Скажи, как ты находишь елку.
Вообще, меня ты видеть рад?

Не слышу от тебя ответа?
- Не очень. - Вот как... Почему?
- Ты мне напоминаешь лето.
- Что ж, не тебе ведь одному.

- Вот что? Прекрасно. Интересно
Быть сразу в курсе твоих дел.
Да будет же тебе известно -
Я тоже кое-что успел.

- Что например? - Я ездил в горы
С твоей подругой. Помнишь, нет?
Хотя, к чему все разговоры,
Наш танец кончился. Привет».

А праздник все же был испорчен.
Я это понял и ушел.
Да, не придумаешь нарочно
Столь неприятный разговор.

Я походил еще немного.
Как хорошо в лесу зимой...
А белоснежная дорога
Сама вела меня домой.

Вечер ВТОРОЙ

Весь день с утра одолевает
Меня навязчивая мысль,
И все отчетливей всплывает
Вчерашних разговоров смысл.

Зачем я был так резок с нею?
Она лгала мне! Боже мой,
И я прекрасно лгать умею,-
Искать любви любой ценой.

Люблю ли я ее... Нет, вряд ли.
Уж много времени прошло.
Но если так, то не понятно,
Зачем меня так понесло?

Зачем я стал ей лицемерить,
Бросать чужие имена,
Заставив сам себя поверить,
Что безразлична мне она.

А, как волнующе вспарило
В груди, когда она вошла,
Когда на танец пригласила
И поцелуем обожгла!

А, может, и ее беспечность,
Всего лишь грим?! Да, все равно.
Теперь мы недруги навечно.
Я думал и смотрел в окно.

Сквозь иней, облепивший стекла,
Я мало, что мог различать.
Как хочется, когда ты проклят,
Опять все заново начать.

Как это было бы прекрасно!
Она нужна мне!! Ну а я
Ей нужен? Или все напрасно,
Все лишь фантазия моя?

Дом полон был глухого свиста.
Метель на улице мела.
Нет. Я не верю, что так быстро
Она забыть меня смогла!

Я, от измены убегая,
Иду в буран на свет окна.
Вот дом. Вот дверь. Я лжец, я каюсь,
Ты мне нужна, лишь ты одна!

В сенях нетопленые стены.
На нас ворчит лохматый пес.
- Прости... Идем со мною, Женя.
- Зачем? –«Какой смешной вопрос.

И неожиданный». -«Ну, знаешь,
О прошлом там поговорим».
- Да ты его не вспоминаешь,
Тебя трясет, когда ты с ним!

- Какие грубые ответы,
Что значит этот странный тон?
- Ты хочешь мне напомнить лето?
Ты думаешь услышать стон?

Не жди, раскаянья не будет,
Любитель свадебных колец.
-Бог видит, Женя, он рассудит,
Кто прав из нас, -«Молчи, подлец!

Ты был всегда в своей манере,
Мне было весело с тобой!
Скажи, всегда, добившись веры,
Измену ты зовешь «судьбой»?

Любовь – «забавным увлеченьем»?
Я слишком поздно поняла,
Что лишь прошедшею ступенью
На свете для тебя была.

Так ненавязчиво все было,
И так правдиво. Боже мой!
Как страстно я тебя любила!
Как дорожила я тобой!

Но скоро всё тебе приелось,
И узок стал наш тесный круг.
Тебе романтики хотелось, -
Она не связывает рук.

Большой любви в красивой форме
На ограниченный сезон.
Поразвлекался, и довольно! -
Ты враз прервал мой детский сон,

Собравшись наспех и уехав,
Лишь бросив: «Женя, не скучай!»
Тех летних слов жестоких эхо
Теперь ты слышишь. Все, прощай».

... Я шел назад опустошенным.
Она права, я это знал.
Я, видимо, по запрещенным
И грубым правилам играл,

Когда дешевое колечко
Вдруг «обручальным» нарекал,
И с ней в тиши, у тихой речки
Цветы заветные искал.

Она мне нравилась не больше,
Чем предыдущие, а я
Не смог здесь оставаться дольше,
Уехал, в чём вина моя?

Теперь по воле провиденья
Встречаюсь снова с ней. И что ж?
Я не могу сдержать волненья.
Как на себя я не похож.

Я в первый раз всерьёз жалею,
Что в этой жизни потерял,
И обрести уж не сумею.
Не удержал. Не устоял.

Метель неистово кружила
Снежинок белоснежный рой
И, как колдунья, ворожила
По свету белой пеленой.

 

Вечер ТРЕТИЙ

Сияло солнце. Снег хрустальный
Сверкал, искрился. Лес был тих.
Такой «торжественно – печальный»
Сад, полудикий для двоих.

Но я один. И так логичней.
Лай псов раздался вдалеке...
Как всё зимой здесь непривычно.
Я, постояв, пошел к реке.

На ней я вдруг увидел Женю.
Зачем она сюда пришла?
От слёз и гнева нет и тени.
А, может, всё простить смогла?

Я неожиданно смутился.
- Иди сюда. Как скользко, а-а-й...
Я быстро с насыпи спустился.
- Вставай, простудишься. Вставай.

Я подал руку ей. Неспешно
Она с коленок поднялась.
- Ты помнишь этот пляж?
- Конечно. – «Ты помнишь,
Как звезда зажглась.

Мы в небо летнее смотрели
И ждали первую звезду.
Те дни в божественном бреду
Уж слишком быстро пролетели.

А помнишь лодку, камыши?
Как много их тогда нарвали,
Затем, причалив, растрепали.
Потом смеялись от души...

А может, это нам приснилось?»
Она смеялась. Боже мой!
Она ничуть не изменилась.
Она опять, опять со мной!

И я схватил её в объятья,-
Целую милые уста,
Я так отвык от них, проклятье,
Как от соблазн в сезон поста,

И так же милы и желанны
Они теперь. - Мои милый друг,-
Она шепнула. - Как же странно
Всё изменилось вмиг вокруг.

Я думала: «Промчалось время,
Зерно, слетевшее с руки, погибло?
Нет. Ты видишь – семя
Дает упорные ростки.

Ты видишь – я опять с тобою.
Хотя, мой друг, душа твоя,
На вид ужасная собою,
Как та, большая полынья,

Чернеющая в снежном поле.
Она и мне внушала страх.
К ней подойдёшь – и против воли
Уже в больших её руках.

Они на дно тебя уводят!
Там тишь, там нет земных забот.
Там только мы...» ...А день проходит.
Стал серым снег и тёмным лед.

Две надоедливых вороны
Упрямо каркали. -Пошли.
Идём обратно. Ели, клёны
В лесы безмолвно нас вели.

Калина красной льдинкой горькой
Приятно таяла во рту.
- Вон куст тот видишь, на пригорке?
- Да, он когда-то был в цвету.

- Всё верно, нужно лишь начать,
И вот итог того цветенья.
Плоды немножечко горчат
И вызывают удивленье,

Но я их все же сорвала,
И к нам прошедшее вернулось.
Ведь так?, - Она мне улыбнулась,
Поцеловала и пошла.

Мы не спеша брели по снегу.
В душе моей царил покой
И необузданная нега
С меланхоличною тоской.

Мы снова вместе рядом дышим
И рядом на земле живём.
Уже домов виднелись крыши.
- Пришли. Вот «терем» мой. Зайдём?

Какое дикое блаженство
С мороза пить горячий чай!
Наш стол далёк от совершенства,
Зато на нем горит свеча.

Её мерцающее пламя,
Как воспаленная слеза,
Как луч надежды между нами,
Соединяющий глаза.

Оно настойчиво струится,
Губя свой драгоценный воск.
Оно погибнуть не боится,
Пока живёт. Вот в чём вопрос.

А Женя так и не сводила
Со свечки отрешенных глаз.
Вдруг, наклонясь ко мне, спросила:
- Ты пишешь?, -«Да», –«Прочти»,
- Сейчас:

Не нужен свет. Пусть эти свечи
Ещё хоть несколько минут,
Наполнив грустью этот вечер,
С ним расставаньем доживут.

Пускай в своих мечтах дотлеют
И нас в былое отвлекут.
Они, как мы, его жалеют –
В слезах безудержно текут.

Я руку взял её... Мгновенье
Мы вслушивались в тишину.
Её прервав сказал я: «Женя.
Что было, то ушло ко дну.

Давай забудем всё плохое.
Тебя люблю я. Веришь?», -«Да».
- А ты, ты хочешь быть со мною?
- Хочу. Конечно. Навсегда.

...Она спала. Свеча сгорела,
Оставив нас в безмолвной тьме.
Мне в счастье верилось не смело,
Я думал, что живу во сне.

Какой немыслимый подарок
Я получаю в Новый Год!
Мы с ней прекрасной будем парой,
Пусть только эта ночь пройдет,

Когда она молчит, я страхом
Вновь потерять ее объят.
Минуй же нас разлуки плаха.
Дай, Бог, сберечь мне этот клад.

Я счастлив больше всех на свете
Теперь, когда она со мной.

А лес стоял и ждал рассвета
Под зимним небом и луной.

Я неожиданно проснулся
И обнаружил, что один.
Я встал, оделся и обулся.
Уже за полдень. Стрелки клин

Показывал на полвторого.
Записка. Сел на старый стул.
- Уйти, и ни сказать не слова?!
Я лист бумажный развернул.

С него три строчки, словно градом:
«Я остаюсь навек твоя. Прощай.
Искать меня не надо.
Прощай. Прости. Евгения».

Я понял лишь, что, как и прежде,
Вновь бесконечно одинок.
Но не усвоил сей невежда
Ему преподанный урок.

Да, будущее было мило,
Но все ж, гори оно огнем!
Оно не так уж долго жило,
Чтобы печалится о нем.

Какая горечь и усталость.
Я ими завершу рассказ.
Со мною лишь они остались.
Они одни. В который раз.

1991 год