Акимушкин И. Птицы вымершие и «воскресшие»

Давным-давно, говорится в старом полинезийском мифе, герой Купе поклялся отомстить кальмарам, которые съели у него приманку для рыбы. Долго гнался он за стаей кальмаров, пока не очутился далеко к югу от родного острова. Вернувшись на родину, он рассказал, что видел большую страну, населенную только птицами. Но каким птицами! Выше самого высокого мужчины! Внуки и правнуки Купе захотели посмотреть на это диво. Они плыли неделю и две, плыли месяц и вот увидели большую землю, окутанную густым туманом. Путешественники пристали к берегу. Один из вождей снял головной убор из красных перьев и бросил его в море со словами: «Цвет вождей Гаваики отброшен ради цвета новой земли, приветствующей нас».

Так почти за 200 лет до того, как первые европейцы достигли Америки, маори, отважное племя полинезийского народа, открыли Новую Зеландию.
Все на этой земле поражало пришельцев. Здесь росли древние папоротниковые леса — наследие каменноугольного периода. С гор в долины, прямо к фонтанам горячих гейзеров, сползали ледники. На двух огромных островах не было ни одного четвероногого хищника, ни одного млекопитающего животного — всюду безраздельно царствовали птицы. Самые удивительные из них были моа — огромные бескрылые страусы, которые неуклюже передвигались на массивных, «слоновых ногах». Они стали желанной добычей для охотников-маори.

Когда позднее в Новой Зеландии появились европейцы, они услышали удивительные рассказы об огромных птицах, однако живых моа никто не встречал. Может быть, это легенда? И вдруг в 1839 году на острове была обнаружена большая кость. Сначала подумали, что это бычья нога. Находку привезли в Англию, и здесь знаменитый палеонтолог Ричард Оуэн доказал, что кость принадлежит гигантскому страусу. Дальнейшие исследования подтвердили правильность этого предположения. Были найдены остатки десяти с лишним видов моа. Одни из них были ростом с кулика, другие колоссальными размерами соперничали со слонами. Ведь некоторые моа достигали в высоту почти четырех метров! Весила такая «птичка», как хорошая лошадь, — 300 килограммов!

И сейчас еще в Новой Зеландии находят прекрасно сохранившиеся скелеты моа, иногда даже с перьями, и яйца с зародышами. Старики маори рассказывают, что в детстве они принимали участие в охоте на моа. Вот почему некоторых зоологов-оптимистов до сих пор еще не покинула надежда найти в горных лесах Новой Зеландии живых гигантских страусов. Однако все усилия ни к чему не привели.
Но вот в 1959 году весь мир облетела ошеломляющая весть: моа жив! Английский журнал «Лондон иллюстрейтед ньюс» поместил сенсационное сообщение: «Летчики патрульной авиации обнаружили в горных лесах Южного острова живых моа!» Была опубликована и фотография: не очень ясно, но все-таки можно разглядеть на ней силуэты пернатых колоссов.
Что это: крупное зоологическое открытие или очередная газетная «утка», столь нередкая на Западе?

Я решил написать крупнейшему специалисту по моа, директору новозеландского Доминион-музея в Веллингтоне Роберту Фалла. Вот что он ответил: «Я со всей определенностью заявляю, что никто не видел и не фотографировал живых моа. Это сообщение ложно. Мы предприняли много экспедиций на розыски гигантских птиц. Я полагаю, что в настоящее время уже нет никакой надежды найти живых моа».
Сенсация лондонского журнала оказалась, очевидно, несостоятельной.

Пернатые ростом со слона!

Удивительно, что гигантские птицы жили не только в Новой Зеландии. На другом конце земного шара, за тысячи километров от нее, на острове Мадагаскар, тоже найдены остатки страусов-великанов.
В лесах и болотах этого острова водились птицы-исполины, которые могли послужить прообразом для чудесной птицы Рухх из арабских сказок «Тысячи и одной ночи». Арабы первыми из белых людей проникли на Мадагаскар, первыми познакомились с животным миром этого своеобразного острова. И не случайно, что именно они явились создателями мифа о гигантской птице. Помните, как рассказывает о встрече с птицей Рухх Синдбад-мореход?

«...И вдруг солнце скрылось и воздух потемнел, я удивился и поднял голову, и увидел большую птицу с огромным телом и широкими крыльями, которая летела по воздуху,— и она покрыла око солнца».
Конечно, воромпатра — гигантский страус Мадагаскара, прообраз птицы Рухх — была далеко не так огромна. Она не могла унести слона, однако не уступала ему в росте. Уцелевшие скорлупки от яиц этих птиц жители Мадагаскара давно употребляют в качестве... сосудов для питьевой воды.

Европейцы впервые познакомились с гигантскими страусами лишь в прошлом веке. Они назвали эту птицу эпиорнисом. У эпиорниса маленькая голова на длинной змееподобной шее, толстые, массивные ноги, а вместо крыльев — недоразвитые культяпки. Африканский слон, самый крупный из современных слонов, не превышает обычно в высоту трех с половиной метров, редко он бывает выше — до четырех метров. Трехметровые мадагаскарские страусы не были редкостью. Знаменитый французский ученый Сент-Илер допускал даже, что они могли быть ростом выше слонов и достигать пяти метров.

Каждая такая птица весила чуть поменьше быка. Яйца эпиорнисов иногда находят в торфяных болотах Мадагаскара: каждое из них вмещает 9 литров воды или 184 куриных яйца! Шутки ради подсчитали, что из одного яйца эпиорниса можно было бы приготовить яичницу почти на сто человек, а всеми яйцами из одного гнезда накормить две тысячи человек!

Еще до середины прошлого века жители Мадагаскара утверждали, что «слоновьи птицы» живут в самых пустынных уголках острова. Теперь мадагаскарские страусы считаются вымершими. Кто же за короткий срок истребил целый мир гигантских птиц?
Известно, что жители Мадагаскара не охотились на воромпатру. В вымирании самых удивительных пернатых, каких когда-либо знала земля, повинны люди из Европы, прибывшие на остров как завоеватели. Они не берегли ни местных традиций, ни природных богатств. Хищническое уничтожение лесов промышленными компаниями погубило мадагаскарских страусов, которые жили в глубине лесных непроходимых болот.

«Воскрешение» такахе

Не всегда легко установить, отчего вымирают некоторые животные. Зато мы твердо знаем, как можно уберечь от полного исчезновения многие виды редких зверей и птиц, которые, казалось, погибли безвозвратно. Секрет их «воскрешения» — твердые меры по охране диких животных и организованные усилия всех верных друзей природы — ученых и простых любителей. В этом отношении очень поучительна история такахе.
Исследователи Новой Зеландии из рассказов местных жителей заключили, что на островах, кроме моа, водились еще какие-то замечательные птицы, которых маори называли «такахе». Одно воспоминание о чудесном оперении этих птиц приводило в восторг старых охотников. Но — увы! — никаких следов обитания этих диковинных птиц не смогли обнаружить и решили, что такахе уже вымерли.

Но вот в 1947 году доктор Орбелл, натуралист-любитель из небольшого новозеландского городка, решил проверить, действительно ли это так. С несколькими товарищами он проник в густые горные леса Южного острова Новой Зеландии.
Во время этой экспедиции Орбелл открыл лишь неизвестное картографам озеро: такахе он не нашел. Правда, исследователи слышали крики каких-то неведомых птиц, видели странные птичьи следы, и это вселило в них новые надежды.

На следующий год Орбелл вернулся в леса Те-Анау, оснащенный новейшим экспедиционным оборудованием, со всевозможными сетями и с аппаратурой для цветной киносъемки и телеобъективами. Не забыл он и про кольца, чтобы пометить ими пойманных птиц. Его ждала удача. Сразу два живых такахе во всей красоте своего чудного оперения попались в сети! Их привязали к столбу, сфотографировали во всех позах, как голливудских кинозвезд, надели на лапы кольца и отпустили на волю.
Позднее, во время своей третьей экспедиции, доктор Орбелл нашел даже гнезда такахе. Исследовав 30 гнезд, он пришел к выводу, что супружеская чета такахе воспитывает в год только по одному черному, как ночь, птенцу.

Орбелл и его спутники подсчитали, что в двух смежных долинах живут 50—100 взрослых такахе. Конечно, где-нибудь по соседству есть и другие поселения этих птиц.
Правительство Новой Зеландии немедленно объявило заповедником места обитания такахе. Сейчас этот заповеднику озера Те-Анау охватывает площадь в 400 тысяч акров — «жилплощадь», вполне достаточная для расселения всего будущего потомства сохранившихся здесь редкостных птиц.

Фотографии, цветные рисунки и подробные описания такахе в изобилии встречаются теперь в каждой книге о птицах Новой Зеландии, ее красочные изображения мы видим даже на марках этой страны. Еще вчера «вымершая» птица стала сегодня символом надежд всех энтузиастов охраны природы.
Строгие охранительные меры спасли от полного истребления и других редких птиц. Уже больше ста лет никто не видел в Калифорнии некогда обитавших здесь «великанов воздуха» — гигантских кондоров. Их истребили авантюристы, нахлынувшие в Калифорнию во время «золотой лихорадки» в середине прошлого века.
И вдруг совершенно неожиданно в горной местности к северу от Лос-Анжелоса лесничие обнаружили гнездовья кондоров. Редких птиц сейчас же взяли под охрану. Сейчас здесь живет уже больше шестидесяти кондоров.

Спасение белых цапель

Замечательные по красоте, снежно-белые, нежные и мягкие перья белых цапель служат украшением для дамских шляп и ценятся очень высоко. И вот ради этого пучка перьев птиц стали безжалостно истреблять всюду, где они водились. Из одной Венесуэлы ежегодно вывозили около 1,5 миллиона шкурок белых цапель!

Издавна жили белые цапли и у нас, в низовьях Волги. И сюда пришли охотники за перьями. Было это в царское время, когда никаких законов об охране природы не существовало. Птиц стали безжалостно истреблять. Птенцы оставались без кормящих родителей и, разумеется, гибли в огромном количестве. Десятилетиями продолжался этот разбой, в результате к концу 1916 года от белых цапель остались одни воспоминания.

После революции большое внимание было уделено охране природных богатств, в том числе и охране пернатых. Промысел белых цапель был запрещен, а в местах их главного обитания учреждены заповедники — Астраханский и Кзыл-агачский (в устье Куры).
Число белых цапель стало медленно, но неуклонно увеличиваться. В 1940 году в Астраханском заповеднике насчитывалось более тысячи больших белых цапель.
Сотрудники другого нашего заповедника — Дарвиновского,— расположенного на берегу Рыбинского водохранилища, с тревогой заметили, что в окрестных лесах почти совсем перевелись дикие утки — гоголи.
Они гнездятся в дуплах. В 1940—1951 годах зоологи заповедника развесили по прибрежным деревьям 450 искусственных дуплянок. Прошло три года, и гоголь снова стал здесь обычной птицей.

К сожалению, не всегда помощь исчезающим животным приходит так своевременно и эффективно. Правительства некоторых, особенно колониальных, стран до сих пор никакого внимания не уделяют защите птиц и диких зверей. А между тем охрана диких животных, растений, лесов, защита от загрязнения рек — одна из важнейших проблем современности, от решения которой во многом зависит будущее человечества.