Волков А. Государь всея Руси Иван III

585 лет назад в семье великого князя Василия II Темного родился сын, коего назвали Иваном. Родившись князем Московским, он стал к концу жизни государем всея Руси, подлинным царем ее. Пределы своей державы он расширил, как величайший полководец, обходясь при этом без кровопролитных сражений. Территория Руси при нем возросла почти в четыре раза. Вся Северная Русь была собрана им воедино.

Страна с овчинку

Когда Иван III (1440—1505; годы правления: 1462—1505) пришел к власти, он стал правителем одного из карликовых государств, лежавших на севере Русской равнины. Его столица, Москва, могла ждать удара отовсюду. Московская земля находилась в плотном кольце враждебных ей государств. В 80 километрах к северу пролегала граница с непримиримым к ней прежде княжеством Тверским. Уже Клин и его окрестности принадлежали тверичам. В 100 километрах к югу можно было ждать нападения татар. Там, по берегу Оки, располагались сторожевые посты, готовые вовремя предупредить о вторжении врагов. На таком же расстоянии к западу пролегала граница с Литвой. Подытоживая географический экскурс, можно сказать, что всё княжество, вверенное трудам Ивана III, было, что небо с овчинку - так невелико! Если бы враг напал на Московское княжество, то почти сразу бы оказался у стен Кремля - препятствий к тому не имелось.

Удел Ивана III, как и всех русских правителей того времени, был таков: смиряться и подчиняться. Все княжества, лежавшие на севере и востоке Руси, вот уже более двух веков выплачивали дань хану Золотой Орды, а все южные и западные княжества Руси, когда-то разоренные ордынцами, со временем оказались под властью Польши и Литвы. Русский историк В. О. Ключевский определял положение Руси в середине XV века, на момент воцарения Ивана III, лаконичной формулой: «Политическое порабощение извне и политическое раздробление внутри» («Курс русской истории», лекция XXV).
При Иване III это положение абсолютно меняется. Московское княжество сбрасывает внешний гнет, а соседние слабые, враждовавшие друг с другом княжества объединяются вокруг него, образуя крепкое монолитное государство с правителем всея Руси во главе - Иваном III. Вся Русская земля становится отчиной московского государя. То, о чем только мог мечтать его современник, итальянский политик Никколо Макиавелли, свершилось в далекой Московии, а не под солнцем Италии.

Собирание земель

Первые годы правления Ивана III выдались на редкость спокойными. Но в этой тишине, в одном из княжеств, «слившихся» с Москвой, шла напряженная работа - «черный передел», как назвал эти события российский историк Н.С. Борисов, автор книги «Иван III» (2000). Там проводилась принудительная перестройка всей системы властных и поземельных отношений. Великий князь Московский, лишив местных князьков (а их насчитывалось свыше трех десятков) всякой власти, взялся отбирать их земельные владения, их отчину (Отчина - на Руси тип наследственного земельного владения; имение, доставшееся от отца), взамен выдавая им новые владения при условии, что они будут верно ему служить. Как сказано в Ермолинской летописи, князья ярославские «простилися со всеми своими отчинами на век, подавали их великому князю Ивану Васильевичу, а князь велики против их отчины подавал им волости и села».
В последующие 40 лет многие русские княжества и вольные города разделили судьбу ярославских «отчин». Всё правление Ивана III - это непрерывное собирание земель. Всё годилось в хозяйство государево: и захиревшие уделы князей, сидевших в Твери или Ростове, и вольные города Северной Руси (Новгород, Псков, Вятка). Осколки давно раздробленной Киевской Руси один за другим притягивались к Московскому княжеству, исчезали в его пределах.

Всё Москва пожирала, как языческий Молох. Всё, на что поглядывал Иван III, становилось его поживой; всё, от чего он отмахивался, отлетало прочь. Его сила, хитрость, упорство были необычайны. Русский историк С. М. Соловьев написал о нем: он являлся «истым князем Северной Руси: расчетливость, медленность, осторожность, сильное отвращение от мер решительных, которыми было можно много выиграть, но и потерять, и при этом стойкость в доведении до конца раз начатого, хладнокровие — вот отличительные черты деятельности Иоанна III». («История России с древнейших времен». Т. 5. «Великий князь московский Иоанн III Васильевич и его время. 1462—1505 гг. », ч. I, гл. 1, 2001).
В 1470-х годах покорен был Новгород Великий. Обширные области Северной Руси, давно освоенные новгородцами, перешли теперь под власть московского государя. В 1472 году он разбогател Пермской землей, а в 1489 году — Вяткой и окрестными землями. Северо-восточная граница Русской державы пролегала теперь по Оби, по реке сибирской.

Самые отдаленные области стали московскими: Поморье, Урал, земля Обдорская (Обская) и Югорская. Тем хватче Иван III брал то, что лежало вблизи. В 1474 году князья Ростовские продали Москве оставшиеся у них части Ростовского княжества и сами поступили на службу к государю.

В 1485 году пришел черед Твери. Были времена, когда тверичи готовы были воевать с Москвой по любому поводу. Но в XV веке Тверь затихла, пусть и владения ее подступали к самой Москве. В год воцарения Ивана III во главе Твери был ребенок - девятилетний князь Михаил Борисович. Он вырос, но политика его так и осталась наивной, ребяческой. Историки отмечают, что он был человеком тихим и спокойным, не ссорился ни с кем и не желал чужого. Будучи равным по статусу своему зятю (мужу сестры) Ивану III, то есть будучи, как и он, правителем княжества, покорно служил ему - посылал тверские полки в Новгород и против татар. Так же покорно он наблюдал за тем, как лучшие помощники покидают его - тверские бояре один за другим переходили на службу к Ивану III. Перебежчики, пусть тверские летописцы и звали их «крамольниками», обычно делали удачный выбор: например, князь Андрей Микулинский получил в кормление Дмитров, а князь Осип Дорогобужский - Ярославль. «Тогда же,- сообщала Софийская вторая летопись,- бояре вей приехаша тверьскии служити к великому князю на Москву». Так разорившуюся коммерческую компанию, которую ждет банкротство или поглощение, спешно покидают лучшие сотрудники.

Тверское княжество ждало поглощение Москвой. Лишившийся лучших своих людей, князь Михаил пробовал искать защиты у всесильной тогда Литвы. Но раньше, чем подоспела помощь, пришла в движение Москва. Осенью 1485 года ее войска подступили к Твери. Решающего сражения не было. Как метко выразился Н.С. Борисов, «Иван III легким движением, словно шахматную пешку, сбросил его (князя Михаила.) с доски» («Иван III», ч. II, гл. 5). Князю осталось лишь ночью бежать в Литву. По словам летописца, Иван взял Тверь изменой боярскою.
И, подобно тому, как Тверь теряла людей в разгар «странной войны» с Иваном III, сама Литва стала жертвой такой же «странной» войны, теряя и лучших людей (православных, «русских» по вере), и свои земли, добровольно входившие («аннексируемые», безуспешно твердили литовцы с поляками) в состав Московского государства.

В середине XV века в верховьях Оки располагались владения потомков святого князя-мученика Михаила Черниговского, казненного монголами в 1246 году. Правившие ими князья Воротынские, Белевские, Одоевские, Новосильские, Трубецкие, Мосальские, Мезецкие долго признавали над собой верховную власть великого князя Литовского. Но чем сильнее становился Иван III, тем чаще эти князьки, как сформулировал В. О. Ключевский, «принимали условия зависимости, выработавшиеся в Москве для добровольно поддавшихся удельных князей» (лекция XXV). Вместе со своими владениями, которые были величиной то с добротный русский уезд, то со средней руки Люксембург, они присоединялись к Москве, сохраняя за собой видимые атрибуты власти: захудалый двор и потешную дружину.

Справедливости ради, надо подчеркнуть, что, изменяя Литве, они действовали, скорее, не корысти ради, а защищая право исповедовать свою православную веру, ведь в Великом княжестве Литовском к концу XV века всё заметнее было стремление к тому, чтобы единой государственной религией стало католичество. Это отсутствие «федерализма» в вероисповедании и привело к тому, что Литва сама лишила себя многих земель, отпавших от нее, чтобы соединиться с Москвой. Так возвышение Московского государства было предопределено политикой новых литовских правителей, которые начали вдруг делить своих подданных на людей первого сорта (живших на западе страны католиков) и второго сорта (русских жителей Восточной Литвы). Так вся Русская земля постепенно становилась отчиной Ивана III.

В. О. Ключевский подвел итоги правления московского государя с бухгалтерской точностью: «При восшествии Ивана III на великокняжеский стол московская территория едва ли заключала в себе более 15 тысяч квадратных миль. Приобретения Ивана III и его сына увеличили эту территорию по меньшей мере тысяч на 40 квадратных миль» (лекция XXV).

Занятый главным своим делом, собиранием земель, Иван III легко, как кажется нам из своего исторического далека, выиграл в 1480 году главную войну средневековой Руси - разгромил огромную армию Золотой Орды, даже не вступив в решающее сражение с ней. Будучи «скорее дипломатом, чем военачальником» (Я. С. Лурье. «Две истории Руси XV века», 1994), он долго оттягивал это сражение. Обе армии всю осень простояли по разным берегам реки Угры. Князь Иван III и боялся неудачи, и помнил, что противник не готов воевать зимой. Софийская вторая летопись лаконично сообщала о боевом духе врага: «Бяху бо татарове наги и босы, ободралися». «Странная» война продолжалась до 9 ноября, когда ордынцы начали отходить обратно в степи. С этого времени Москва перестала платить дань Орде, а князь Иван III, наконец, мог ощутить себя великим, независимым государем.

Впоследствии Иван III дважды воевал с Великим княжеством Литовским: в 1487—1494 и 1500—1503 годах. Во время последней войны он дважды, на разные лады, высказал литовским послам одну и ту же свою заветную мысль. В 1501 году, отвечая на упрек посла, сказавшего, что московский государь захватывает вотчины у Литвы, государь молвил, пресекая разговор: «Русская земля — от наших предков из старины наша вотчина».

Два года спустя, при заключении перемирия, литовский великий князь Александр сказал, что ему жаль своих захваченных московским государем земель. «А мне,— возражал Иван,- разве не жаль своей вотчины, Русской земли, которая за Литвой,— Киева, Смоленска и других городов?»
То же упорно твердили во время мирных переговоров и русские послы: «Вся Русская земля из старины от наших прародителей наша отчина» (цит. по В. О. Ключевскому, (лекция XXV).

Первый цесарь

К тому времени князь Московский уже давно именовал себя «Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных [земель]». Кроме того, после падения монгольского ига он стал порой называть себя в сношениях с иностранными правителями «царем всея Руси» (слово «царь» - сокращенная русская форма латинского слова «цесарь»). В душе же Иван III, женатый вторым браком (с 1472 года) на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора, не мог не чувствовать себя преемником византийских императоров. В конце XV века на его печатях даже появился византийский герб - двуглавый орел.

Биограф Ивана III Н.С. Борисов подчеркнул в деяниях своего героя ту преемственность, что многое предопределила в судьбе России: «Иван использовал опыт двух исчезнувших империй - Византии и Золотой Орды. Он взял от них не идею, как думали евразийцы, а прежде всего технологию абсолютной власти» («Иван III», предисловие).

Н. М. Карамзин подвел лаконичный итог правления государя Иоанна: «Россия нынешняя образована Иоанном» («История государства Российского». Т. 6. «Государствование Иоанна III Василиевича», гл. VII, 2003). На многие века вперед Россия стала единой и неделимой державой. В ней установилась царская власть - абсолютная власть московских правителей. Они всё так же методично, как Иван III, расширяли свою «отчину» - на восток, запад, юг, пока та не превратилась в громадную многонациональную империю - «шестую часть земли с названьем кратким "Русь"» (С.А. Есенин), над которой и сегодня, пять столетий спустя, простирает свои крыла двуглавый византийский орел.