Красильников А. Новое о предках Пушкина
Не буду оригинальным, если напомню, что у любого человека есть отец и мать, благодаря чему в каждом колене число его прародителей возрастает в геометрической прогрессии. И у Пушкина было восемь прадедов и прабабок, шестнадцать прапрадедов и прапрабабок, тридцать два прапрапрадеда и прапрапрабабки и так далее.
Многие ли из них известны по именам?
Судя по вышедшему к двухсотлетию со дня рождения поэта сборнику «Род и предки А. С. Пушкина», пока выявлено всего восемнадцать русских фамилий (немецкую линию оставляем в стороне). Это породнившиеся непосредственно с Пушкиными Ганнибалы, Чичерины, Ржевские, Головины, Коренёвы, Есиповы, Желябужские, Сунбуловы, а также связанные с ними Приклонские, Глебовы, Челюсткины, Радиловы, Домогацкие, Чириковы, Милославские, Поджогины-Шигоны, Одоевские, Холмские. Некоторые только названы, но не исследованы подробно, а иногда встречаются и неточности.
Вот характерный пример. В статье М. Ю. Вегнера из упомянутого сборника о стольнике и майоре Иване Андреевиче Чичерине, прапрадеде Пушкина, сказано, что он погиб под Полтавой, а жена его — Юлиана Андреевна Челюсткина. Если обратиться к изданному еще при Екатерине Второй «Историческому родословию благородных дворян Чичериных, собранному из достоверных известий» игумена Ювеналия (Воейкова), то можно отметить разночтение: «Иван служил в кавалерии майором и, сражаясь с неприятелем не щадя своей жизни, под Полтавой убит; женат был на Иулиане Иродионовне Челюскиной».
Методы научной генеалогии, предполагающие исследование всего массива документальных сведений и сопоставление их данных, позволили легко определить победителя в заочном споре. В нескольких делах, обнаруженных в фонде Поместного приказа архива древних актов, говорится о приданом, полученном Иваном Андреевичем Чичериным от Ивана Родионовича Челюсткина за сестру последнего Ульяну. (К слову, сын Ивана Родионовича — знаменитый полярный первопроходец Семен Иванович Челюскин, в честь которого названы мыс и полуостров на Таймыре и имя которого носил ледокольный пароход, оказавшийся в центре внимания всей страны в 1934 году).
Те же источники позволяют выявить отца Ивана и Ульяны. Это глава московских стрельцов Родион Матвеевич Челюсткин, прежде неизвестный предок Пушкина. Его родитель — Матвей Матвеевич, владелец села Благовещенское (Ильинское тож) в Белевском уезде, сын Матвея Васильевича Челюсткина, носившего некалендарное имя Курбат, возглавлявшего конный отряд русского войска, посланного против Самозванца в 1604 году и погибшего в бою при подавлении восстания Ивана Болотникова.
Еще один пример. В монографии А. А. и Л. А. Черкашиных «Тысячелетнее древо А. С. Пушкина: корни и крона» жена Петра Петровича Пушкина Федосья Юрьевна Есипова названа родной сестрой Ульяны Юрьевны Есиповой, другой прародительницы поэта, вышедшей замуж за бригадира Василия Ивановича Приклонского. Ох, любят современные генеалоги-дилетанты «играть в домино», сближая одну персону с другой при сходстве отчества и фамилии! Не желают они глотать пресловутую архивную пыль. Затем их домыслы начинают тиражироваться в других публикациях, а с помощью интернета и вовсе выходят на необъятные просторы виртуального информационного пространства. Однако кропотливые исследования дел того же Поместного приказа не обнаруживают не только общего родителя, но даже кровной родственной связи между Федосьей и Ульяной. Первая оказалась дочерью скромного помещика села Сенницы Рязанского уезда Юрия Тимофеевича, а за отцом второй тянется любопытнейший шлейф приключений: знай бы их, его потомок не преминул бы использовать в своем творчестве. Дело в том, что Юрий Силыч (кстати, родом также с Рязанщины) участвовал в знаменитом Конотопском сражении 1659 года и угодил в неволю. В исторической науке до сих пор считается, будто все русские пленники тогда были истреблены из-за боязни, что ненадежный союзник крымского хана гетман Выговский может затем с помощью этих единоверцев начать собственную игру. Позволю здесь процитировать челобитную самого Юрия Есипова на имя царя Алексея Михайловича от 12 октября 1670 года, где он говорит о себе в третьем лице: «По государеву де указу был он на государевой службе под Конотопом и как приходил крымский хан с татары да изменник Ивашка Выговской с черкасы и его на бою взяли крымские люди в полон изранена и был де он в Крыму в неволе пол- десята года (то есть девять с половиной лет) всякую нужду и наготу и голод терпел и в кандалах семь лет ходил. Да на том же бою взят в полон брат его родной Иван и продан на каторгу». Дальше тоже интересно: «А без них де мать их не ведая их в живых отдала зятю их Михайлу Пушкину выслугу отца их вотчину деревню Осово со крестьяны».
Родовое гнездо царь воину-страдальцу вернул, но заметьте «странное сближение»: захватил его еще один представитель рода Пушкиных, к счастью, не имеющий прямого отношения к Александру Сергеевичу.
Итак, за фамилией Есипов скрывается не одна, а две линии пушкинских предков, что в литературе пока не отражено. Более того, исследование документов архива древних актов позволяет продлить их на несколько поколений. Так, Юрию Тимофеевичу предшествовали Тимофей Борисович и Борис Иванович, а Юрию Силычу — Сила Иванович и Иван Тимофеевич. Возможно, и существовал у них общий прародитель, но не позже середины XVI века.
Похожая картина с Желябужскими. Здесь генеалоги тоже не заметили две разные ветви пращуров поэта, идущие, правда, от общего корня. Об Анастасии Афанасьевне написано немало: она была женой Петра Петровича Пушкина- старшего, свекровью Федосьи Есиповой. Однако нигде не упоминается ее кузина и тезка, дочь дяди — Петра Григорьевича Желябужского, вышедшая замуж за Петра Петровича Головина. Их праправнучка Евдокия (Авдотья) Ивановна Головина впоследствии выйдет замуж за Александра Петровича Пушкина и станет матерью Льва Александровича, бабкой Сергея Львовича и прабабкой его великого сына. Впрочем, поколенная роспись Головиных тоже умалчивает об Анастасии Петровне, что лишний раз подчеркивает слабые знания женских линий, в том числе у известных родов.
Странно и другое: даже выявленные линии не исследованы до конца. Взять тех же рязанских помещиков Коренёвых. В вышедшей два года назад генеалогической энциклопедии «Пушкины» о жене Федора Петровича Пушкина Ксении (Аксинье) Ивановне прямо говорится: «Дочь рязанского дворянина Ивана Михайловича Коренёва и жены его Марьи Ивановны, девичья фамилия которой неизвестна».
При желании авторов энциклопедии не стоило бы большого труда заглянуть в архивные документы и этот пробел восполнить: Иван Михайлович женился на Марье Ивановне Беклемишевой, дочери Ивана Ивановича и внучке Ивана Савельевича Беклемишевых. Мать Марьи Ивановны — Авдотья Никитична, дочь Никиты Степановича Волынского, чей род, как и род Беклемишевых, исследован досконально, что значительно расширяет знание предков Пушкина. Но и у менее известных Коренёвых прослеживается несколько колен. Отец Ивана Михайловича — Михайло Данилович, сын Воина (Данилы) Даниловича, погибшего в том самом Конотопском бою, где татары пленили Юрия Силыча Есипова. Следует отметить: из-за использования в документах некалендарного имени выстроить поколенную роспись Коренёвых оказалось не так-то просто.
Дальнейшие исследования открыли еще несколько новых персон и родов. В частности, бабка уже упоминавшегося Ивана Андреевича Чичерина, Марфа Яковлевна, происходила от Якова (Сульменя) Ивановича Бахтина. Ее единственного родного брата Афанасия, не успевшего завести потомство, в 1617 году убили «воры-казаки», и все последующие Бахтины идут от кузена Марфы Воина Ивановича.
Известна и жена Тимофея Борисовича Есипова — Акулина Борисовна Булатова. Ее отца, Бориса Ивановича Булатова, еще одного неизвестного пращура Пушкина, «при царе Василии убило под Тулою», иными словами, он погиб, как и Курбат Челюсткин, в бою с войском Ивана Болотникова в 1607 году.
Предположение в некоторых публикациях, что прапрабабка Пушкина Екатерина Никифоровна Ржевская носила девичью фамилию Плещеева, полностью не введенное в научный оборот, также доказывается документами Поместного приказа. Из них видно: она приходилась двоюродной сестрой тайному советнику Алексею Львовичу Плещееву, поскольку их отцы — стольники Никифор Богданович и Лев Богданович — родные братья. Общий же их дед Богдан Ильич имел крестильное имя Кузьма и был московским дворянином. Всего у Екатерины Никифоровны известно двенадцать колен предков, начиная с черниговского боярина Фёдора Михайловича Бяконта, выехавшего в Москву еще при великом князе Данииле Александровиче, сыне Александра Невского. Вот какое пополнение в ряду пушкинских пращуров! К слову, известный поэт и переводчик Алексей Николаевич Плещеев — праправнук того самого тайного советника Алексея Львовича, кузена Екатерины Никифоровны. Они с Пушкиным ше- стиюродные братья.
И никак нигде не отмечена мать Екатерины Никифоровны Анастасия Степановна, чей отец Степан Степанович Ушаков состоял стольником у патриарха Филарета, а дед Степан Михайлович сыном Филарета Михаилом Фёдоровичем Романовым был направлен посланником в Европу сразу после своего восшествия на престол. Представитель этого славного рода, восходящего к легендарному касожскому князю Редеде, погибшему ровно тысячу лет назад в поединке с князем Мстиславом Владимировичем Храбрым, сыном крестителя Руси Владимира Святого, потом находился на воеводстве в Костроме, Михайлове, Курске, а напоследок в сибирском Нарыме, где и скончался в 1628 году. Степан Михайлович — пятнадцатое колено от Редеди. По преданию, сын Редеди Роман женился на дочери Мстислава Храброго Татьяне, поэтому Ушаковы по женской линии происходят от Рюриковичей. Все они, разумеется, тоже предки Пушкина.
Стоит вспомнить и свекровь Екатерины Никифоровны, мать Юрия Алексеевича Ржевского. В лучшем случае вы можете обнаружить в доступных источниках ее имя — Анна Игнатьевна. Но весь фокус в том, что родитель ее, хоть и крещен Игнатием, больше известен как Образец Прокофьевич Бестужев. Умер он, видимо, достаточно рано, ибо дочери Анна и Марья наследовали за дедом — Прокофием Патрикеевичем, а Марью выдавал замуж зять — муж Анны, Алексей Иванович Ржевский. Нет смысла вдаваться в подробности хорошо изученного родословия Бестужевых, отмечу только, что Прокофий Патрикеевич поначалу присягнул королевичу Владиславу и даже получил от короля Сигизмунда в 1610 году грамоту на свои поместья в Еленском, Катынском и Максимовском станах Смоленского уезда, но после Земского Собора 1613 года участвовал в можайском и московском осадных сидениях, изменив полякам, и служил затем стряпчим при царе Михаиле Федоровиче Романове. Его отец Патрикей Данилович был воеводой и пал во время Ливонской войны в знаменитом сражении под Кесью в 1578 году (в исторической литературе оно именуется битвой под Венденом).
Удалось установить и мать самого Алексея Ивановича Ржевского. Это Марья Никитична Савина, дочь Никиты Прокофьевича Савина, о котором известно лишь то, что его вотчина располагалась в деревне Буцнево Болховского уезда, а сам он — помещик как Болховского, так и Орловского уездов. Восходящая ветвь Никиты Прокофьевича, к сожалению, не изучена.
Итак, исследование дел одного только Поместного приказа помогло найти и верифицировать неизвестных прежде восемь фамилий и более десяти линий предков Пушкина. Если добавить сведения не из архивных, а из литературных источников, то перечень можно пополнить.
В двадцатипятитомном «Русском биографическом словаре» в статье за подписью В. Корсаковой о пращуре поэта Богдане (Иване) Даниловиче Глебове (со ссылкой на книгу Г. А. Власьева «Род дворян Глебовых») сказано: «Глебов был женат с 1671 г. на дочери подьячего Поместного приказа Петра Васильева, падчерице патриаршего дьяка Парфения Иванова». Добавлю: имя ее — Анна. Анна Глебова также обнаружена в столбцах, хранящихся в архиве древних актов. О внучке Глебовых Евдокии (Авдотье) Ивановне Пушкиной речь здесь уже велась.
В 1791 году в Москве вышла «Родословная книга благородных дворян Лёвшиных», составленная Василием Лёвшиным. Из его исследований семейного архива следует, что Родион Матвеевич Челюсткин, с рассказа о котором начиналась наша статья, женился на Анне Ивановне Лёвшиной, чья мать Евдокия Матвеевна происходила из рода Толочановых, а бабка Прасковья Ивановна — из рода Дашковых. Но была ли Анна Ивановна матерью Ульяны Родионовны, еще предстоит установить: пока прямых документальных доказательств не найдено.
Как отмечалось в начале статьи, пушкиноведами за все время исследований выявлено восемнадцать фамилий русских предков поэта. Теперь можно утверждать, что число верифицированных родов больше в полтора раза. Зачем это нужно? Процитирую уже упоминавшегося здесь М. Ю. Вегнера: «И если искать надежных и научно ценных результатов от изучения генеалогии Пушкина, то надо одинаково обстоятельно изучать всех предков поэта, в особенности ближайших, а не только тех, которые носили фамилию Пушкиных. Материнские линии не менее важны, и имеются некоторые основания думать, что среди предков поэта эти линии представляют больше значения и интереса, чем мужская по отцу».
К сожалению, рамки данной публикации не позволяют иллюстрировать ее выдержками из самих документов. Любознательных и недоверчивых читателей адресую к более подробным статьям о проведенных исследованиях, напечатанным в «Вестнике РАЕН» (№№ 1 и 2 за 2022 год), а также «Новом журнале» (№ 306).
